Мальчишка с белыми волосами заливается звонким хохотом и дергается в сторону, запрокидывая голову назад. А Король Кошмаров довольно и как-то слишком по хитрому сверкает желтыми глазами и еще раз мягко кусает Джека за тонкую лодыжку правой ноги, пальцами всё же скользя выше: на икру, мягко поглаживая под коленкой и медленно царапнув отросшими когтями, останавливается на внутренней стороне бедра, медленно облизываясь.
И вот зачем вообще Зимний Дух вытворил такой казалось бы безобидный поступок: скинул с себя черный плед, потянулся и так необдуманно свесил ноги с их каменной кровати, чутка разводя в стороны? Ну неужели мальчишка не понимал насколько при этом будет выглядеть соблазнительно и как-то доступно, при всем этом совсем по невинному. И пока юный Дух Холода размышлял о планах на ближайшие недели, делился новостями, и беззаботно болтал ногами, Кромешник делал ему уже по устоявшейся традиции горячий шоколад, и наблюдал за непринужденным и таким открытым, во всех смыслах, Фростом.
Мальчишка даже не заметил, как Король вернулся к их ложу и с минуту стоял и наблюдал за ним, а после плавно присел на пол и обхватив Джека за стройную ножку неожиданно куснул за голень, наслаждаясь его вскриком и смехом.
А Джек — маленький снежный чертёнок, совсем беззаботный, безумно радостный и довольно улыбающийся. Он слегка приподнялся на локтях и сейчас со сбившимся дыханием не отрываясь смотрит на Бугимена, не желая скрывать восторг и искрящуюся радость во взгляде серебряных глаз.
— Питч… — шепотом зовет Джек. И Кромешник напрочь забывает о горячем шоколаде, о тенях, что вьются в ожидании нового приказа и о всем остальном на свете.
Он победоносно усмехается и мягко гладит стройные ноги своего Снежного, поднимается и медленно, по хищному залезает на шкуры, всё ближе подбираясь к завороженному парнишке. А Джек невольно облизывается, тихо выдыхает и выглядит тем самым идеальным эталоном соблазна. Он покорный, такой нежный, лежит себе настолько спокойно, расслаблено, совсем не смущаясь своей открытой наготы и чутка расставленных в стороны ног, даже не понимает, как на Питча действует эта по детски закушенная губа.
Тихий хриплый рык и Король сокращает последнее расстояние, впиваясь требовательным поцелуем в мягкие губы паренька. А Джек лишь довольно постанывает и быстро закидывает обе руки на шею Черного Духа. Конечно, он ведь знает, что Кромешник придержит его за спину, прекрасно знает, как Король сам уложит его осторожно обратно на шкуры и черной большой тенью нависнет сверху. Джек вовсе не опасается, даже если б такое проделал над пропастью… Питч его поймает. Всегда. В любом случае.
А Король Кошмаров ухмыляется, на секунду разрывает поцелуй, с затаенной страстью смотрит на это Снежное чудо, опираясь одной рукой над головой Джека, а другой медленно ведет по левому бедру этого мальчишки, легко подразнивая касаниями и очень осторожно царапая мраморную кожу когтями.
Ледяной отстраняется с тихим и ласковым смешком осматривая своего Ужаса и все никак не веря, что он наконец вернулся и больше никуда не исчезнет. Джеку даже мало тех ночных, очень бурных подтверждений того, что в ближайшую вечность Король Кошмаров его никуда от себя не отпустит. Фрост щурится, все же расслабленно откидывается на шкуры и медленными касаниями гладит сильную спину Кромешника.
— Что? — в легком изумлении приподнимает бровь Питч, с усмешкой поглядывая на Джека.
— Ничего… — Фрост весело закусывает губу и, улыбаясь, смотрит в горящие золотом глаза, — Просто ты не представляешь как я рад, что ты вернулся. Словно не верится, словно… не могу насытиться.
— Я это уже понял, — смущая Джека пошлой усмешкой, хрипло проговаривает Питч.
— Так… — Джек отводит взгляд, чтобы сильнее не смущаться, ведь если он продолжит смотреть в глаза своему хищнику и поддастся на это искушение, то они точно пропустят и эту ночь, увлекаясь друг другом, — Так ты мне расскажешь про Тенебрию? Как там было? И всё же… насколько сильный был Безликий?
