Естественно, последние его слова были уловкой. Еще не хватало, чтоб Хранители поняли настоящее отношение Кромешника к Джеку. И, конечно, он не считал этого ранимого мальчишку слабой мелочью. Как раз таки с Джеком Питч и намерен эти три дня останавливать и ослаблять Безликого. Есть у него план. И очень даже продуктивный. Но Фрост…

Этот Снежный Дух попросту сбежал, не выдержав слов друзей. С одной стороны Питч понимал, знал уже характер мальчишки и видел, насколько тому нужна была поддержка и настоящая вера друзей в него, как такового. Доверие и уверенность. Но с другой стороны Питч пожалел, что не сдержал тенями светловолосого Духа, и вдруг тот не стал слушать до конца. Мысль, что теперь Джек станет больше времени проводить с ним и постепенно уйдет от Хранителей не давала покоя, заставляя Короля придумывать на будущие более извращенные планы, как доказать и показать Фросту всю ложь так называемых друзей.

Однако… Безликий буйствует. Питч уже чувствует, как теряется вера и страх, это всего лишь отголосок, легкая волна, прошедшаяся по телу, ведь стирается и страх. Но он давно перешел на страхи и ужасы более древние и сильные, которые питают его в десятки раз лучше нежели детские. Опять же, Хранителей этот удар подкосил, и это было заметно. Следовательно, и Джек почувствовал, пусть его уже перестали видеть, но даже те крупицы слабой веры, которые были в детях, могли равносильно сказаться на молодом Духе и он мог ослабеть.

Шикнув на агрессивных Кошмаров, которые разлетелись в разные стороны, Кромешник вновь собрал строй, половину отсылая домой, а остальную половину оставляя при себе. Нужно было найти Джека. Он сосредоточился на личной тени парнишки, и сразу прочувствовал крайнюю южную точку. Антарктика…

— И как тебе удается так быстро перемещаться с помощью ветра? — тихо прошипел Король Кошмаров, сосредотачиваясь и перемещаясь в черную расщелину треснувшего ледника. Место, где находился Джек было достаточно близко. Поэтому, приземлив Кошмара на одном из отступов внутри расщелины, Кромешник не задумываясь, лично переместился наверх, оставляя всех Кошмаров прохлаждаться в пропасти.

— И что ты делаешь, позволь узнать? — заложив руки за спину, Король строго осмотрел понурого Снежного Духа, который нервно создавал разнообразные льдинки в руке и кидал их на пустынную гладь белого льда. Он стоял на совершенно плоском куске ледника и смотрел вперед. Белый вид, как никогда, неимоверно бесил Бугимена, но он предпочел пока промолчать, разглядывая Фроста.

— Какая теперь разница? — Джек безразлично запустил еще один осколок голубого льда, смотря насколько дальше пролетит этот, — Я слышал всё… Но за что они так?

— Я предупреждал тебя, Джек, — золотые глаза блеснули едва легким раздражением и Кромешник подошел ближе.

— Да причем тут ты и твое предупреждение? — Джек вскинулся, резко разворачиваясь и недовольно смотря на Кромешника, — Черт, неужели я один, как последний осел, ничего не видел и не знал, в то время как весь магический мир прекрасно подставлял меня?! — Фрост опять закусил губу, ровно на том же месте, где была незначительная ранка, но даже не заметил. Боль его сейчас волновала в последнюю очередь. По крайней мере физическая боль. Он начал, как и в прошлый раз, ходить из стороны в сторону, его душило отчаяние, душевная боль и злость на то, как всё это время его использовали.

— Ты… ты всё знал. И они. Черт! Да как же так?! Неужели всё правда? — молодой Дух посмотрел на молчащего Короля Кошмаров, который стоял неподвижной худой фигурой на заснеженном пейзаже и желтыми глазами следил за каждым его шагом.

— У тебя опять истерика начинается? Скажи, когда мне вновь сжать тебе горло, — сухо проговаривает Питч, начиная раздражаться. Он злится, что Джек так просто не принимает факт предательства, что даже услышав все слова, пытается зацепиться хоть за что-то.

— А может хватит, черт тебя подери?! — рявкает Джек и со злостью отшвыривает свой посох, он диким зверем смотрит на Кромешника, но никак не может понять отчего конкретно его злость. Нет слез. Нет истерики, как бы не думал сам Бугимен. Но есть злость и боль. Острая, сухая и невыносимая.

