Дело было еще не дрянь, но с эмоциональной точки зрения еще какая дрянь. Фрост сглотнул, не обращая внимание, как трескаются коробки и ткань от его холода. Он обернулся, осмотрел комнату в поисках чего-нибудь нужного. Уж если он не может ничего сделать своей магией, то вдруг обычным тяжелым предметом можно разбить окно? Стульев или даже громоздких предметов в комнате всё же не было. Джек, разъяренно прошипев, метнулся к окну. Однажды он видел, как можно разбить оконное стекло локтем. Ледяной Дух фыркнул, подумал, что посохом будет надежнее.

Удар — резкий, быстрый, и глухой треск, но стекло не разбивается, видно лишь пару трещин, которые на глазах изумленного и шокированного Духа срастаются и прозрачное стекло вновь становится цельным.

«Вновь чары!» — думается Фросту, и он ожесточенным зверем мечется по комнатке.

Посох не помогает. Ненужная палка откидывается куда-то в угол. Джек мечется, стучит в дверь и приглушенно шипит, как змея; как очень злая, загнанная в угол, кобра. В голове бьется только одна мысль — «Ни за что, ни за что, ни за что! Посадили сюда, ни за что предали! Ни за что обвинили в чем-то неизвестном! Не поверили!»

Джек всхлипывает, понимает, что холодное и мокрое на щеках это… кажется слезы. Усиленно трясет головой и пинает дверь, но та не поддается, а ноге, хоть он и Дух, становится больно.

— Да чтоб вас всех! Выберусь — заморожу! Весь замок, вас всех заморожу!

«А потом Питчу расскажу и еще приукрашу, и после он будет с вами разбираться, и Кошмаров пришлет!» — от обиды, от дерзкого и слишком подлого поступка Хранителей, Джек позволяет себе думать так. Но уже через минуту останавливается вновь возле окна, словно врезался в невидимую стену. И зверь, смертоносный и безразличный ко всему кроме страха и злости, мимолетно напоминает... Напоминает о Короле. О его Короле Кошмаров.

— Питч… — неслышно срывается с губ, и Фрост смотрит в окно, где всё заволакивает темнотой. Нужной сейчас темнотой.

Ледяной Дух машинально опускает пару пальцев левой руки на правое запястье, чуть задирает рукав толстовки и проводит подушечками пальцев по знакомому бархатному наручу теньки. В голове появляется идея. Джек быстро переводит внимание на руку, еще сильней задирает морозную ткань и внимательно осматривает черноту. Он сглатывает, сосредотачивается и с тихим, морозным выдохом отдает нужный приказ. Тенька на руке вздрагивает, но слушается, и через пару секунд полностью затягивает белую руку в черную перчатку, мягкую, теплую. Однако, Дух Холода изменяет приказ, и тень трансформируется, изменяясь в твердую броню, а на кончиках чёрных пальцев вырастают длинные острые когти. Как стальная когтистая перчатка, подобие средневековой разновидности кастетов. Только черная, теневая и…

Фрост с размаху проходится по дальней коробке, которая обтянута пластами железа, та со звоном осыпается на пол несколькими частями, тонкими и ровными.

…и безумно острая, способная резать даже металл.

Джек усмехается, недобро и не весело. Злость и боль от обиды, от предательства, окончательно перевесили. Он замахивается и режет теневыми когтями стекло, то трескается, крошится, но вновь начинает восстанавливаться. Фрост шипит, делая еще пару режущих движений, но результат тот же, лишь неприятный лязг мешает думать и всё больше злит.

В голове сотни — тысячи мыслей, домыслов, боли и ярости. Если сегодня его заперли против согласия, так и еще чарами обвесив комнату, то где гарантия, что завтра его не закуют в наручники, или того хуже — кандалы, и запрут в подвале? А после битвы, если будет возникать вообще изгонят или устроят личную войну! И черт, черт возьми, Джек ведь так хотел верить, хотел наладить или дать, по крайней мере, еще один шанс! Но похоже Хранителей не исправить, не мужскую часть.

Зимний Дух вздрагивает, устало прикрывает глаза, и оседает на пол, прислоняясь к холодному стеклу спиной и пряча лицо в поджатых к груди коленях. Он ненавидит слабость, он не любит её показывать. Он никогда не думал, что Хранители, его друзья, так могут с ним поступить. Он не ожидал, что Северянин так низко и подло закроет дверь у него за спиной и хладнокровно уйдет. В комнате становится холоднее, по стеклу ползут морозные узоры, сковывая стекло. И возможно оно уже потрескалось бы из-за такой низкой температуры, но чары не дают ему рассыпаться.