Король Кошмаров хмыкает, склоняет голову вбок и наклонившись, быстро целует привлекательную шейку Снежного, которая вся в его укусах и засосах, и что безумно ему нравиться.
— Обычный мир, Джек, — неохотно начинает Черный Дух, едва отстранившись и заглядывая в глаза неугомонного зимнего чуда, — Обычный, только с большим количеством магии, без небоскребов и какой-либо техники. Много жителей, много городов, слишком много храмов силы. И постоянно светит две луны, когда наступает ночь. Собственно всё. А Безликий… по силе слишком слабый и несообразительный, а внешние признаки такие же, как у того с кем мы сталкивались здесь.
— И всё? — почти возмущается Фрост, хлопая обиженными глазищами, — А как же расписать весь этот фэнтези мирок во всех красках? Описать те расы что населяют его, и вообще с кем ты там вместе планы составлял, и как тебя приняли?! Мне ведь интересно, и я правда волновался, и столько передумать успел!
Джек действительно на законных правах обижается, ведь он настолько сильно волновался, и помимо Безликого, Джек вообще передумал тысячу и один вариант событий, что могли произойти в этой Тенебрии. Джек боялся, анализировал, продумывал, как магическая раса отнесется вот к этому, нагло ухмыляющемуся Ужасу Ночи, не посчитают ли остальные его слишком злым и черным, да и вообще вдруг это все проделки Луноликого, и его таким способом просто заманили в ужасных мир, где попытаются убить. Всё это конечно страшные мысли Фроста, но ведь действительно, что если бы такое произошло? Да и откуда вообще Джеку знать что там было, он только чувствовал эмоции Короля и только надеялся на благоприятный, очень благоприятный исход.
— Не злись, — усмехнувшись, тихо просит Питч, ласково куснув мальчишку за правое плечо, — Там действительно было скучно… Безликий, много лесов или запретных очень острых горных массивов. Вновь леса, и где-то в их глубине храмы, и так по кругу, Снежный, ко мне вообще почти не приближались, ибо я очень злое, жестокое и изощренное на убийство существо, с огромным потенциалом темной магии и самой Тьмы. А к тому моменту, как почувствовал твою первую явную волну тоски, стал страшнее в раза два или три.
Питч ухмыляется, удерживая вес на одной руке, другой быстро ерошит снежные волосы парнишки, и вновь его осторожно целует, только теперь в щеку.
— Там было скучно. И даже приличной атаки Безликий не смог выполнить. А вот… — Кромешник вновь нависает над Джеком и теперь его глаза опасно сверкают злостью, — …теперь, рассказывай, что у тебя тут произошло и когда это началось, мой маленький и очень храбрый Дух Снегов.
Зимний Дух так и знал, что к этому всё и приведет. Но он не злится и даже не психует, понимает, что проблемы других миров ничто, по сравнению с тем, что может опять начаться в их мире. Джек собирается с мыслями, припоминает первый разговор с Феей и делает глубокий вздох. Он совершенно не обращает внимания на чувство страха и злой горящий взгляд над ним. Привык, да и Питч злится не на него, а на тех, кто посмел все это начать.
— Все началось через сутки как ты ушел. Уже на следующий день. В общем меня случайно встретил Рей. Этот мальчишка… Хранитель. И этот разговор мне сразу не понравился. Было видно, что его очень хорошо настроили против всего темного Хранители. Но так как, когда-то это должно было произойти, я просто спокойно с ним поговорил и исчез. А вот на второй день… Меня вызвала Туф. Ты ведь помнишь, что давал ей тень, как бы позвать в очень экстренных случаях? — Джек закусил губу, и Кромешник только кивнул, молча ожидая продолжения, что впрочем Джек сделал, глубоко выдохнув.
— Так вот, Фея мне очень помогла. Дословно передавать весь разговор не буду, но она сказала: что с Хранителями опять что-то не так и они замышляют нечто плохое, и, как свойственно, от неё начали опять скрывать. Да и к тому же слишком агрессивно настроили Рея, после того, как он рассказал им о встрече со мной. По её словам… мальчишку подготавливали к битве, настраивая по боевому. А после… знаешь завертелось: полеты, Кошмары Дикие, потом я заявился в замок к Северянину, поболтал с ними, пока они были под ледяными колпаками… — Джек замолкает, смотря на довольного, но в то же время очень удивленного Питча и не выдерживает, тихо смеясь. Он щурится от улыбки и морщит нос, как бы довольствуясь своим поступком и реакцией самого Короля.
