«Огонь несбывшихся желаний догорает…» Огонь несбывшихся желаний догорает. Ему теперь не разгореться вновь. Как день в закате плавно угасает, так и моя на нет, сойдет любовь. Мне ночь напомнит о тебе. Касаясь клавишей рояля, наполнит музыкой любви пространство без конца и края. И ангелов сладкоголосый хор подхватит музыку вселенной, и будут эхом среди гор звучать бемоли и диезы. И только одинокий волк с глазами полными печали завоет в голос, зная толк в непредсказуемости дали. Мне ночь напомнит о тебе, волною, всколыхнувши память, но только прошлого исправить ей не дано в моей судьбе. «Есть стрелка компаса, и есть магнит…» Есть стрелка компаса, и есть магнит, есть инь и янь – единство и начало и между ними связь, которой быть, пока звучит мелодия причала. Пока касается ладоней свет луны, и в звездах отражаются планеты, пока есть я, и есть на свете ты, и есть непревзойденные сонеты. Пока земля стоит на трех китах, и новый день рождается не в муках, пока для нас земная красота – не просто звук, а – высшая наука. «Я не завидую, пусть будет то, что будет…» Я не завидую, пусть будет то, что будет, и жизнь сама расставит по местам сюжеты из священной книги судеб, написанной во славу небесам. Что предначертано – исполнится с лихвою, чему не быть – того не испытать. Зачем бороться с собственной судьбою когда ее нельзя переиграть. Капризничать и топать сапогами – не мой удел. Я, право, не ропщу, но в час, когда слезинки льются сами – у Господа сочувствия прошу. И пусть не падает с небес мне каша манная, я не завидую любимчикам богов, у каждого своя дорога главная, моя – в страну любви и чудаков. «О, сладострастная любовь…» О, сладострастная любовь, никто не вправе осуждать твои порывы, лобзанья жаркие, игривый взор, переплетения и чувственные взрывы. Так сладок мед твоих припухлых губ, так образ твой наивен и так грешен, и целый мир в коротких «ах» и «ох» неповторим и безрассудно нежен. Твоих желаний не предугадать, тебя нельзя забыть, познав однажды, ты – искушение, любовь, ты – рай и ад, но если ты пришла, то все не важно. «Призывные взгляды, обрывками речи…» Призывные взгляды, обрывками речи, и каждая клеточка жаждет любви, и сводят с ума обнаженные плечи, и пламя желаний растет изнутри. И грех, и соблазн, острота ощущений влекут за собой, и нельзя устоять, и вот уже платье ложится небрежно, раздув паруса на ковровую стать. И шелк покрывала струится волною по глади батистовых простыней, смущающих девственной белизною, влюбленных, попавших в объятья страстей. О, страсть, единение и блаженство, как можно тобою пренебрегать. Безумен, кто ищет в тебе совершенство, безумен, кто хочет тебя избежать. Переплетаются тени на стенах, и отражается в зеркалах вся правда, доступной для грешников темы, закрытой для тех, кто родился в штанах. Стекает по капле мерцание ночи в медовый рассвет, приближая на час момент, когда ласки уже не порочны, и жар от желаний на время угас. «А, давай-ка, попробуем, вдруг – получится…» А, давай-ка, попробуем, вдруг – получится. Мы не ангелы, наконец. Там посмотрим, как знать, может – слюбится, ну, а если – так под венец. Не получится – на две стороны разойдемся, что нам терять? Но уж точно – не будем спорами отношения выяснять. А, давай-ка, попробуем – дело времени. Только время учти, как вода, бег течения ускоряя, исчезает в пластах песка. Как и мы исчезнем когда-то, возрождаясь в иных мирах, так давай же рискнем, однако, что нам ждать, если дело – швах. А, давай-ка, попробуем, вдруг получится, только голову не теряй. Есть возможность по воле случая окунуться в сиреневый май. «У каждого из нас своя судьба…» У каждого из нас своя судьба, свой путь по лабиринту света. Кому то в рай, кому-то в царство зла, где грешников пытают до рассвета. Там вечно ночь. И только иногда прошедшим очищенье в пекле ада дается шанс подняться вверх, туда, где праведников ждет своя награда. Не знаю, можно ли предугадать, что будет за последнею чертою, в тот самый миг, когда прервется связь, между живым сообществом и мною. Где буду я, – когда последний вздох, сорвавшись с губ, порхнет и растворится, и крылья обретет моя душа, взлетая к небесам подобно птице? Что будет с теми, кто любил меня, кому дарила ласки и сомненья, как долго будут вспоминать? – Года? Или забудут, помянув, до времени. А впрочем, хватит мудрствовать о том, что не дано узнать до самой смерти. Есть тайна и ее в пласте веков оберегают ангелы и черти. За любопытство надобно платить, а плата дорогого может стоить, поэтому позвольте отступить от темы, будоражащей устои. Я не хочу сегодня умирать, и завтра не хочу, и послезавтра, и через тридцать лет, и через тридцать пять я жить хочу, поверьте, это – правда. |
