— А волшебные растения? — хором спросили Сова и Дракошка.

— Вон там, — Жюли указала в сторону сада, и в окно все увидели, что дождь прекратился, и на небе сияет радуга, словно сложенная из тех самых волшебных камешков.

— Ура! — запрыгали радостно девчонки. — Дождик закончился!

— Жюли, а как же… Если ты рассказала нам сказку сейчас, значит, вечером не придёшь? — спросила Печенька.

— Почему не приду? — Жюли улыбнулась. — Вечером будет новая сказка.

Обрадованные девочки помогли Жю отнести все кружки и поднос в кухоньку, а после убежали в сад — поиграть и полюбоваться волшебными растениями из страны Мечты.

Комментарий к Сказка о волшебных камушках

¹Альбом: “Le bébé dragon” (1996 г.)

Песня: “Fais dodo”

Вокал: Daniel Lavoie

Музыка и слова: Daniel Lavoie, Louise Dubuc.

Автор эквиритмического перевода: Mr. Sharfick

Полная версия перевода будет опубликована когда-нибудь потом =)

Меж тем, экватор Сказок преодолён =)

========== Вечер четырнадцатый. Девочка и осень ==========

Едва только сумерки окутали своими тёплыми лапами «Приют», Малышка Жю, как и обещала днём, снова пришла к девочкам, чтобы порадовать их какой-нибудь историей.

— Ну, как теперь ваше настроение? — спросила она, входя в палату.

— Замечательно!

Малышка улыбнулась. Ещё бы! Чашка горячего какао по её особому рецепту всегда способствовала улучшению настроения и борьбе с унынием. Как ни упрашивали Помощники раскрыть тайну рецепта, Жюли лишь таинственно улыбалась, но никому секрет не открывала. Вот и сегодня, когда Люк рассказал, что у девочек началась дождливая хандра, Помощница тут же приготовила им вкуснейшее какао, зная наверняка, что к вечеру от их тоски не останется и следа. Так и вышло.

— А ты нам сказку ещё обещала… — напомнила Сова.

— Да-да, я помню, но… Даже не знаю, про что вам рассказать, — задумалась Помощница.

— Мы вот о чём подумали, Жю, — Кло, утопая в хорошо взбитой подушке, как в мягком облачке. — Ты рассказываешь нам сказки о тех, кому Доктор Тондресс помог, правильно?

Жюли кивнула.

— Но ведь он и нам тоже помог, — подхватила Сова.

— Вы хотите, чтобы я рассказывала сказки о вас самих? — поразилась Помощница, и девочки кивнули. — Ну что ж… Раз вы все согласны… Джулай, ты не будешь возражать, если я начну с твоей истории? — спросила она.

Девочка снова кивнула, а её щёки стали пунцовыми. Малышка Жю начала рассказывать.

В «Приюте Доктора» вот уже много месяцев не было подопечных: с тех самых пор, как последний — Этьен — вернулся домой. Док по-прежнему отправлялся в странствия и брал с собой кого-нибудь из нас. В этот раз с ним улетела Элен, а все остальные Помощники скучали в «Приюте»: Патрик перечитал всю библиотеку и вывел несколько новых сортов цветов, Брюно и Гару затеяли ремонт и побелили все стены, а мы с Люком частенько отправлялись выгуливать пегасов на Нектарные Луга.

И вот, наконец, Доктор и Элен вернулись, и все мы, обрадованные их возвращением, собрались в гостиной.

— Ну что, друзья мои, совсем вы тут без дел завяли? — улыбнулся Док, потирая ладони. — В таком случае, у меня есть для вас новость: я отправляюсь в путь, меня опять кто-то зовёт.

— Док, ты же только что вернулся! — воскликнул Брюно.

— Ну и что? — удивленно вскинул бровь тот. — Наша работа не терпит отлагательств, пора бы уже понять это! — Док надел шляпу и растворился в воздухе.

— В доме осталась хоть одна стена, которую вы не покрасили? — тоскливо спросил Патрик у Гару, но тот покачал головой. Пат вздохнул. — Жаль. Покрасить, разве что, потолок?

Он ушёл первым, а следом разбрелись и другие Помощники.

***

А Доктор тем временем уже прибыл в небольшой городок. Как сотни других провинциальных городов, он состоял из центра, разрезанного поперёк железной дорогой, и небольших посёлков, примыкавших к сердцу города буквально со всех сторон. В одном из таких посёлков и жила семья Джулай.

