— Дим, что-то случилось? — Как-то болезненно выдыхает Соня, расстроенная тем, что их идиллию нарушили.

— У нас автобус через полчаса уезжает, тебя где черти носят, родная? — Парень практически срывается на крик, не понимая, что происходит с его подружкой.

— Блин, прости, я забыла, что должна следить за временем, можешь заскочить в мой номер и забрать чемодан, кажется, я его даже не раскрывала, а я скоро буду, обещаю, что не опоздаю, — быстро проговаривает брюнетка, чувствуя, как внутри у неё что-то сильно скребется и тянет, и это чувство ей совсем не нравится, но сейчас кажется, что это ощущение так сильно разрастается в ней, что избавиться от него практически невозможно.

Соня открывает переводчик в телефоне и быстро набирает нужную фразу.

— I have to go… — Шепчет тихо, почти неслышно, и зарывается носом в светлые волосы.

Джес только сдержанно кивает головой и медленно встаёт из-за стола, протягивая руку брюнетке. Соня без сомнения сжимает ее ладонь, переплетая пальцы, и вместе они выходят на улицу, медленно и даже как-то мучительно продвигаясь к автобусу.

Сутки. Сутки нужны были для того, чтобы не хотеть отпускать друг друга и переживать о том, что такая короткая встреча больше никогда не повторится. Соню пугали эти ощущения, но она сразу нашла им логичное объяснение. Джес не была похожа ни на одну из тех, с кем Гринева проводила все своё свободное время, от этого и ощущения другие, такие же чистые и нежные, как и сама Джессика.

— Ну наконец-то, сколько тебя ждать можно! — Проговаривает Илья, когда девочки подходят к автобусу, все ещё не расцепляя рук. — Подожди, а это… — Он показывает на блондинку.

— Та самая красотка из бара, — отвечает Макс и ехидно улыбается, но, заметив поникшее выражение лица Гриневой, быстро затыкается.

— Это Джессика, — тихо отвечает брюнетка и улыбается, ей нравится, как звучит ее имя.

— Ребят, нам пора ехать, давайте в автобус, скорее, — появляется Юля, привлекая к себе внимание.

Мальчики быстро залетают внутрь, а Соня так и продолжает стоять, сжимая ладонь блондинки, и не может найти в себе силы отпустить ее.

— Ты же понимаешь, что мы должны ехать? — Менеджер внимательно смотрит на солистку, и в ответ на это она просто кивает, разворачиваясь и всматриваясь в тёплые глаза Джессики.

— Bye, Sonya… — Проговаривает блондинка и проводит кончиками пальцев по лицу брюнетки, сдержано улыбаясь.

— Прощай, Джес, — шепотом отвечает Гринева и не сдерживается, резко тянет ее к себе и целует. Мягко, нежно, с невысказанной горечью, которая так давно не заходила к практически потерявшей любую чувствительность брюнетке.

Не оборачивается, залетает в автобус и садится подальше от окна. Она так и не узнает, что девушка долго ещё не двигалась с места и только махала рукой уезжающему вдаль автобусу.

— Так, немного информации, а потом можете отдыхать, — Проговаривает Юля, усаживаясь перед ними на стул. — Вы молодцы, концерт превзошёл все ожидания, вы действительно показали себя с лучшей стороны. Завтра утром мы приезжаем в новый штат, у вас будет пара часов свободного времени, потом саундчек и непосредственно сам концерт, после чего мы грузимся и уезжаем, и в таком темпе пройдёт весь оставшийся тур по Америке. Знаю, что режим тяжелый, но вы же молодые, придётся справляться, тем более, что выбора у вас особо нет, — Зорина смеётся.

— Ну как же, выбор есть — бросить все и вернутся домой прямо сейчас, — Гринева пожимает плечами и с вызовом смотрит на менеджера.

— Так, что за упадническое настроение, я не поняла? Сонь, ты перегрелась что ли?

— Юль, расслабься, она устала, завтра все будет в порядке, — Дима обнимает за плечи солистку и внимательно смотрит на менеджера, которая понимающе кивает.

— Ладно, всем спать, утром, как только мы приедем, я вас разбужу, — брюнетка удаляется, а ребята так и остаются сидеть на диванчиках.

Они давно стали одной семьей со своими традициями, правилами и той особенной любовью, которой иногда совсем не хватает остальным.