— Тебя оставить здесь, мелкий Дух? Что будешь делать, если появится Пустота? Что будешь делать своей палочкой?

— Да какая разница? Хочешь оставить — вали! Не задерживаю, Ваше Величество! — Фрост сверкает ледяным взглядом серебристых глаз и делает резкий реверанс.

— Не смей, мальчишка! — шипит Король Кошмаров, прищурившись и становясь еще злее от выходки наглого молодого Духа, который явно разошелся, раз не понимает перед кем действительно говорит. И ведь именно для Джека Кромешник выводил сегодня Хранителей на чистую воду, а это беловолосое недоразумение даже не оценило!

— Иначе что? — рявкает Джек, не боясь, что его хоть кто-то да услышит, — Что ты мне ещё сделаешь? Опять за горло схватишь? Будешь тьмой пытать? Что еще ты мне можешь сделать? И почему, почему опять делаешь всё ты и для меня? Почему, зараза ты такая Темная, появляешься, когда мне плохо, почему объясняешь то, что не говорили мне даже друзья?! Почему ты вызвал их на этот разговор столь открыто? Ты ведь знал, всё знал с самого начала, так почему?!

— Да потому что я хочу присвоить тебя себе! — не выдержав непрекращающихся вопросов, срывается Кромешник, взмахивая рукой и со всей силы швыряет тьму на белый лед, а та сразу расползается черным полотном на несколько сотен метров вокруг, — И я хочу, чтоб ты был моим!

— Что… — ошеломленно тихо спрашивает Джек в создавшейся тишине, он не ожидал такого ответа. Всё что угодно, но только не… такой ответ.

— Я хочу чтоб ты был моим… со мной, — уже более спокойно говорит Питч, он медленно выдыхает, но не собирает тьму, — Они тебя не достойны, Джек! — горящие золотом глаза смотрят слишком пристально и серьезно, словно видят Джека насквозь.

— Представь, маленький Снежный Дух. Я по-прежнему хочу, чтобы ты был на моей стороне. Хочу, чтобы ты был со мной. Без притеснений, без страха во всем мире, мне даже плевать на детей. Теперь плевать. Но ты, как Снежный Дух, был бы хорошим напарником.

— Ты хочешь меня… отобрать у Хранителей?

— И это тоже.

— А ничего, что я сам Хранитель?

— Одно другому не мешает, Джек, — Питч понимает, что сказал непозволительно много, по сути разгласив свои планы тому, на кого они строились. Он усмехается беззлобно, но насмешливо, и развернувшись желает скрыться во тьме, ибо еще хоть одно слово Джека и он точно сорвется, и сожмет пальцы на хрупкой ледяной шее.

— Почему? — слышится пораженный шепот позади, но Кромешник не поворачивается.

— Потому что ты такой же одинокий. Ты изгой даже у Хранителей, Джек. И я прекрасно тебя понимаю.

Джек молчит, осознавая всё сказанное. Молчит, но понимает, что Кромешник уходит. А что ему остается? Поднять посох и как когда-то ринутся в бой? Опять стать врагами? Нет. Джек не может так, он трясет головой, осознавая каждый шаг Бугимена. Каждое его действие было направлено на Джека. На его расположение… завоевание.

«Черт! Как же всё неправильно!» — Фрост хочет заскулить, зашвырнуть глыбой льда в Черного Духа. Но в последний момент приходит вопрос — «А за что?» Ведь в этот раз он ничего не делал страшного или опасного.

— Я… могу подумать, но с условием, что ты, после победы над Безликим, не тронешь веру и детей, — с грустными нотками произносит Дух Зимы, из-под белой челки смотря на замершую черную фигуру. Кромешник неспешно оборачивается, смотрит серьезно на Джека и спокойно-холодным тоном произносит:

— С тобой я не торгуюсь, Джек, — он молчит, а после добавляет: — Завтра я устраиваю облаву на Пустоту, предупрежу тебя заранее.

Кромешник разворачивается и гордо удаляется, но не исчезает, а реально собирая ковер из тьмы, уходит по черному снегу. Джек вновь чувствует себя неправильно, словно он своим условием что-то разрушил. И этот Черный Дух, удаляющийся вместе со своими тенями... Так что же он теряет? Что ему делать? Оставить всё как есть и гордо вскинув голову полететь к Хранителям, и делать вид что всё прекрасно? Закатить им скандал и просить больше не лгать? Почему он даже думать сейчас не хочет о Хранителях, а вот о Кромешнике…