— Всем привет! — Фрост залетел через открытый балкон неожиданно, принося с собой вихрь из серебристых снежинок.

— Джек! Ты где пропадал? Как твои дела? — Северянин подошел первым, как только Ледяной опустился на паркетный пол. Он грузно опустил руку на плечо молодого Духа и широко улыбнулся. — Мы за тебя волновались!

«Три недели прошло, а они только волновались? И, кстати, почему пол такой холодный?» — Джек неопределенно кивнул и отойдя от Северянина, тем самым прекращая ненужное для него прикосновение, посмотрел вниз. Пол был гладким, деревянным, начищенным до блеска и… холодным. Фрост про себя ругнулся. Неужели три недели не прошли даром настолько, и теперь он полностью разучился быть где бы то ни было, кроме как дома?

«Дома…» — юный Хранитель прерывисто вздохнул, понимая, что только в дали от того места на самом деле понял, что темные подземелья стали для него настоящим домом.

— И чего завис? Сам себя заморозил, Ледяной Джек? — жестко поддевает задумавшегося Духа Зимы Кролик, проходивший рядом.

— А ничего, что я только прилетел? Здороваться не учили, Банни? — не ожидав от себя, достаточно грубо одергивает его Джек, смотря, как длинные уши дернулись, а кроль повернулся в его сторону, неуверенно осматривая. — Может спросишь, как долетел? Где был всё это время?

— Джек, ты чего? — изумленный Хранитель Надежды смотрит на Ледяного, словно в первый раз видит. А Фрост только презрительно фыркает. Он действительно не ожидал настолько грубого обращения. И ведь ни капли не волновались. Он ведь не дурак — видит всё.

— Да ничего, Хранитель Надежды. Ничего.

— Джек… — не менее удивленный Николас внимательно смотрит на паренька, недоумевая, что же могло так разозлить юного Хранителя.

— Проехали, ребята. Я и так прекрасно вижу, что вам было настолько некогда, что даже не пытались меня найти, — грустно проговаривает Фрост, не сумев сдержать свою обиду, — Но раз сейчас спохватились, значит что-то нужно. Вот я здесь. Кое-как оторвавшись от Безликого, который объявил на меня охоту вместе со своими шавками, добрался до вас. Кстати, тут никого не смущает, что первый в списке уничтожения у Духа Пустоты я? Нет?

Джек знает, что он разошелся. Знает, что выглядит странно и даже пугающе. Но сумев правильно сформулировать, он не выдает себя, и со стороны кажется более чем убедительно. Ведь Хранители всё равно не проверяли откуда он прилетел. А Джек тем самым придумал достаточно правдивую легенду. Да и к тому же, пока был вместе с Бугименом, боль, обида и злость притуплялись, но стоило ему оказаться вновь с Хранителями, как весь негатив поднялся из глубин души.

— Джек, что ты! Мы вовсе не хотели. И… правда мы не хотели, чтобы так получилось. Поверь нам... — Северянин с непониманием и еще каким-то затаенным чувством смотрит на Духа Зимы, не желая поднимать очередной скандал.

— Хорошо, — Фрост выдыхает и продумывает, как правильно объявить Хранителям, что он с ними побудет некоторое время, но после будет недоступен. Только в глобальных битвах.

— Слушайте, прежде чем остаться, я хочу сказать. Понимаете у меня сейчас достаточно сложный период… и вновь потеря веры, дети, эта прозрач… этот Безликий. Джейми… Я могу помочь вам, но после мне нужно время, чтобы осознать случившееся и побыть одному. Может поэтому я сбегаю постоянно. Но в битвах я конечно буду принимать участие и отбиваться от этих прозрачных существ. Только прошу, когда придет время… может неделя, может меньше или больше, не знаю, я улечу и не ищите меня. Я прячусь в горах, очень высоко и мне спокойно там. — с трудом заканчивает Дух Холода, тяжело вздыхая и наклоняя голову.

Он не хочет врать, но действительно усыпить их бдительность прикинувшись раздавленным мальчишкой, который хочет уединения, было единственным вариантом. Иначе он поссорится с ними по-серьезному, а после и вообще вычеркнет из друзей. Джек этого допускать не хотел, потому пришлось влезать в старую шкурку того Ледяного Джека, которого они знают и принимают за несмышленого подростка. Противно, возможно низко, но безопасно. Для всех.

