- Ну тише, прекращай. - Серябкина тянет блондинку на себя, прижимая к груди и плавно пропуская светлые волосы сквозь пальцы. Чувствует, как потихоньку девушка успокаивается и у самой на душе становится гораздо легче и спокойнее от осознания того, что все вроде как наладилось.

- Оль, прости, пожалуйста, я правда растерялась, мне стало жутко страшно, что я вот так просто тебя потеряла, что ты даже и не была моей. - Кищук осторожно касается ладони девушки и та позволяет ей переплести пальцы.

- Я понимаю, все в порядке, ты просто ещё толком не успела узнать какие-то мои подводные камни, возможно, появится что-то ещё, но я очень прошу тебя, не делай быстрых выводов, поговори со мной, что бы ни случилось, я расскажу тебе правду, обещаю. - Шепчет Оля, понимая, что теперь она научилась вести себя рассудительно, не так как когда-то с Леной ссорились на пустом месте до криков и слёз в подушку. Сейчас было гораздо важнее выяснить и обрубить проблемы на корню, не запуская их дальше, не усугубляя своё положение.

- Ты слишком особенная, первая, кто вот так сидит со мной и раскладывает всё по полочкам, всегда было по-другому. Крики споры, драки. Не знаю, как я раньше выдерживала всё это, даже не догадываясь, что можно вот так. - Кищук успокоилась, продолжая прижиматься к шатенке.

- Я просто не хочу с тобой ссориться, проходила через это слишком много раз, не могу позволить себе потерять тебя. - Серябкина осторожно водит пальцами по рукам блондинки, понимая, как же сильно она изменилась после Лены, сколько всего встало с ног на голову у неё внутри.

- Ты можешь рассказать мне о своём прошлом? - Слишком неожиданно спрашивает Катя и Оля только кивает, понимая, что это не должно оставаться в тишине, если она хочет быть с блондинкой, ей нужно раскрыть все карты.

- Всё началось через несколько месяцев после евровидения, когда мы начали слишком откровенно касаться друг друга на сцене, петь только глядя в глаза, практически не обращая внимания на третью девочку, которая периодически менялась. Было все равно, между нами будто бы разыгрался настоящий пожар.

Мы были близкими подругами, которые могут доверить друг другу всё, а потом, как-то вечером мы напились и поцеловались. Я сначала даже не поняла, что случилось, а потом мне стало тяжело без таких проявлений нежности, я привыкла и каждый раз, когда Лене надоедало это, она позволяла себе игнорировать меня, грубить и делать вид, что вообще ничего не происходит, меня нужно было собирать заново по кусочкам. Друзей у меня особо не было, я всё свое свободное время посвящала Темниковой, так что, собирать приходилось самостоятельно, наверное, именно поэтому я какая-то неправильная.

А потом всё зашло дальше, когда я впервые почувствовала тягу к ней, сильнее, чем просто желание поцеловать. Мы переспали раз, два, дальше это стало уже привычкой, не столько желанием, сколько необходимостью. Тогда я думала, что это самое настоящее проявление любви и никак иначе.

Я не заметила, в какой именно момент у меня стали пропадать какие-либо нежные чувства по отношению к ней, только животная страсть. И вдруг, в какой-то момент Темникова решила, что из группы ей нужно уходить. Она устала, хочет продвигать себя, как сольную исполнительницу. Я на коленях перед ней ползала, умоляла не уходить, думала, что это моя единственная любовь, одна и на всю жизнь, но она решила все за меня, обозвав наши отношения дружбой и разбив моё сердце. Сказала тогда, что мы с ней девочки, которые немного запутались в собственной ориентации и решили поиграть.

Она часто ко мне потом приходила, сначала говорила, что ей нужна такая подруга, как я, надеялась наладить просто хорошее общение, но я всегда помнила, как меня рвало на части и морально убивало, если Лена вдруг решала, что сегодня она не хочет со мной никак контактировать.

Она играла, зная, что я готова ради неё на все. Была готова.

