Джессика долго листает ленту, всматриваясь в каждый новый пост, после чего шумно выдыхает. Все это время Сонины внутренние органы скручиваются в такие узлы, что словами особо и передать нельзя. Она боится, что Джес расстроится, что ее это напугает или, хуже того, и вовсе оттолкнет от брюнетки, поэтому чем дольше Кавер рассматривает фотографии, тем сильнее Гринева сама себя вгоняет в состояние паники.

— It’s cool, — спокойно проговаривает девушка, возвращая брюнетке телефон, и пожимает плечами.

— Are you serious? — Сонька почти не верит тому, что происходит, потому что такой поворот событий казался где-то за гранью. Что она сделала в своей жизни такого хорошего, что на нее с неба рухнул ангел?

— Yes, I mean… Why not? We are dating… — Девушка осторожно разворачивается и оказывается в катастрофической близости от лица солистки.

— Я люблю тебя… — Шепчет Соня и тянется вперед, мягко накрывая губы девушки нежным, трепетным поцелуем, чувствуя, как внутри у нее прочно оседает фундамент счастья.

— Love you, honey, — Джес улыбается и крепко-крепко прижимает к себе солистку, не переставая широко улыбаться.

Они медленно спускаются вниз, где ребята уже рассаживаются за столом.

— В раю все нормально? — Спрашивает Макс, переводя глаза на Гриневу.

— Как всегда, — девушка пожимает плечами и садится на стул рядом с Зориной.

— Так что в итоге вы решили? Если Джес не против, мы даем официальное заявление? — Юля делает глоток кофе и внимательно смотрит на Соньку.

— Нет, мы не делаем никаких заявлений вообще, пусть помучаются, — Гринева смеется и хлопает менеджера по плечу. — Ну, я к тому, что это интересно — гадать, искать информацию, пытаться понять все по малейшим деталям, потому что, черт возьми, я сама девочка, и я сама очень часто шипперила кого-то, кто, как мне казалось, ну прямо-таки парочка. Пусть скажут мне спасибо, — девушка подмигивает и широко улыбается.

— Ну ты и лиса конечно, Сонька, — Зарина щелкает ее по носу, а потом тянется вперед и заключает брюнетку в объятия, утыкаясь носом в макушку.

— Нет, ну хоть какую-то интригу мы же должны сохранять? — Брюнетка тянет загадочно, хотя самой ей едва ли удается сдерживать рвущийся наружу смех.

— Ладно, принимается, но пообещай мне, что на последнем концерте ты расскажешь, идет? — Юля кладет руки ей на плечи и почти изучающе смотрит в темные глаза.

— Обещаю, хотя что-то мне подсказывает, что к тому моменту все и так прекрасно всё будут понимать, — девушка тепло улыбается и снова обнимает менеджера.

Она была рада, что нашла в себе силы помириться с Юлей, потому что, несмотря ни на что, она была ей безумно нужна во всем этом приключении. Пусть и знакомы они совсем недавно, Зорина уже была огромной частью жизни Гриневой, понимала с полуслова, знала, какие слова нужно подобрать, да и вообще, в компании мужчин Соне так нужна была просто подружка, с которой так иногда хотелось поговорить.

Конечно, у нее была Джес, и она не переставала благодарить судьбу за то, что в один момент ее жизнь вдруг наполнилась всевозможными красками. Она любила так искренне и честно, что ценила каждый миг, проведенный рядом с ней, но иногда нужна была подружка, с которой можно напиться и поговорить обо всем на свете.

С Карвер у них все еще оставался языковой барьер, пусть и не такой ощутимый, но все же. Они научились общаться с помощью взглядов, с помощью прикосновений, и это все сокращало их невербальную коммуникацию до смыла, позволяя кричать, оставаясь при этом в немом молчании. Это было чем-то поистине волшебным, таким, что заставляет смотреть на жизнь по-другому, быть в гармонии с собой и всеми остальными, при этом растворяясь в каждом прожитом моменте.

— Еще пара таких объятий, и твоя девушка закопает меня где-нибудь в новом городе, — Зорина смеется, но все же немного с опаской косится в сторону Карвер.

— Нет, она все прекрасно понимает, она у меня взрослая девочка, так же, как и я, и наши отношения строятся на доверии, что, черт возьми, настолько офигенно, что мне иногда кажется, будто я продолжаю жить в каком-то фантастическом сне.

