А жрец не видел ничего, кроме размытого черного силуэта попавшего в капкан противника.

Застонав от напряжения, старик вложил весь остаток сил в последний толчок. Вампир ничего не смог сделать. Отчаяние жреца – вот что сбросило их обоих с укреплений.

Они упали, сплетенные в смертельном объятии.

Никто из них не закричал, даже когда тела врезались в землю. Они рухнули в ближайшую мелкую канаву, не долетев до рва со стремительно бегущей водой Рейка.

В канаву, утыканную заостренными кольями.

Кол вонзился в спину фон Карстена, вышел из груди и вошел в грудь жреца. Глаза вампира недоумевающе распахнулись – вес старика насадил его еще глубже на деревянную пику.

Оглушительный гром, пробирающий до костей, расколол мир.

Вампир задохнулся, кровь выплеснулась у него изо рта. Он пытался заговорить. Жрец не мог выдавить ни слова, но это не имело значения. Кровь сказала ему все, что он хотел знать. Теперь он мог ступить на тропу душ и отправиться к Сигмару.

– Я не подвел тебя…

Пусть никто не слышит – не важно.

Боль исчезла, сменившись благословенным облегчением.

Он уронил голову и отпустил жизнь на волю.

Первый луч солнца расколол черноту небес и упал золотым столбом на поле боя.

Они умерли вместе, накрепко скованные друг с другом, умерли на свету – вампир и святой человек.