Стерлинг чувствует, как внутренние органы изнутри скручивает, она не представляет, как кто-то мог так мерзко трогать, лапать девочку, которая была не в состоянии дать отпор, как они могли сломить ее, если бы что-то пошло не так. Ее сердце разрывается, и единственное, что она может — просто сжимать Эйприл крепче, показывая, что она не должна сомневаться в ней, что она может рассказать все и знать, что не будет преданной.
— Стерл, скажи хоть что-нибудь, — шепчет Эйприл почти умоляюще, потому что не может переносить удушающую тишину.
— Мне жаль, мне правда жаль, что тебе пришлось пережить это, но я не знаю, что могу сказать, кроме как то, что я больше никому и никогда не позволю даже пальцем до тебя дотронуться. Я никогда не дам тебя в обиду, Эйприл, я буду рядом, обещаю, — Стерлинг шепчет тихо-тихо, чувствуя, как дрожь, бьющая Стивенс, потихоньку успокаивается, и девушка медленно, но все же расслабляется в ее руках.
— Стерл, — едва ли шепчет Стивенс, чуть поворачивая голову и цепляясь застеленными пеленой слез глазами за беспокойный взгляд блондинки. — Я…
Договорить она не успевает. Чувствует на своих губах безумно нежное прикосновение, от которого все тело сводит приятной судорогой, и понимает, что Уэсли — кислород, и только благодаря ей она может дышать.
Стерлинг просто перестает себя контролировать, она запускает руки в немного растрепанные рыжие волосы и тянет девушку чуть на себя. Целует жадно, дико, почти безумно, не понимая, как она могла так долго не чувствовать эту до бесконечности испепеляющую нежность с легким привкусом вишневого блеска для губ.
— Как в первый раз… — Шепчет Эйприл, отстраняясь и вглядываясь в поразительную синеву глаз. — Ты снова затыкаешь меня поцелуем.
— Ну потому что это единственный способ, который действительно может тебя заткнуть, — Уэсли смеется и крепче обнимает девушку, понимая, что никогда прежде ей не было так хорошо, как сейчас.
— Сумасшедшая… — Стивенс мягко проводит кончиками пальцев по щеке девочки и улыбается, обнажая ряд белых зубов.
— Я знаю. Я сошла с ума из-за тебя, — отвечает Уэсли и тянется чуть вперед, снова касаясь губами, теряясь в пространстве, погружаясь в какой-то транс и разливая по венам чистую, неразбавленную нежность…
========== На грани ощущений ==========
— Поднимайся, — шепчет Стерлинг, когда часы подбираются к полуночи, а Эйприл практически засыпает в теплых руках блондинки.
— Ты о чем? — Девушка приподнимается и немного заспанными глазами смотрит на Уэсли, пытаясь понять, что она хочет от нее.
— Ну, я же обещала тебе незабываемое приключение, давай же, поднимайся! — Блондинка выползает из-под одеяла, натягивает спортивные штаны и любимую толстовку, в которой, казалось бы, просто невозможно замерзнуть.
— Что ты придумала на этот раз, Боже, — Эйприл нехотя выползает следом и недовольно смотрит на Стерлинг.
— Ну, завтра выходной, мы сможем выспаться, значит сегодня можно развлечься, давай же, не будь скучной! — Девушка капризничает, что оказывается последней каплей. Рыжая широко улыбается, едва ли сдерживая смех, а потом, натянув на себя теплую кофту, выходит на улицу следом за блондинкой, стараясь идти максимально тихо.
Когда они подходят к соседнему домику, то осторожно поднимаются по ступенькам, молясь всем существующим богам, чтобы они не скрипели, и первая же дверь оказывается приятным бонусом.
Как вообще можно не закрываться, когда вы живете на одной территории с почти пятьюдесятью подростками, у которых в голове не то что ветер шумит, там такая тяга к шалостям, что стоило бы запираться на все замки, еще и ловушки перед дверью ставить? Но, увы, эти ребята решили, что им ничего не страшно, и это стало роковой ошибкой для Люка и Френка, которые сладко спали, даже не подозревая о том, что с ними вот-вот произойдет что-то интересное.
