А Джек тихо, как прилежный ученик, сидел за столом, молча следя за спорящими защитниками веры, и не говорил и слово. Он лишь изредка, когда те сами просили его что-то сказать, предлагал тот или иной вариант и дальше сидел спокойно и мирно. Со стороны могло показаться, что Джек просто не хочет вмешиваться в ругань Хранителей, но молодой Дух Холода на самом деле не мог уложить события в голове, случившиеся столь недавно, и был сейчас полностью потерянным.

— А я говорю, мы будем использовать камни! — продолжал упорствовать Северянин, показывая кролю зеленые и красные кристаллы, похожие на не ограненные драгоценные камни. — С их помощью мы сможем задержать Безликого, а если по твоему плану, то из-за его прихвостней не успеем даже ловушки активировать!

— А ты можешь себе представить риск?! — не уступал в споре Банни, — Если Дух Пустоты стал настолько силен, что может просто всю магию из твоих, таких уж любимых, кристаллов вытащить и сожрать! Ты представляешь, что вместо оружия, мы наоборот ему дадим дополнительный источник силы?

— Кристаллы заколдованы и на них высеченные знаки! Из них можно высвободить всю энергию и магию, но нарочно вытянуть и поглотить не удастся! — рявкает Николас, сверля Банни упрямым взглядом.

— А вдруг!

— А я тебе говорю, что не удастся!

— Ребята, прекращайте спорить! — вмешалась расстроенная Фея, стараясь, чтоб её голос звучал хоть немного убедительней.

— Ну и подумаешь! — фыркнул Кролик, отворачиваясь от Николаса и нервно топая лапой.

— У меня еще один план тут накидан. — кашлянув, серьезно произнес Северянин, и обвел взглядом всех собравшихся Хранителей. — В общем, я думаю, что в последующих боях… ох, не хочу этого признавать, но нам не помешает чужая помощь.

— Да? И чья же это? — ощетинился Кролик, — Ты вообще думаешь своей головой, а, Николас?

— Да не мешай ты! — возмутился Хранитель Рождества, — Я думаю нам не помешает присутствие… Бугимена.

На удивление всем остальным, главный противник — Кролик остался молчать, нервно дергая ухом. Кажется, даже он в сложившихся обстоятельствах понимал, что помощь пусть и недруга, значительно прибавит шанс победить в этой непростой войне. Остальные промолчали. Песочник лишь выставил над головой знак из многоточия, задумываясь, но не протестуя. Фея понимающе посмотрела на Санту, а Джек отвернулся, опуская низко голову.

— Что скажете? Если есть те, кто против, то поднимите руку. — сложив кристаллы в шкатулку стоявшую на столе, Северянин осмотрел всех по очереди, и убедившись, что все недовольны таким решением, но не против, облегченно выдохнул. — Что ж, единогласно. Тогда теперь остается найти самого Короля Кошмаров и притащить на Северный Полюс.

— Уволь! — фыркнул небрежно Банни, отходя от собравшихся.

— Я как-то пас. Извини Николас, я понимаю стечение дел… но, во-первых, мне становится всё тяжелей летать самой, а во-вторых, не горю желанием выискивать этого Черного Духа по всему миру. — Фея потупила извиняющийся взгляд. Всё же за пять лет она так и не простила Кромешнику своих крох и похищение тубусов.

— Да всё понимаю, Туф. Но даже, если б ты согласилась, я сам бы не разрешил тебе. Ну так что? Сэнди, может ты? — Николас посмотрел на Песочника, который едва ли нахмурился, показывая над головой знак вопроса.

— Я его найду. — коротко выдохнув и подняв взгляд на Хранителя Рождества, твердо заявляет молоденький Дух Веселья. Все сразу переводят на него слегка удивленные взгляды.

— Джек, ты уверен? — неуверенно спрашивает Северянин, пристально оглядывая Духа Холода.

— Думаю… да. — отводя взгляд, ровно произносит Фрост.

— Что ж, в таком случае, тебе нужно найти его в ближайшее время, может, даже в ближайшие часы. Нам надо всем поговорить и выстроить один план.

— Хорошо. Я как раз хотел проверить детей и защиту на тех городах, где еще теплится вера. Думаю, за одно и найду… его, — Джек неуверенно кивнув всем, направляется к ближайшему выходу на открытый балкон чтобы улететь.