Вот и сейчас, чувствуя, как будет правильно, Серёжа, Илья и Макс встают и поднимаются на второй этаж автобуса, оставляя Диму и Соню наедине.

Солистка двигается ближе, укладывает голову мальчика себе на колени и из его достаточно коротких волос пытается что-то сплести. Ее это успокаивает. Всегда успокаивало.

— Расскажешь, что случилось? — Спрашивает парень, прикрывая глаза и расслабляясь.

— Я не знаю, — отвечает брюнетка и продолжает свои ритуалы.

— Сонь…

— Дим, я правда не знаю, это что-то очень странное и совсем непонятное для меня. Все началось еще в баре, когда обычный поцелуй вызвал во мне слишком много эмоций, а в итоге я даже сбегать с утра не захотела, хотя всегда так делаю, сколько ты меня знаешь, а потом я буквально не могла ее отпустить. Черт, день всего лишь прошёл, но, знаешь, она особенная, я ещё не до конца поняла, в чем именно это заключается, но она действительно особенная, я никогда раньше таких не встречала, — девушка говорит медленно и тихо, едва ли находя силы выдавливать из себя слова. Вроде ничего серьёзного-то и не произошло, но кто же знает эту загадочную женскую душу и почему так болит, хотя казалось бы, даже повода не было.

— Может, все это от переизбытка новых ощущений? Ты же попала будто бы в другой мир, и твои эмоции сильно перемешались, выдав подобный всплеск, а, может, ты и права, и эта девушка действительно настолько особенная, что за пару мгновений смогла зацепить тебя, но все это пройдёт, завтра мы снова выйдем на сцену, тебя захлестнёт адреналин, и постепенно все твои эмоции забудутся, останется только память о первом заграничном концерте и девочке, которая смогла растопить сердце снежной королевы, — парень улыбается, а девушка наклоняется вниз и мягко целует его в лоб.

— Люблю с тобой разговаривать, ты всегда знаешь, что нужно мне сказать, — она треплет его волосы и откидывается на спинку дивана, прикрывая глаза.

— Нам пора спать, — проговаривает Дима и поднимается на ноги. — Давай, мы отгремели только первый концерт, нам правда нужны силы, так что поднимай свою погрустневшую задницу и пошли посмотрим, где мы будем спать.

Второй этаж автобуса больше был похож на вагон поезда — узкий проход и шесть маленьких дверей, на каждой из которых висела табличка с именем.

— Да уж, папаша Макса и правда вбухал огромные деньги в этот тур, — смеётся Дима и подходит к своей двери.

— Спокойной ночи, Кэп, — проговаривает парень и улыбается.

— Спокойной ночи, Крузо, — отвечает Соня и заходит в свою маленькую комнату.

Здесь стояла кровать, небольшой столик с зеркалом и мини-телевизор, в общем-то, для счастья больше ничего и не нужно было, так что уставшая и немного приободрённая после сегодняшних событий, она падает на кровать и прикрывает глаза.

С самого начала их совместного творчества они окрестили друг друга кодовыми именами и в большинстве случаев всегда использовали их.

Соня была Кэпом. Не всем был понятен такой выбор, но, проследив закономерность, можно понять. Фамилия ее фигурировала в одной из знаменитых повестей великого Пушкина «Капитанская дочка», так что ее сократили до Кэпа и как-то прижилось, тем более если брать в расчёт, что она солистка в группе, то в какой-то степени все сходится.

Димка был Крузо из-за своих вечных мечтаний о том, как однажды он все же попадёт на необитаемый остров и проживёт там в полном одиночестве несколько месяцев. Что было у него в голове, никому непонятно, но за свою любовь к подобной экзотике он и получил такую кличку.

Илюша был Аннушкой. Он сначала обижался, пытался возникать, бороться, но в итоге сдался, понимая, что этот бой не выдержит. Эта идея возникла благодаря его фамилии Масленников, которая так позабавила Соню, ярую поклонницу творчества Булгакова.

С Максимом история была отдельная. Придуманные в самом начале прозвища никак не приживались и все казались не тем, чем-то неправильным, пока однажды после очередной масштабной пьянки он не сожрал на завтрак целую тарелку собачьего корма. С тех пор он и стал Чаппи.