Стерлинг заходит первая, катастрофически осторожно ступая по полу, чтобы не разбудить своих жертв, Эйприл идет следом, придерживая дверь, чтобы она не хлопала, и пока рыжая гадает о том, что они собираются делать, Уэсли со слишком довольным лицом достает из-под толстовки большой тюбик зубной пасты, которую она все это время пыталась греть.
— Серьезно? — Стивенс практически неверяще смотрит на блондинку, на которой написано, что у нее детство заиграло там, где надо замки вешать.
— Шшшш! — Девушка прикладывает палец к губам и подходит почти вплотную к Френку, осторожно выливая часть содержимого на подушку рядом с его головой, после чего осторожно присаживается на корточки и едва ощутимо тянет ткань на себя. Работает. Парень поворачивает голову, полностью утыкаясь в зубную пасту, но при этом так и продолжает спать.
Едва ли сдерживая смех, они выходят на улицу, отходя чуть дальше и позволяя себе, наконец, выплеснуть эмоции.
— Боже, завтра он будет люто ненавидеть все и вся, но оно явно того стоило, — Эйприл подходит чуть ближе к блондинке и мягко обнимает ее за талию.
— Ну, этот придурок давно нарывался на что-то подобное, и он должен быть благодарен тому, что мы не сделали что-то более жестокое, — Уэсли осторожно кладет ладони на плечи рыжей. — Но ты же понимаешь, что мы только начали?
— Я даже не сомневалась, кстати, а почему мы оставили Люка в целости и сохранности? — Эйприл приподнимает вверх правую бровь и с вызовом смотрит на блондинку.
— О, да ладно, не ревнуй, ты же сама прекрасно понимаешь, что он никогда не сравнится с тобой, никто никогда не сравнится с тобой… — Стерлинг кончиками пальцев убирает назад волосы Стивенс и смотрит с такой нежностью, что у обеих в какой-то момент начинает уходить земля из-под ног.
Эйприл не отвечает, только чуть приподнимается на носочки и оставляет осторожный поцелуй на чуть приоткрытых губах.
— Знаю, но разве я не имею права ревновать, раз уж… — Стивенс тянет мягко-мягко, понижая громкость голоса до шепота, а потом чуть приподнимает глаза и смотрит на блондинку огромными омутами, затягивающими в свои сети сквозь пушистые ресницы. — Раз уж ты моя девушка.
— Эйприл Стивенс, неужели ты только что назвала меня своей девушкой? — Стерлинг прижимается еще ближе и с лисьей хитростью смотрит на рыжую, хотя внутри у нее проснулись те самые пресловутые бабочки, от которых сводит каждый миллиметр.
— Да, ну, а почему нет? Мы обе поняли, что не можем держать себя в рамках дружеских отношений, мне казалось, что это логично. Или нет? — На лице девушки появляется какой-то скомканный испуг.
— Конечно да, просто так непривычно слышать это от тебя, но мне безумно нравится, — Стерлинг улыбается.
— Ага, тогда тебе должно понравиться и это, — Эйприл перемещает руки на шею Уэсли, одну запускает в волосы, а второй мягко касается кожи, поднимается на носочки и целует нежно, но в то же время чуть более откровенно, чем несколько раз до этого, сильнее, чем обе они могли представить, жарче, чем это стоило бы делать в подобных условиях, так что когда Стерлинг сдавливает талию Стивенс, осторожно касаясь пальцами открывшихся участков кожи, обеих будто током пробивает от невозможности тех ощущений, которые однажды открылись для них будто бы по мановению волшебной палочки в ту секунду, когда обе они позволили себе чуть больше, чем просто целовать, чуть ярче, чем просто касаться, в разы сильнее, чем просто дышать…
***
Тремя неделями ранее
Эйприл целовала жадно, так, будто бы боялась, что еще немного — и случится что-то плохое, то, что больше не позволит им быть рядом друг с другом, она будто бы пыталась сбежать от того, что быстрее ее.
Стерлинг вопреки ей пыталась растягивать каждый вздох рядом со Стивенс, потому что те чувства, которые она рождала в ней, были так непохожи на что-то человеческое, будто бы на какое-то время ей открылся совсем другой мир, будто бы она, все это время жившая в шорах, вдруг наконец обрела способность видеть мир в каждом его проявлении, и этот мир был сосредоточен на кончиках ресниц Эйприл Стивенс.