А потом она стала приходить ко мне, как будто в публичный дом с одной постоянной проституткой и, когда в последний раз я уехала, провела в кофейне несколько часов, дожидаясь, пока она проснется и уйдёт, осознала, что более мерзко я еще никогда себя не чувствовала. Тогда-то и пришло понимание, что с этим дерьмом надо завязывать.

Но, когда она ушла из группы, на её место взяли Полину. Я повесила на неё вину за всё, за поведение Темниковой, её уход, её отношение ко мне и срывалась при любой удобной возможности, стала закрытой, жесткой и ненавидящей всё вокруг. Последней точкой стал уход Даши, которой я на прощание залепила звонкую пощечину. Фаворская решила наехать тогда на меня, встряхнула морально и я потихоньку стала выплывать. До сих пор не понимаю, что двигало ей в тот момент, когда она решила мне помочь, несмотря на весь ужас, который я внесла в её жизнь. А потом пришла ты, такая нежная, искренняя, настоящая.

Мне было безумно страшно снова нырнуть в эту бездну, спустя два года, но не сдержалась и открылась тебе, понимая, что могу снова обжечься и уже даже непонятно, что со мной тогда случилось бы. Я поверила тебе и позволила себе влюбиться, а теперь, с каждым днём я становлюсь увереннее в том, что это, пожалуй, одно из самых правильных решений в моей жизни. - Серябкина выдыхает, понимая, что рассказывая всё это Кищук, она потихоньку выпускала гнетущую её дрянь из своей души, позволяя той вздохнуть спокойнее и больше не болеть из-за всей ситуации, которая и сломила её и одновременно сделала гораздо сильнее.

- Я сделаю все, чтобы ты никогда не усомнилась в правильности своего выбора. - Шепчет блондинка, чувствуя, как её буквально переполняют эмоции от обиды за Олю, от ответственности и от любви, которая так резко ворвалась в её жизнь, прочно обосновываясь. Девушка чуть приподнимает голову и встречается взглядом с теплыми шоколадными глазами, которые заставляют её покрыться мурашками. Тянется вперед и осторожно целует, стараясь донести всю глубину своих чувств до шатенки.

Серябкина чувствует теплоту, которую излучает Кищук и не может сдержаться, растягивает губы в улыбке, понимая, как внутри восстанавливаются разрушенные замки, всё потихоньку встаёт на место.

- Давай попробуем заснуть, у тебя завтра очень важный день, твой первый концерт, я очень хочу, чтобы всё прошло хорошо. - Шепчет шатенка, медленно встаёт, помогая подняться блондинке, и укладывает её в кровать, опускаясь рядом.

- Оль, ты самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. - Тихо проговаривает Кищук и смотрит в карие глаза.

Оля - осень.

Терпкая, нежная, томная. Хрипловатый голос, темные глаза и прохладные ладони. Её хочется прижимать к себе в каком-нибудь уютном кафе, сжимая в руках стакан глинтвейна.

Если разобрать девушку по цветам, она вберет в себя всё сочетание пастельных тонов, начиная от желтого, заглядывая в палитру темного насыщенного красного и заканчивая черным.

Она - повелительница осенних листьев, которая устраивает настоящий бал за то время, пока они, срываясь с деревьев, падают на землю, кружась в воздухе.

От неё веет уютом, настоящим, неподдельным, родным.

Оля целует, оставляя на губах горьковатый привкус дикой вишни.

Оля пахнет корицей, медом и кофе в ранее морозное утро.

Оля - осень и с этого самого момента, осень - любимое время года Кищук.

- А ты самое лучшее в моей жизни. - Отзывается Серябкина и тонет в небесно-голубых омутах.

Катя - весна.

Чистая, легкая и невероятно искренняя.

Пронзительный взгляд, нежные касания и нотки счастья в голосе.

На неё хочется водрузить венок из только что собранных одуванчиков и, сидя в парке, наблюдать, как просыпается мир от зимней спячки.

Она - смешение самых теплых цветов, существующих в этом мире.

Катя теплая, согревающая вконец околевшие души и светящаяся солнечным светом каждую минуту, совершенно независимо от погоды.

Она - принцесса весенних цветов, которые расцветая, одевают землю в разноцветный наряд.

От неё пахнет свежестью, ромашками и чем-то неповторимо сладким.