Шатен мельком оглядел ссадины и порезы на его теле. Руки открылись только до локтей, но глубокие царапины уходили куда-то дальше.

Рэйн смог отбить его атаку, но барьер дал трещину, и к нему уже бежали учителя этой школы. Он опустил руки вниз, и рукава снова скрыли свежие раны.

В школу для беседы вызвали Сварта. Рэйн не выглядел виноватым, скорее это он винил всех взрослых, собравшихся сейчас вокруг него. Больше всего раздражал его тот парень, с которым он дрался. Его тоже пригласили в «комнатку допросов», как назвал её Рэйн. Мальчишку посадили на стул, а сами учителя школы, Сварт и этот парень стояли вокруг. Рэйн и без того был роста невысокого, а взрослые захотели сделать его ещё ниже. Клима также словили, пригласив его на соседний стул, но мозги вправлять надумали именно Рэйну.

Шатен всё норовил взглянуть под рукава мальчишки, прикидывая, не показалось ли ему.

— И чего ты хотел добиться? — задал вопрос полноватый учитель.

Глупо было спрашивать такое у десятилетнего ребёнка. Ведь если у него спросишь «зачем?», он и сам не знал ответ. «Затем, что хотелось»,

«Затем, что мне десять», «Затем, что брата моего убили, а вот его нет».

— А если бы ты пострадал?

Рэйн лишь усмехнулся. Конечно же, он не пострадал бы. Реакция, которую ему натренировал Рави, стоила армии таких же, как этот самодовольный парень, которого у него не осталось времени уложить, но он уверен был, что смог бы.

— А если бы ты ему навредил?

А вот это было бы уже более реальным исходом. Вот только, что могли взрослые сделать за это ребёнку? Сироте?

— Ну и что бы тогда было? — с вызовом спросил он, подняв голову.

— Этот ребёнок опасен, — высказал своё мнение учитель, который тогда пытался сломать его барьер.

— Я поговорю с ним, — оправдывался за него Сварт.

Взрослые ещё о чём-то перешептывались между собой, но Рэйну не было никакого дела. Он самодовольно глянул в сторону парня, которому доказал, что тот ему не ровня, и криво улыбнулся.

Детей отпустили домой. Сварт сдержал обещание, проведя весь вечер за разговором с Рэйном. Тот слушал, кивал и приводил всё те же аргументы.

«Почему не убили таких слабаков, а вместо них погиб Рави?»

«Почему магии обучаются бездарности, типа того парня, а его, Рэйна, в школу не пускают?»

И самый главный вопрос Рэйна: «Почему я не чувствую боль?»

Сварт не знал ответов на эти все вопросы, повлиять на мальчишку никак не мог.

А Рэйн всё продолжал. Он нападал, но уже не на школьников, а на вполне сильных взрослых магов. Он укладывал их на землю, но ему уже не было интересно писать что-либо на их лицах. Ему просто хотелось доказать всем, что он сильнее, лучше.

Вечера он проводил на крыше их небольшого дома, не желая видеть остальных. С собой он всё норовил стянуть с кухни какой-то нож и порезать себя ещё сильнее. Позже Сварт попрятал от детей всё режущее, но Рэйн и тут нашёл выход — он причинял себе вред своей же магией.

— Зачем ты режешь себя? — поинтересовался мужчина, пока Лейла пыталась его залечить.

Дети сидели на небольшом декоративном диванчике в маленькой комнате Сварта, а он сам за столом напротив.

— А что не так? — недовольно ответил Рэйн. Он ненавидел подобного рода разговоры. Будто взрослые всё знают, а ему нужно только подчиняться. Не бывать этому. Таким слабакам Рэйн подчиняться не желал.

— Это причиняет тебе же вред.

— Не чувствую никакого вреда, — холодно ответил он.

Лейле было в это время даже больнее, чем Рэйну. Не просто смотреть, а лечить эти раны, которые исполосовали все руки.

— Всё ещё уверен, что не чувствуешь боли?

— Уверен.

— На самом деле нет.

— На самом деле мне лучше знать?

— Тебе только кажется, что боли ты не испытываешь. Ты закрылся в себе, также закрыл и все свои чувства, в том числе и боль. Но ты должен прекратить этим портить свою жизнь, — смотритель старался заменить этим детям отца, но как заменить его ребёнку, у которого и родителей никогда не было?

— Кому должен?

— В первую очередь себе самому. Знаешь, ты создаёшь много проблем?

— Знаешь, мне плевать?

— Тебя ведь могут и обнулить за такое.

