Кромешник отстраняется лишь на миг, заглядывает в серо-дымчатые глаза мальчишки, нарочито медленно проводит по гибкой спине, и с легкой усмешкой подцепляет когтем морозно-синюю ткань толстовки. В золотых горящих глазах веселье и довольство, что теперь этот неугомонный мелкий Дух рядом, яркое желание и всего грамм той самой серьезности и трезвости, которая не позволяет переступить грань. Не сейчас, не до того, как Фрост сам позволит. Питч приглушенно рычит, склоняется ближе, и медленно проводит кончиком языка по мягким губам парнишки, дразня его.

«Разрешишь?» — вопросительно смотрит на Джека Король Кошмаров, — «Что ты мне хочешь разрешить сегодня?»

Провокационно, молча, только глядя в глаза.

С этим вопросом приходит столько чувств и эмоций. И столько их может нахлынуть еще, когда Джек ответит. Древнему Духу ужасно хочется, чтобы Фрост ответил положительно, хочется, чтобы мальчишка поддался. Но ведь этот Снежный мальчишка единственный, кому не сможет навредить Бугимен. Потому и ждет, заглядывая в родной серый взгляд. Джек немного потерян — совсем чуть-чуть, больше распален, удивлен и что-то усиленно продумывает в своей голове.

Сам Фрост знает — это последняя черта, последний их перелом. И только от него сейчас зависит всё, что будет твориться через несколько минут или часов. Джек тяжело сглатывает, знает, что тянуть нельзя, да и самому тошно от этого бездействия. Он хочет ласки, хочет прикосновений и поцелуев. Но той самой, не затуманенной желанием, частью сознания понимает и оценивает выбор предоставленный ему. Раздумывает еще секунду и поддается под новый поцелуй, всего на микросекунду, а отстранившись, мимолетно улыбается.

— Всё... Всё, что захочешь разрешу, — невозможно тихий шепот в горячие губы, и Джек закрывает глаза, концентрируясь на ощущениях. Он думает, что послать к черту все свои страхи не такая уж и плохая идея.

Тени по приказу закрывают светящиеся кристаллы на потолке, и в зале остается относительно немного света только от ярко горящего огня в камине. Но двоих, увлекшихся друг другом, это теперь не волнует. Молодой Дух Холода откровенно льнет к Королю Кошмаров, обнимая крепко, наслаждается и растягивает удовольствие в медленном поцелуе, совсем не приторном, но для Джека очень сладком.

А Черный Дух усмехается, позволяет до конца скинуть официально-представительный тон, совсем не главным, но важным приказом оставляя многих Кошмаров и теней на входе в подземелья. Ведь ему самому уже не до слежения за безопасностью. В его руках теперь этот постанывающий, идеально изящный парнишка, который так откровенно ластится, наслаждается и не скрывает теперь своих эмоций, охотно притираясь всем телом, и легко вздрагивая от каждого нового прикосновения.

Ненужная и давно мешающая синяя толстовка в одно из растянувшихся мгновений стягивается Кромешником и неизвестно куда швыряется, а главное его мальчишка остается без верха, и можно вдоволь наласкать его, покусать, зацеловать и поставить метки на белой согревающейся коже. Питч не скрывает от него своего голодного взгляда и плотоядной усмешки, когда демонстративно медленно спускается на ключицы и также медленно ведет языком по выпирающим косточкам. Джек всё же чертовски вкусный и морозный.

А Фросту кажется несправедливым, и он старается, как можно скорее, содрать ненужную теневую одежду со своего Ужаса Ночи. К его счастью это удается быстро, тьма сама, а возможно от ленивого приказа, рассыпается. И Джека моментально прижимают к горячей серой коже, от чего парнишка сладко вскрикивает, запуская тонкие пальцы в черные волосы Короля.

Ему теперь так хочется огласить вслух то, что было показано вчера ночью. Простое «хочу тебя» не умещается в словах. Не должно звучать так сухо. Джек всхлипывает, царапает плечи Черного Духа, настойчиво кусается и трется пахом о бедро мужчины, мелко подрагивая. Питч отстраняет парнишку всего на несколько мгновений, смотрит в глаза, ищет ответ на свой невысказанный вслух вопрос, находит и, с усмешкой, резко дергает Джека на себя, перемещая руки на аппетитные ягодицы и крепко сжимая, вплотную прижимая к себе и давая почувствовать свое возбуждение.

