Агота завизжала, длинно и некрасиво. Попыталась замахнуться, но я перехватила её руку. Так просто — она ведь вложила в этот замах всю имеющуюся силу, а значит, перехватить её было парой пустяков. Перехватить, заставить пошатнуться и упасть на одно колено, затем проволочь три шага по дорожке, покрытой гравием. Теперь немного магии… на запястье наверняка останутся следы моих пальцев.

— Помни, — шепнула я ей, продолжая, однако, глядеть на Вилму и улыбаясь самой мерзкой из своих улыбочек — а у меня их богатый арсенал! — Помни, как приятно получать своё, помни!

Дождавшись, когда Агота вскочит на ноги, почти вывернув себе запястье, и начнёт задыхаться от боли, я небрежно отшвырнула её в кусты. И в этот момент Вилма, как я и ожидала, не выдержала.

Воздух вздрогнул и задымился. Из дымного кольца вылетел огромный тигр-альбинос с оскаленной пастью и алыми глазами. Хвост, заканчивающийся иглами, хлестал по бокам зверюги. Здорово как! Сильный, готовый на всё для защиты хозяйки домашний дух!

— Убей её! Убей! — истерично завизжала Вилма. Зверь напрягся, готовый к прыжку. Я выбросила руку вперёд, в последний момент вспомнив, что здесь учат собирать пальцы в горсть, а не выставлять сжатые вместе указательный и безымянный. Рявкнула:

— Ego autem exterminavi spiritus malus!

В той местности, где я когда-то давно родилась, не знали этого языка, посему изъяснялись иначе, но смысл оставался тем же: тварь вздрогнула, завертелась на месте и разорвалась на клочки, растаявшие в воздухе. Наступила тишина, прерываемая лишь иканием одной из обожалок. Вилма пошатнулась и осела на дорожку. Да, когда разрывается связь с хранителем, это… неприятно.

Голос в моей голове выбрал именно этот момент, чтобы горько разрыдаться. Да что происходит, в конце концов? Я была мила. Милосердна, можно сказать. Все ведь живы! И даже дух-хранитель восстановится…

— Он вернётся, — сообщила я Вилме, остекленевшим взглядом глядевшей куда-то поверх кустарника и даже поверх зданий. Девчонка не отреагировала, и я встряхнула её за плечо: — Слышишь меня? Он снова будет с тобой. Через пару недель или пару месяцев.

Или через пару лет. Как-то я в запале драки немного силы не рассчитала…

Вилма дёрнулась, сглотнула и упала на дорожку в глубоком обмороке. Ну, замечательно. Пришлось потратить ещё немного магии, чтобы маленькая дурочка пришла в себя. Затем я самым скучным голосом, подражая эрье Жофии, сказала:

— На вашем месте, благородные даар, я бы направилась в спальню и привела бы себя в порядок. Выглядите вы ужасно.

Я очень выразительно покосилась на Аготу, кое-как выбравшуюся из кустов. Затем — на её обожалок: сначала на покрытую прыщами, затем на вторую, с бумажным цветком посреди лба, и, наконец, перевела взгляд на Вилму. Вздохнула, кивнула собственным мыслям:

— Да, просто кошмарно выглядите. На обеде в таком виде показываться не стоит, выговор схлопочете, да ещё и выставите себя на всеобщее посмешище. Спрячьтесь, помогите друг другу… Почему вы ещё здесь? Брысь!

Агота, пошатываясь, обошла меня по максимально широкой дуге и припустила прочь по дорожке. Обожалки последовали за ней. Замешкалась лишь Вилма, которую я придержала за рукав:

— А тебе домашнее задание: подумай, почему твоего духа-хранителя удалось победить с помощью заклятья против тёмных тварей?

Я слегка выделила два последних слова, и глаза Вилмы вновь расширились от ужаса: училась она хорошо, поэтому прекрасно поняла, о чём идёт речь. Неприятно признавать, что сама превратила семейного защитника в тёмного монстра. Однако держать удар эта девушка умела. Кивнула, даже присела в лёгком реверансе:

— Благодарна за науку, даар Кринстон.

Точно из семьи боевых магов. Это они обычно такое говорят победившему их противнику. Что там положено отвечать? Вот ведь бездна, не помню! Ладно, потрачу ещё некоторое время… на науку.

— Он вернётся, я сказала правду. Но будь осторожней: второго раза может не пережить либо он, либо ты, либо вы оба. Сама ведь знаешь: projiciam vos a facie mea.