«Я никогда не думал, что вы так поступите… Я готов был простить вам всё… Возможно не сразу, но я ведь отходчивый. А вы… Вы меня вышвырнули, отрезали от себя и пренебрегли. Отобрали свободу… отрезали от внешнего мира. Как опасного звереныша. Словно в клетке!» — мысли бродили в голове, сталкиваясь, вспыхивая то ледяной яростью, то обдавая огненной волной страха и боли. Сердце вновь закололо, словно вновь он человек. Джек раздраженно смахнул застывшие на щеках капли слез и шмыгнул носом. Правая рука безвольно упала на ледяной пол, остро стукнув когтями. Фрост перевел взгляд на свою руку, осмотрел боевую трансформацию теньки, усмехнулся и подумал, что даже через нее, из-за чертовых заклинаний и чар, Кромешник не может его почувствовать, и наверное ждет его дома.

— Дома… — Ледяной злобно фыркнул, мотнул головой и посмотрел на дверь.

Его ждут, его хотят сейчас видеть только в одном месте на земле. Ему всегда говорил правду только один Дух, и только он один принял, предложил свою дружбу. Один он защищает, ценит, никуда не хочет отпускать и искренне обнимает, ровно, как и искренне отвешивает подзатыльники и учит на тренировках. Зимний Дух зажмурился, ярость вновь азотным дымом поднималась из глубин, норовя перерасти в ненависть к тем, кто так жестоко с ним поступил.

— Для моего же блага, — язвительно прошипел Фрост. Прошелся когтями по полу, скрипнул зубами и поднялся с пола. Одна мысль и посох уже в руках.

Целенаправленный, редкий удар в стену — ноль реакции, только большой белый круг, выделяющийся на фоне остальных морозных узоров. Еще один запал, только теперь в дверь. Вновь ноль: дверь выдерживает, только покрываясь острыми иглами льда. Джек рычит, злится, отходит на середину комнаты, и развернувшись, швыряет мощный залп льда и снега в окно. Ничего не происходит, только матово-белая пелена застилает стекло практически полностью.

Фрост смотрит на это и думает, что проведет здесь время до утра, но возможно раньше его заберет Питч, потому, что он не будет дожидаться дома и решит что, что-то случилось. Но Джек не уверен в том, что эту комнату смогут найти даже тени. Отчего-то интуиция подкидывает ему четкую мысль, что комната будет спрятана и внешне. Так, чтоб наверняка до поры — до времени его никто не нашел и не выпустил. И, вообще, неизвестно, что с ним могут в действительности сделать завтра.

Злость медленно погашается под натиском совершенно другого чувства. Джек не может дать ему названия точно. Еще не ненависть, не острое желание вырваться и не холодная ярость. Нечто общее и в то же время ничего из выше продуманного. Фрост может четко осознать только одно — ему стало абсолютно плевать, как после с ним будут общаться Хранители, и как будут объяснять. Больше он им не поверит. Больше он им не принадлежит.

Его мир меняется за пару секунд, переворачивается, и вновь устаканивается. В его новой Вселенной только одно существо к которому он хочет, за пределами вселенной — другие существа, Духи, люди, Хранители и Луноликий. Джеку надоело. Ровно всё, и этот поступок стал последней каплей — острой, ядовито-жгучей.

Фрост молча приказывает теньки успокоиться и просто создать теплый браслет. Та слушается и ощущение увесистых и сильных когтей пропадает; бархатная лента эластично оборачивается вокруг запястья и замирает. Джек на автомате опускает рукав толстовки. Отпускает холодное дерево, уже ему не нужное, но еще необходимое для отвода глаз. Замороженный белый посох падает на пол с глухим характерным стуком. А Зимний Дух молча и без злости подходит к окну. Он смотрит недолго, и после, не колеблясь, прикладывает одну руку к стеклу: чувство отрешенности и больше не причастности к этому месту помогают сосредоточиться. На ладони и по пальцам пробегают искры голубого свечения, а затем кисть полностью вспыхивает магией льда, и Джек, подняв голову, сосредотачиваться, чтобы увидеть не обычное морозное стекло перед собой, а те самые чары, которыми оплетено кажется всё в этой каморке.