— Это круто, я, наверное, даже очень по-доброму тебе завидую, потому что у меня самой давно не было того, что можно было бы назвать стоящими отношениями, да хотя кого я обманываю, хоть какими-нибудь отношениями.

— А ты только по девочкам? Или мужской пол тоже входит в список твоих интересов? — Гринева хитро приподнимает бровь, изучающе разглядывая брюнетку, которая почему-то начала смущаться и прятать глаза вниз.

— Ну, слушай, честно говоря, ты была единственной представительницей женского пола, кто настолько сильно привлекал меня, так что… — Зорина разводит руками и смотрит на солистку, пытаясь понять, чего от нее стоит ждать дальше.

— Знаешь, я тебе скажу, что мне очень приятно быть первой.

— Ой, да иди ты к черту! — Юля толкает ее в плечо и смеется.

— Ладно, а если правда, почему ты никогда не замечала, как хорошо к тебе относится один из этих оболтусов?

— О, поверь мне, замечала, даже не один, а два, вот только что-то мне подсказывает, я далеко не их поля ягода, — Зорина начинает говорить чуть тише, делая шаг ближе к Гриневой и замирая от нее в ничтожных миллиметрах.

— Ты о чем? — Солистка немного непонимающе смотрит на брюнетку.

— Макс и Илья, они оба так сильно пытались ко мне подкатить, но, Боже, между ними такая химия, что мне иногда становилось жутко интересно, как они еще не переспали друг с другом.

— Отлично, значит, я не сошла с ума и не одна видела их гейские взгляды друг на друга, — Сонька широко улыбается. — Но я не о них. Неужели ты не замечаешь, как Дима на тебя смотрит? Как он пытается заботиться о тебе и оберегать тебя? Боже, ты же лучше меня знаешь, что он более чем достойная партия, и если бы я была по мальчикам и не считала бы его своим старшим братом, давно закрутила бы в свои сети и никогда в жизни не отпустила.

— Ты сейчас серьезно?

— Боже, Зорина, разуй глаза, мне кажется, из вас вышла бы просто идеальная пара, не лучше нас с Джес, конечно, но все же… — Соня кладет ей ладони на плечи и внимательно заглядывает в глаза. — Юля, я прошу тебя, не тормози, а то потеряешь такого шикарного мужчину, он же на руках тебя будет носить всю жизнь! — Гринева щелкает подружку по носу и смеется.

— Ладно, я присмотрюсь и попробую, может, ты права и что-то хорошее получится, потому что он замечательный, и он мне нравится… — Как-то даже немного мечтательно проговаривает Зорина. — Но я тебе об этом не говорила!

Они обе смеются, а потом разбредаются по разным комнатам. Соня усаживается рядом с играющей на гитаре Джес и начинает напевать новую песню, которую они готовят к концерту, а Юля возвращается к себе и начинает думать о том, какую новую рекламную акцию она может провести для группы.

Все налаживалось…

========== Просто быть твоей ==========

Тур летел с такой скоростью, что ребята едва ли успевали замечать дни. Один только календарь указывал на то, как долго они уже путешествуют.

С каждым днем все становилось чуть более правильным, хотя, казалось бы, это было практически невозможным.

Соня почти до идеальности отточила навыки нового языка, а Джес, в свою очередь, довольно неплохо говорила на русском, и если раньше их сильно разделял языковой барьер, то теперь они свободно могли говорить на двух языках, при этом все еще предпочитая молчать и общаться на уровне прикосновений, от которых снова, как в самый первый раз, легкие сводило от распускающихся магнолий, а ноги подкашивались.

Карвер получила настоящую дружную и безумно крепкую семью, о которой мечтала с того момента, как впервые случайно услышала о том, что родители разводятся, и, будучи якорем, который продолжал удерживать их вместе, она разрывалась настолько, что ей едва ли хватало сил на саму себя. Здесь и сейчас она полноценна и любит каждого из них так сильно, как только может, чувствуя, как взамен все любят ее, относясь буквально как к сестре даже несмотря на то, что Сережа все еще не может с ней общаться, потому что ему слишком лень учить английский, и приходится обходиться только познаниями Джес в русском.