Джек сегодня не выглядит тем самым олененком, он только ластится, вскрикивает и стонет — протяжно, громко. Король Кошмаров целует податливые уже многократно раз покусанные губы Снежного и утягивает его за собой, по мере возможности лаская все доступные части тела юного Хранителя. А Джек — маленький чертенок, царапается и руками тянется к поясу черных брюк Короля, что развеивает последние опасения последнего.

— Тише, ну же… Тише, Снежный мой, — почти ласково лизнув в мягкие губы, как может успокаивает Кромешник. Мотнув головой, он спешно проводит горячими ладонями по острым лопаткам парнишки, подводя его к тому самому круглому и, на счастье, плоскому куску камня.

— Иди ко мне... — шепот в самые губы, вынуждая Джека сперва сесть на прохладную, почти черную, поверхность, целуя настолько нетерпеливо, пока последняя деталь одежды осыпается теневой дымкой.

Фроста вновь ведет: он постанывает, страстно отвечает на новый поцелуй и притягивает к себе своего Короля, послушно, желанно разводя ноги в стороны и позволяя старшему Духу придвинуться к нему вплотную. Он ложится на холодный серый камень, вздрагивая от каждого легкого прикосновения к своему телу, но ему вновь нетерпится прикоснуться к горячей коже быстрее, ощутить серый бархат под руками, языком очертить изгиб шеи, и получить за это горячий поцелуй в губы. Внизу всё начинает беспрерывно тянуть, а возбуждение теперь невозможно скрыть. Впрочем, он больше и не хочет скрывать, позволяя себя трогать и рассматривать. К черту, к черту все...

Ледяной шумно дышит — выгибается дугой, совсем неприлично и откровенно. Острые черные когти нежно царапают плоскую грудь, слегка задевают левый сосок и скользят вниз, на живот, останавливаясь на кромке начинающихся бридж. Усмешка на тонких губах, и тихий рык перед остро-пьянящем поцелуем. Джек вздрагивает сильней и немного отстраняется, впиваясь серым взглядом в золотые, полные желания, глаза напротив. Его Король склоняется ближе и, прикусывая за нижнюю губу, острым когтем чиркает по шнуровке на бриджах. Пояс легко ослабляется, и последняя ткань постыдно сползает вниз, исчезая в клубившейся темноте у пола.

Кажется, что кожа покроется ожогами в тех местах, где касаются ладони его персонального Ужаса. Беловолосый парнишка нетерпеливо прогибается, не сопротивляясь, когда Питч самозабвенно целуя его в губы, и разводит ещё шире стройные ноги в стороны. Новая, более острая, и от этого болезненная волна возбуждения проходится по всему телу, огненной тяжестью скапливаясь внизу. А Фрост пошло стонет и почти сходит с ума.

Мальчишку так и хочется потрогать всего — везде. Кромешник не упускает возможности и, продолжая вылизывать теплый ротик Снежного Духа, проводит руками по влажным от испарины бедрам, с удовольствием обводя пальцами тазовые косточки и спускаясь на внутреннюю часть бедра, раздвигая еще шире, прижимаясь собой к распалившемуся мальчишке. Джек вздрагивает в первую секунду, и вскрикивает во вторую, когда обжигающе горячий Король прижимается к нему, всем телом опускаясь на него, и едвали сдерживая свой вес на одной руке.

Мягкие пальцы, с которых исчезли смертоносные когти на правой руке, начинают поглаживать теплые ягодицы и медленно, словно издеваясь, проходятся по ложбинке, слегка раздвигая, поглаживая, скользят дальше. Длинные пальцы охватывают влажный от смазки член молодого Духа, и тот громко вскрикивает, но долго не задерживаются, всего несколькими движениями огладив или нагло подразнив, исчезают, и вновь скользят вниз.

Король многообещающе поглаживает левую ягодицу, нетерпеливо при этом покусывая красноватые от поцелуев и укусов губы Фроста. Ему хочется взять этого мальчишку прямо сейчас. Но Ужас Ночи не был бы собой, если бы не считал все страхи юного Духа Холода. В том числе и тот, где Джек боится за свой первый раз.

«Юный. Чистый. Мой!» — взбешенный зверь утробно рычит внутри, но Питч пока его игнорирует. Своему он не причинит боли.