Вилма снова вздрогнула. Ну да, «и отвергну вас от лица моего», универсальный символ отречения. Дух-защитник тоже может уйти от хозяина. И это больно. Куда больней, чем потерять хранителя в схватке.

Кажется, я слегка вышла за рамки роли. Откуда глупой провинциалке знать такое? Остаётся надеяться, что Вилма достаточно всерьёз задумается о собственном незавидном поведении и пропустит странности в поведении самозванной учительницы.

— И повторно я благодарю за науку, даар Кринстон, — дрогнувшим голосом произнесла Вилма. Я отпустила её, кивнув в сторону выхода из тупичка. И замерла.

Там стояла Лоиса. Рот её был широко распахнут, а глаза напоминали две круглые плошки.

— Ва… — очень внятно, а главное — разумно сообщила Лоиса. — Ва. Ва, ва, ва…

Нужно было срочно что-то делать. Я шагнула вперёд, и Лоиса шарахнулась, едва не врезавшись в очередной колючий куст. Пришлось остановиться, примирительно выставив вперёд руки, и самым мягким голосом сообщить:

— Это совсем не то, о чём ты подумала.

Интересно, а о чём она подумала, наблюдая, как беспомощная ранее подруга раздаёт плюхи налево и направо? Наверное, о чём-то правильном, вроде «надо драпать» или «а кто это такая, бездна её заешь?». Нет, про бездну она точно не подумала, а вот в остальном…

— Ва, — очень жалобно сказала Лоиса.

— Это я. Просто… в больнице со мной кое-что сделали, — а что ещё я могла придумать? Память подчистить? Так во-первых, сомневаюсь, что ограничители мне это дадут сделать, во-вторых, для таких фокусов мне и раньше требовались все силы, а получалось далеко не всегда — я ж не Душехват какой и не Кривой ангел, это они специалисты, а в-третьих… Слишком многим память придётся менять. И не факт, что один раз. Точно не справлюсь. Проще наврать с три короба.

— Там, в больнице, меня выхаживали, и чтобы я выжила, им многое пришлось исправить, — я призвала на помощь всё имеющееся вдохновение. — Врачи сделали мне другой характер, укрепили силу воли, даже отпечаток ауры заменили, представляешь?

— Ва… вауры?

Бездна, совсем забыла, что здесь этого не проходят!

— Мой магический фон подвергся значительным изменениям, — вздохнув, начала я заново. — Это наложило отпечаток на личность. Я стала куда смелее, можно сказать, отчаяннее. Врачи сказали, иначе было нельзя.

Сделав голос чуть заунывней для пущей зловещести, я значительным тоном заявила, воздев вверх указательный палец:

— Смерть прошла рядом со мной. Она глядела мне в глаза, тянула ко мне костлявые руки, её смрадное дыхание прошлось по моей щеке…

Лоиса побледнела, её дыхание стало частым, сердце усиленно забилось. То что надо. В таком состоянии, когда вместо мозга включаются чистые эмоции, человек способен заглотить ту ещё чушь. А чуши настолько грандиозной я, надо признать, не несла с тех пор, как… да вообще никогда не несла! Изменение ауры, ну да. Ха-ха три раза. Само собой, понемногу туда-сюда она вообще в течение дня колеблется, а хорошие и дурные поступки так и вовсе окрашивают её в различные оттенки, но изменить отпечаток? Это я, конечно, ляпнула. Нет, разок у меня отпечаток ауры изменился, не спорю — когда я переродилась из человека в демона. Магический фон тогда тоже, к слову, сильно качнуло…

Ну да ладно, теперь остаётся лишь продолжать. Главное — завывать покачественней и держаться поуверенней, а дальше само пойдёт. Если дойдёт до кого-нибудь по-настоящему образованного, скажу, что безграмотные девицы распространяли сплетни и всё, как водится, переврали.

— Врачи настаивали, чтобы я сражалась со смертью, — трагическое выражение моей физиономии зеркально отразилось на лице Лоисы, — но я не могла. У меня просто не было сил! Я так устала, так измучилась, так…

Лоиса всхлипнула одновременно со мной. Что ж, дальше надо выводить историю на оптимистический финал.

— И вот они дали мне шанс — небольшой, но всё же шанс! Они магически изменили мой характер. И я победила смерть! Вот я, перед тобой. Живая… — я драматически вздохнула, — но изменившаяся. Теперь ты знаешь. Прошу, не говори никому!