— Будь осторожнее, Джек! — окликает молодого Хранителя Николас, и тот лишь кивает, едва улыбнувшись, и улетает из замка.

— Странный он какой-то в последнее время, — хмыкает Банни, смотря на балкон с которого секундами ранее улетел Фрост.

— Да не бери в голову, он просто мальчишка. Молодой. Думает о всяком… — хмыкает Северянин. Но затем хлопает в ладоши, призывая всех собраться и продолжить обсуждать тактику нападения.

Джек Фрост, минув глобальный масштаб снежной бури, перелетел практически весь Полюс, перед тем, как резко свернуть к одиноко пустующим ледникам с ровной гладью, и так же резко и быстро опуститься на снег. Он оглянулся смотря вдаль, где серо-белая снежная стена поднималась до самых свинцовых туч. Буря не щадила никого на том отрезке суши. На месте же, где он остановился, было всё более спокойно, даже облака еще не успели добраться до сюда и светило ленивое солнце, особо не стараясь отогреть вечный холод белых простор. Фрост огляделся, сделал глубокий вздох, словно не мог отдышаться пролетев столько километров, и сильно зажмурился.

Он все еще не мог забыть. И то, что произошло… Острое, ни то огненное, ни то ледяное ощущение пробирающееся под ребра. Которое заставляло мир сузиться до размеров той единственной поляны, вырубленного леса. Маленький клочок, даже не мира и не страны, маленький участок земли, но для Джека новая Вселенная, в которой происходило самое необычное — недозволенное, слишком личное, почти сокровенное.

Когда Темный Дух настиг его и, не дав сбежать, поцеловал во второй раз... Только теперь уже по-настоящему — остро, резко, порывисто: надавливая на подбородок и проникая горячим языком в рот, больно прикусывая нижнюю губу и обнимая по-собственнически, забираясь руками под толстовку и оглаживая ледяную кожу. В первую секунду хотелось испуганно отпрыгнуть в сторону, как всегда, но Джек лишь тихо застонал, посылая свои страхи и упрямство куда подальше, сдавшись и обнимая Кромешника за шею.

Его личная новая Вселенная была в то мгновение открыта и понята. И Джек не хотел упускать её. И пусть сейчас, только сейчас ему стало стыдно за свои… и не только свои поступки. Но вчера это было лично его время, пространство и события.

Они стояли на пустыре, где росло всего одно и то высохшее дерево, много времени, и Джек не мог да и уже откровенно не хотел вырываться, ругаться или просто возмущаться. Было слишком приятно и тепло в объятьях Короля, было безумно приятно ощущать его руки под морозной толстовкой, а поцелуи…

Джек закрывает глаза, вспоминая какие это были поцелуи: жаркие, глубокие, жадные… Фрост не помнит кому пришла идея опуститься на снег, но лежать на черном снегу, окутанным тьмой, когда тебя не отпуская ни на миллиметр продолжают мучить долгими, вызывающими дрожь, поцелуями, восхитительно. Тьма выжигала весь холод, прикосновения в прямом смысле плавили кожу, а горящие золотом глаза, периодически между поцелуями, смотрели в саму душу. Джек стонал, выгибался на встречу и ни под какими страхами не выпустил из собственного захвата этого Темного Короля.

Питч победил. Теперь молодому Духу Холода кажется, что навсегда и бесповоротно. Из-за него сгорели все блоки, оплавились все стены, стекая жидкой лавой и даруя свободу всем чувствам и желаниям, что он морозил и скрывал за все столетия.

Фрост прерывисто выдохнул, отворачиваясь к белому горизонту, словно хотел отвернуться от самого себя, пряча смущение, что накатывало волнами. Он проиграл, проиграл ровно тринадцать часов назад, когда дал себя поймать на той опушке из вырубленного леса. Но было приятно, чертовски. Это будоражило, заставляя его холодное сердце биться так же быстро, как у человека, заставляя кончики пальцев теплеть, а напуганный рассудок отключиться. Словно подросток в нем, тот — строптивый мальчишка, что веселил детей и отвергал любую когда-то обогреваемую мечту, в миг сдался и убежал. Джек, впервые за много, очень много, десятков лет… что уж там, впервые за свои законные триста, позволил себе побыть собой, не скрывая чувств и эмоций. И было хорошо.