***

Наши дни

Ни один из Создателей не пошёл вслед за ушедшими; каждый из них остался сидеть в той самой пещере. Им было что обсудить, хоть Браз и должен был бы остаться с ними и проявить максимальное участие в их общем деле, но Рэйну он сейчас оказался нужнее.

Парни удалялись от пещеры всё дальше, радуясь, что им таки дали время побыть вместе. Бразу тоже как никогда сейчас хотелось побыть с Рэйном, получить такую нужную поддержку от него. Уйти хотелось как можно дальше, вот только долго бродить по Ксири они позволить себе не могли, да и бесполезно было пытаться спрятаться.

Рэйну безумно нравилась эта планета. Её природа, куча драконов, которые почему-то боялись людей и при виде них спешили скрыться. Тут существовал всего один-единственный густонаселённый округ, куда Рэйн был бы не против переехать, захватив с собой Браза. Там никто бы не знал о его сложном детстве, и вообще вряд ли кому-то было бы дело до него. На Сакралсе же его имя было у всех на слуху. Даже то, что в доме, где до этого жило пятеро молодых людей, внезапно появился шестой, немедленно обсудили бдительные зеваки.

Округ, куда они попали сейчас, назывался слепым, а значит, порталы сюда не открыть без специального доступа, который наверняка имелся у кого-то вроде главных смотрителей. Обычным магам тут делать вообще нечего, ведь по данным на этом месте в свободе от людей должны жить только драконы.

Тут парней окружали сплошные поля, камни, одинокие деревья. Пещера, в которой любил проводить время Лэсли, видимо, была единственной, потому что больше подобных сооружений парни не заметили.

Браз кивнул в сторону двух деревьев с густыми кронами, предлагая разместиться под ними. Солнце хоть и не было обжигающим, в тени всё равно было приятнее.

— Может, отойдём ещё дальше? Не хочу, чтобы нас быстро нашли, — предложил Рэйн, оглядываясь назад. Ушли они прилично, пещера из виду пропала.

— Если они захотят, то хоть в открытом космосе меня найдут!

— Никакой личной жизни, — согласился Рэйн, прикидывая, куда лучше сесть так, чтобы ноющая боль после вчерашних приключений не давала о себе знать. Подтёки на шее Браз ему вылечил, а вот причинное место не тронул.

— Садись ко мне на коленки, — предложил Браз, первым усаживаясь в тень дерева на большой торчащий корень.

— Ещё чего! — буркнул Рэйн, размещаясь на траве напротив него, рассматривая белоснежные волосы и такого же цвета брови. Улыбочка на тонких губах порой сводила с ума то от злости, то от желания обладать. Теперь ко всему прочему добавилось ещё и желание отдаваться. Только вот нужен ли он будет ему, когда тот проявит своё настоящее лицо? — Так значит, это конец? — горько спросил он.

— Конца не существует! Конец жизни — это начало новой, конец книги — это следующая книга…

— А что насчёт нас с тобой? Конец наших отношений — это… начало чьих-то других, так хочешь сказать? — нервно выпалил Рэйн, ничуть не стараясь сдержать рвавшееся отовсюду чувство обиды.

— Не будет никакого конца, Рэйн.

— Да ну? Я смотрю, мозги тебе эти Создатели так и не вставили своими речами. Или ты просто притворяешься, что не понял? Так вот, Браз, я всё понял. Сейчас ты вернёшься туда, заберёшь эту штуку, глаза бы мои её не видели, — и всё, конец. Это будет настоящий конец нас двоих, — Рэйн уткнулся головой в колени, поджимая их под себя сильнее.

— Вправили. Теперь я знаю, кто ты на самом деле. Чего именно ты боишься? — Браз вытянул свою руку вперёд и кончиками пальцев коснулся русых волос. Рэйн вздрогнул на миг, но сразу успокоился.

— Потерять тебя, конечно же, — выговорил он себе в ноги, отчего голос казался приглушенным.

— Думаешь, я позволю тебе потерять себя? Теперь уже нет, — шептал Браз.

— Когда ты впервые увидел эту штуку, ты завопил буквально, чтоб её от тебя убрали. Я треугольник и убрал. Закинул в такие глубины этого мира, что никто, никто бы не смог найти его. Ты сказал, что перестанешь быть собой, что эта штука поглотит тебя, тогда я решил, что ни за что не дам этому случиться! Но они всё равно нашли её. Да как им в голову пришло искать треугольник именно там? — всё тем же обиженным голосом вёл свою речь Рэйн, понимая, что ничего ровным счётом это не изменит.