Они сели рядышком на крыльцо, и Дедушка Добро долго рассказывал мальчику истории о своих путешествиях, о чудесных странах, в которых он побывал, о людских горестях и радостях и о том, что скоро в этот мир придёт великий волшебник, который одолеет тоску, исцелит болезни и развеет все печали, стоит лишь позвать его.
— Я хочу познакомиться с этим волшебником! — сказал вдруг мальчик.
— Что ж, может быть, однажды мы с тобой его найдём, если ты, конечно, готов отправиться со мной.
— Я готов! — кивнул мальчик и даже вскочил на ноги, показывая свою решимость.
Они забрали из домика на лесной поляне только старое мамино зеркальце да деревянную игрушку лошадки с крыльями и отправились в долгий путь. Дедушка Добро предложил взять с собой портрет родителей, но мальчик ответил, что они и так всегда будут жить в его сердце и памяти, и портрет в резной раме с птичками и виноградными гроздьями так и остался висеть на стене домика на лесной поляне.
***
Годы шли своим чередом. Дедушка Добро на время оставил поиски великого волшебника из древних легенд: куда важнее было позаботиться о своём маленьком внуке. К сожалению, малыш так и не смог вспомнить своего настоящего имени, и за отзывчивое сердце и чистую душу Дедушка Добро прозвал его Женеро́¹. Мальчик рос озорным и смышлёным и с большим удовольствием помогал ухаживать за больными существами, приходящими к Добру за помощью.
Как-то раз Дедушка Добро вернулся из леса, где пробыл весь день, собирая целебные травы. Женеро уже ждал его на крылечке и, чтобы не скучать без дела, в ступке перетирал сухие травы в порошок и напевал песенку, которую сам сочинил. Песенка была такой замечательной и отрадной сердцу, что Дедушка Добро едва не пустился в пляс. А когда он увидел, как на поляне перед домом от песни распускаются диковинные цветы, а над цветами порхают крошечные эльфы, сказочные бабочки и говорящие птахи и на все голоса славят великого волшебника, то не поверил своим ушам и глазам.
— Ну-ка, дружок, — Дедушка Добро поднял с земли сухую вишнёвую веточку, и в руках Женеро она вдруг наполнилась соком, зазеленела и расцвела. — Делал ли ты что-то особенное, малыш? — с большим волнением спросил Добро.
— Я только пел свою песенку, Дедушка. Она как будто сама ко мне пришла, я будто услышал музыку и слова сами в строчки сложились. Вот, послушай, — Женеро снова запел, и вся поляна закружилась в танце, даже цветы покачивались на тонких стебельках в такт песне.
«Неужели это он?!» — восторженно подумал Добро, вдыхая запах вишнёвого цвета: он, действительно, никак не мог поверить, что мальчик, который стал ему родным внуком, и есть тот самый волшебник из древних легенд, которого он, Добро, безуспешно искал много веков.
— Помнишь, сынок, когда-то я обещал, что ты познакомишься с удивительным волшебником? — спросил Дедушка Добро, принеся из дома зеркальце. — Смотри, Женеро, вот он! — Добро повернул зеркальце к внуку, и тот, увидев своё отражение, с большим удивлением взглянул на Дедушку. — Да-да, мой мальчик, звёзды в своём пророчестве говорили про тебя! И я научу тебя всему, что должен знать каждый добрый волшебник.
Однако, приступить к учёбе получилось не сразу. Весть о том, что пророчество звёзд сбылось, в мгновение ока разнеслась по всему волшебному миру: там одна бабочка рассказала чудесную новость подружке, тут птичка пропела песенку в своей стае, песенку тут же подхватил на свои крылья ветер и вмиг доставил во все края. Что тут началось! К дому Дедушки Добра и Женеро со всех сторон приходили самые необычные гости: маги и колдуньи, кентавры и звездочёты, эльфы и сатиры, наяды и дриады, феи и гномы, — все они хотели познакомиться с Женеро и своими глазами убедиться, что он и есть тот самый волшебник.
И порой это приобретало совсем уж скверный характер. Стоило Женеро прийти порыбачить на озеро — и через пару минут берег облеплялся русалками, наядами, водяными и сиренами. Они поднимали такой страшный гвалт, что мальчик тут же забывал о рыбалке и, зажав уши, мчался со всех ног домой. Стоило Женеро сесть к окошку с книгой в руках — и под окном собиралась новая толпа, больше прежней: волшебные создания теснили друг друга, наступали на лапы, толкались локтями и рогами и бранились на чём свет стоит. Мальчик ужасно смущался такого внимания, робко просил перестать ходить за ним по пятам, однако никто не обращал внимания на его просьбы: любопытство брало верх.