Следовало бы начать с того, что Джулай ненавидела осень. Она любила солнце, а тучи закрывали его; она обожала гулять с друзьями, но дождь загонял всех домой. Поздняя осень и вовсе навевала на неё упадническое настроение: листья давно опали, и деревья стояли голыми, птицы улетели на зиму в теплые края, небо до самого горизонта было затянуто низкими серыми тучами, моросил мелкий противный дождь.

По вечерам Джулай сидела в своей комнате, укутавшись в теплый плед, и смотрела фотографии: этим летом они всей семьёй ездили на море. Вот папа гоняется за младшей сестрёнкой, которая никак не желает вылезать из воды и хохочет, не даваясь в руки отцу; вот мама отдыхает на песке и поедает мороженое — она заметила, что старшая дочка фотографирует её, и повернула голову, улыбнувшись в объектив. У неё такие смешные усы от мороженого!

А вот всех их вместе сфотографировал прохожий: они стояли на набережной — загорелые, отдохнувшие и счастливые, — а за их спинами до самого горизонта, куда только хватало взгляда, раскинулось бескрайнее синее-синее море. Джулай даже заулыбалась, погрузившись в воспоминания. Но, взглянув на пейзаж за окном, снова помрачнела: на сером небе не было ни единого голубого кусочка. Хоть бы снег поскорее выпал, что ли, и скрыл всю эту грязь и серость.

Она и сама вроде бы понимала, как глупо злиться на плохую погоду и бояться её наступления, но вот поделать с собой ничего не могла. Приближение осени было для неё сродни пытке: сырым воздухом было сложно дышать, и ей всё мерещилось, будто тучи, нависающие над городком, вот-вот рухнут прямо на голову. Мысль, что придётся идти в школу через лесок, посаженный по обеим сторонам железной дороги, была сродни пытке: осенний лес, особенно по вечерам, казался ей непроходимым лабиринтом, в недрах которого обитают чудища — а кто же ещё так скрежещет и воет, когда дует ветер?

Джулай не помнила, откуда вообще возник этот страх, наверное, он был с ней всю жизнь. В самые холодные и дождливые осенние дни доходило до того, что Джулай наотрез отказывалась выходить из дома, и дело частенько заканчивалось скандалом: родители не разрешали дочери прогуливать школу из-за каких-то капризов, а у неё подкашивались ноги и сдавливало грудь от одной мысли, что придётся идти через лесопосадку под этими тучами и мерзким моросящим дождем. В ответ на отговорки ей говорили надевать капюшон, чтобы укрыться от дождя и ветра, а Джулай отрезáла все капюшоны, какие только были на её одежде, за что, конечно, её не хвалили.

И вот одним ноябрьским субботним утром Джулай проснулась в отличном настроении: накануне по радио она услышала, что будет прояснение, и на все выходные в её небольшом городке установится солнечная погода.

— Солнце! Ура! Солнышко! — радовалась девочка, едва открыв глаза: наконец-то сегодня она может безбоязненно выйти на улицу и погулять с друзьями.

Но когда она, на всякий случай прищурившись, чтобы солнце не ослепило, распахнула шторы, чтобы посмотреть на чистое небо, то увидела вместо него всё те же тяжёлые низкие тучи.

— Этого не может быть! — едва не заплакала она. — Нет, пожалуйста, только не дождь! — девочка в бессилии опустилась на пол прямо в пижаме, а потом в отчаянии принялась разбрасывать вещи по комнате: на пол полетели книги, фотографии в рамках, одежда. Только когда разбился горшок с её любимым фикусом, Джулай остановилась, тяжело дыша. — Не знаю, есть ли кто-то, кто там заведует всей это погодой, но, молю, хоть немного солнца! — прошептала она.

По её щекам текли слёзы, а дождь, будто издеваясь, пошёл ещё сильнее.

— Мне нужно успокоиться, выпить чаю и… убрать весь этот беспорядок, пока не вернулась мама! — чуть успокоившись, она отправилась на кухню, волоча за собой плед.

Когда Джулай вернулась в комнату, держа в руках кружку с горячим чаем, то чуть было не выронила её: у окна стоял незнакомый высокий мужчина, лицо которого скрывала тень шляпы.

— Кто вы такой? Как вы сюда попали? Что вам здесь нужно? — атаковала его вопросами Джулай.