— Мы понимаем, Джек. Не волнуйся. Да и если хочешь, можешь улетать прямо сейчас. Мы просто волновались. — мягко проговаривает Северянин.

— Да нет. Что вы. Я и по вам соскучился. Так что я хочу помочь и несколько задержаться у тебя. Ведь ты не против? — Фрост поднял голову и слабо улыбнулся Николасу.

— Да что ты!

— Оставайся Фрост, что уж там, — пошел на примирительную даже Банни, молчавший до этого, и махнув лапой скрылся в одной из мастерских.

— А где Туф и Песочник? — немного расслабившись, заинтересованно спрашивает Ледяной, оглядывая знакомые помещения.

— А, так они в Канаде. Песочник решил накрыть город золотым куполом, так чтобы Безликий и его… эээ сподручные не полезли. Но не волнуйся, они скоро будут тут, и мы устроим добрый ужин! Так давно все вместе не собирались. — Северянин хохотнул и похлопав Джека по плечу прошел к коридору, бросая через плечо, — А пока пошли, я хочу тебе кое-что показать, заодно поможешь.

Дни неспешно потекли друг за другом. Джек исправно находился то у Хранителей, то летал защищать детей, точнее, ставил свою защиту на дома, и тех ребятишек, что еще верили в чудо. На странность не возникало проблем с Безликим. Ледяной даже не замечал шлейфы прозрачных помощников Пустоты. Всё было спокойно, словно и вовсе все эти месяцы и не существовало Пустоты. И Джек знал, кто сдерживает и постоянно ослабляет этого злобного Духа.

За три дня ничего не изменилось: Хранители создавали ловушки, разрабатывали план удачной поимки Безликого и, собственно, кроме этого ничего более не делали. Нет, Джек мог отдать должное и согласиться с нужностью и продуманностью магических ловушек, которые бы в последней битве весьма пригодились бы. Но… порой вспоминая бой пятилетней давности, Джек думал, что можно было и без всех этих ловушек обойтись: просто напасть скопом и всё! Но нет, защитники детской веры придерживались собственного плана без чьей либо взаимной помощи, хоть и понимали, что такое одиночное противостояние не закончится в их пользу.

А Фрост всё хотел их уговорить, пробовал убедить, даже заговаривал, окольными разговорами подходя к нужной сути, но нет же. Ни Банни, ни сам Николас, ни уж тем более Сэнди с Туф не хотели и не желали слышать о Кромешнике и его Кошмарах. По истечению третьего дня Ледяной понял, что бестолку, и бросил идею. Впрочем, желание рассказать всё Хранителям о его… дружбе аналогично подохло, так и не родившись.

И даже когда закончится война с Безликим и всё успокоится, Джек не сможет признаться. Не только потому, что стыдно и как-то неприятно сообщать Хранителям, пусть они первые его предали. Но говорить, что он теперь на стороне или просто общается с их древним врагом… подло даже в таком раскладе.

Ну и, естественно, ему не позволяет собственническое чувство, взявшееся не пойми откуда и не жалеющее уходить. Оно засело глубоко в душе, и теперь всё, что касается его дома и в особенности Короля Кошмаров, сокрыто от других под семью печатями. Он не скажет, это ведь только их отношения, их дом… И Кромешник, который меняется, особенно разговаривает и по-другому ведет себя только с ним. И Духу Зимы это нравится, очень нравится. Он не хочет, чтоб такого Бугимена узнал или увидел еще кто-либо. Это их тайна.

И эта мысль греет его на протяжении дней, которые слишком медленно тянутся, как смола. С Хранителями скучно, но он исправно помогает, подбадривает, создает ловушки, участвует в разговорах и пьет горячий глинтвейн. А когда наступает глубокая ночь, взлетает на крышу замка и долго тренируется со своей магией, пытается создать стража, создает вихри, щиты, ножи и пики. У Ледяного порой остается время, но тратит он его на разглядывание темноты у горизонта или темноты безоблачного неба. Непроизвольно закатывая рукав на правой руке и прикасаясь к черной теньке, что разрослась почти в полноценный рукав и греет его.