Увидев раз это столпотворение, Дедушка Добро страшно рассердился и хотел было строго отчитать всех любопытных, но передумал: за каждым бегать и ругать — времени не напасёшься. Тогда Добро научил Женеро становиться невидимым. Волшебные создания прибегали к их домику и, не найдя там никого, разочарованные убирались восвояси, а Дедушка Добро и Женеро — оба невидимые и довольные своей проделкой — сидели под старыми липами и от души смеялись над незадачливыми и незваными гостями.
— Ох, что-то мы с вами припозднились сегодня! — бросив взгляд на часы, Жюли покачала головой. — Вам уже пора спать!
— Жюли!.. Но, подожди! Как же так? — девочки тоже не заметили, как пронеслось время, и переполошились, когда Помощница так неожиданно закончила сказку. — А чему ещё Добро учил Женеро? А почему его стали называть Доктор Тондресс? А как?.. А что?.. — посыпались со всех сторон вопросы.
— Девочки, — Жю улыбнулась, составляя опустевшие чашки из-под какао на поднос, — но ведь Дедушка Добро учил его много-много лет, разве всё расскажешь?
— Хоть что-нибудь! — подопечные окружили Помощницу, глядя на неё самыми жалостливыми глазками, на какие только были способны. — Пожа-а-алуйста! Нам ведь интересно!
— Давайте поступим вот как: сейчас вы ложитесь спать, а в следующий раз я расскажу, чему ещё Дедушка Добро научил своего внука, договорились?
— Договори-и-ились, — вздохнули девочки. — Только не забудь! — добавила Сова.
Жюли кивнула и, забрав поднос, вышла из комнаты, а девочки, забравшись под одеяла, уже через минуту крепко спали и видели чудесные лавандовые сны.
Комментарий к Вечер третий. Внук Дедушки Добра
¹Généreux (фр.) — великодушный, бескорыстный, добрый.
========== Вечер четвёртый. Волшебник из древних легенд ==========
— Простите, опоздала! — Малышка Жю вбежала в кабинет Зама, где тот собирался сообщить что-то важное всем Помощникам.
— Не волнуйся, Брюно всё равно ещё не пришёл, — откликнулся Люк, занявший место за столом.
Жю, опустившись на диванчик рядом с Элен, нахмурилась: не бывало ещё случая, чтобы Зам опаздывал на собрания. Не к добру это, ох, не к добру.
Так же, видимо, думали и остальные: приткнувшись по разным углам кабинета, они молчали, и тревожные взгляды ясно давали понять, что мысли их совсем не радостные. Друзья не теряли надежды, что Брюно сообщит им хоть что-то хорошее про Доктора Тондресса, но сказать об этом вслух так никто и не решился, будто боялись навлечь беду этой своей неосторожной надеждой; и от повисшей тишины становилось совсем уж не по себе.
Брюно пришёл через минуту, и Помощники вскочили ему навстречу.
— Ну что? Ты узнал, где Доктор? — Гару так стремительно подбежал к Заму, что едва не снёс его с ног. Тот же только покачал головой, и Гару растерянно и будто бы обиженно посмотрел на него: — Но разве не за этим ты нас позвал? Мы думали…
— Я сегодня побывал в разных местах, — перебил его Зам, — встретился с друзьями Доктора, виделся с Дедушкой Добром. Никто не знает, где он. Никто не видел его уже давно.
Помощники переглянулись.
— Что это значит? — срывающимся голосом спросила Элен.
— Нам пора прекращать сидеть сложа руки, — решительно сказал Зам, и по мановению его руки на столе появилась волшебная карта: — Мы должны отправиться во все концы света на поиски Дока, заглянуть в каждый уголок… Карта нам в этом поможет, она будет изменяться вместе с нашими поисками.
— И люди продолжают звать Доктора Тондресса на помощь, — тихо добавил Патрик, глядя на карту.
Там появлялись города и деревни; там на деревенских лугах паслись коровы и козы под бдительным присмотром своих пастухов; там мчались быстрее ветра дикие лошади в прериях, и их гривы развевались подобно облакам; там бушевал шторм в океане и корабли сражались с гигантскими волнами; там над вершинами высоких гор, раскинув крылья, парил остроглазый орёл — сколько бы ни смотрели Помощники на карту, каждый раз видели всё больше и больше.
