Но в глубине души профессор понимал, что его виноватая улыбка объясняется совсем не заботой о будущем котенка, а нежеланием увидеть расцарапанные обои в своей квартире. Профессор уже давно жил один, а одиночки – они такие эгоисты.

Профессор медленно бежал по дорожке парка, уворачиваясь от детей, собак, велосипедов и самокатов. Был первый теплый день лета. По этому случаю белки и дрозды попрятались. Парк наполнили совсем другие существа. Профессору белки нравились больше, но делать нечего, приходилось смотреть на тех, других. И вот, например, что он увидел: молодую женщину в белой футболке, на которой топорщилась надпись: «Нет ни стыда, ни совести. Ничего лишнего».

Профессор возмутился. Не внешне, конечно. Внешне он как бежал, так и бежал себе дальше. Но бежал он возмущенно.

«Как же, – повторял про себя профессор, – как же ничего лишнего? Ну, с совестью, может, оно и так. Но лишний вес-то точно есть».

Профессор купил себе пылесос-робот. Пылесос был китайский, не дорогой, но и не дешевый. Обычный такой, белый и круглый, с одной вертящейся щеткой и лампочкой, которая, почему-то, светит в пол.

Профессор зарядил его, нажал на кнопку и пошел на кухню. Обедать. Но так сразу пообедать не получилось, потому что пылесос нашел резинку, съел ее, остановился и запищал. Но потом, когда профессор резинку вытащил, все стало хорошо. Профессор обедал или бегал по парку, а пылесос чистил квартиру. Правда, вскоре у пылесоса появилась дурная привычка забираться под диван, застревать там и пищать. Пришлось профессору доставать толстые словари и засовывать их под диван. Как преграду.

– Я строю баррикады из слов, – сказал себе профессор. – А ведь это именно то, чем я занимаюсь всю жизнь.

И все стало совсем хорошо, пока пылесос не вытащил из розетки провод от телевизора и зарядку для ноутбука, запутал их и запутался сам.

– Что ж ты, дурашка, наделал, – сказал профессор, освобождая пылесос из проводов.

И понял, что говорит с пищащим механизмом, как будто он не профессор, а джедай какой-то.

Через пару дней профессор закрыл пылесос в ванной, чтобы тот там как следует все почистил. А тот сам открыл дверь, выбрался из ванной и стал пылесосить прихожую.

– И что тебе там не нравится? – бормотал профессор, ногой направляя механизм обратно в ванную. – Тесно, что ли?

Ничего ему пылесос не ответил. Он крутился по прихожей, а в ванную возвращаться не хотел.

А еще через пару дней профессор вернулся с пробежки и увидел, что пылесос потерял свой контейнер, но добросовестно тыкается во все углы, с китайской методичностью перекладывая пыль с одного места пола на другое.

Профессор нажал на кнопку «стоп» и вставил контейнер на место.

– Ну что, заново все начнешь или зарядишься сначала? – спросил он.

Профессор поставил пылесос на зарядку. Тот благодарно замигал.

Профессор постоял немного. Ему хотелось что-то еще сказать.

И он сказал: «Надо, что ли, имя тебе дать».

Выходные. Раннее утро. Профессор сидит за письменным столом. Перед ним листок бумаги, в руках ручка. Профессор собирается составить список.

Дело в том, что этой ночью профессору приснилась вся его жизнь и несколько ее не сложившихся вариантов. И все, что профессор увидел, было бесполезным, бестолковым и бессмысленным.

Он проснулся ни свет ни заря и понял, что его накрыло одеяло меланхолии, вылезать из-под которого бесполезно и бессмысленно. Он покопался в голове, чтобы выудить оттуда еще какое-нибудь слово с приставкой «бес», выудил «бездарно» и расстроился.

А на выходные у профессора было намечено несколько дел. Бестолковых, как он понимал теперь. И бессмысленных. И вот тут возникала развилка: можно было до конца дня решать вопрос, были ли намеченные дела бесполезными. Или же попытаться сделать какое-нибудь из дел, убрав, предварительно меланхолию в ящик для постельного белья.

Профессор решил, что он попробует. Он верил, что подобное лечится подобным, и поэтому решил вместо уже запланированных дел составить себе новый список.

Он поставил цифру 1 и написал: «Напиться». А чего бы вы хотели? Он же посреди России сидел. Он что, должен был написать: «Выпить чаю»? «Поплавать в море»? «Пойти заработать денег»? «Завести любовницу»?

Кстати.

Профессор поставил цифру 2 и записал: «Завести собаку. Маленькую». А затем под цифрой 3 : «Продолжить составление списка».

В таком виде список выглядел привлекательным (в смысле, совсем уже бестолковым), но невыполнимым, поскольку каждое из этих дел требовало от профессора невероятных усилий, прямо с утра. Поэтому профессор отложил список в сторону и выбрал самое мощное лекарственное средство. Он поставил скачиваться сериал.

Профессору время от времени снятся кошмары. Земные такие кошмары, преподавательские. Например, пришел лекцию читать, а ничего не помнишь. Или наоборот, всё прекрасно помнишь, рассказываешь подробно, а тебя никто не слушает. Совсем никто. Впрочем, это уже почти и не кошмар.

А тут приснился инопланетный. И на той планете коммуникация осуществляется не при помощи слов или изображений, а при помощи запахов. Нет там ни алфавита, ни иероглифов, ни какой-нибудь еще письменности. А для хранения информации используют специальные губки, последовательно сохраняющие ароматы. И чтобы эти ароматы не выветривались, эти губки делают в виде шаров разного объема и покрывают пластиком. И клапан еще есть.

Дома у него (во сне) оказалось много полок с такими шарами: зеленые – это его лекции (а он, конечно же, и здесь был профессором), синие – научная литература, красные – художественная, желтые – пресса, лиловые – искусство. Хотя, какое там искусство, профессор в том сне увидеть не успел, потому что собирался на лекцию. Он взял зеленый шар, с ароматом № 5, и пошёл на работу.

А еще на той планете нет ни сумок, ни портфелей, ни рюкзаков. И все ходят, как в американском кино про школьников и работу. Ну, там, когда какая-нибудь школьница вещи бросит в ящик и идет по коридорам, прижимая учебники и тетради к груди. Или когда кого-то увольняют с работы, и тот все свои вещи в картонной коробке несет. Прижимая к груди. Вот и профессор нес свой шар, прижимая к груди, да споткнулся и шар выронил. И покатился тот шар вдоль по улице, а потом по лестнице вниз и куда-то вдаль. А профессор все бежал, бежал за ним. И поймать его не мог.

Вот такой кошмар инопланетный.

Потом весь день ноги болели.

И спина.

Профессор проснулся среди ночи от сильной боли в груди. Он полежал немножко с этой болью и решил, что надо перевернуться на другой бок. И заснуть. Перевернуться получилось с трудом, заснуть вообще не получилось. Боль была такая, как будто в груди поселился инопланетный зародыш, а потом он вырос и решил выбраться наружу. Ну, вы видели в кино, что я вам буду рассказывать.

Профессор у нас агностик, инопланетян он, в принципе, не отрицает. Но в зародыш у себя в груди не поверил. Поэтому он поднялся, включил компьютер, набрал в поисковике «острая боль в груди» и стал читать, что там написано на медицинских сайтах. Писали, что это, скорее всего, сердце поизносилось и теперь подает сигнал, что бьется только из одолжения. А это значит, что пора вспоминать лучшие моменты жизни и звонить родным и друзьям, особенно тем, кого давно не видел.