— Вы били молнией по треугольнику, чтоб выковырять из него душу? Больные, что ли? — выразительно посмотрела на учёного Альма.

— Продолжай, — сухо попросил Рэйн.

— Дальнейшие эксперименты проводились с искусственными зародышами. Предмет контактировал с зародышем, полностью изменяя генотип будущего ребёнка, будто поглощая его. Первый удачный эксперимент было решено назвать «Номер 001», — тут Лейла сделала паузу.

— Это я… — подтвердил Браз.

— Погоди-ка, — посмотрел на лаборанта Клим, — то есть после удачного эксперимента треугольник души остался? Не исчез?

— Именно так, остался, и с ним продолжили проводить дальнейшие опыты, — закивала головой Лейла.

— Бред это всё, душа человека делиться на несколько частей не может, — отрезал Рэйн, понимая, что опровержение его словам сидит рядом с ним. — Давай дальше.

— Эксперименты проводились уже в привычном порядке: зародыши принимали на себя изменения от предмета и развивались как абсолютно нормальные младенцы. Мальчики, девочки, все без исключения имели белый или светлый цвет волос, серые глаза, худощавое строение и, в общем-то, напоминали близнецов. В отличие от Первого номера, последующие дети появлялись на свет всё слабее и слабее, последние не проживали и года с тех пор, как их вытащили из колбы. Эксперимент решили закончить на двести сорок седьмом ребёнке, отдав все силы на изучение остальных выживших.

— Ну и больные же вы обезьяны, — не выдержал Линг, — две сотни детей мучили и сколько из них остались живы?

— Об этом после, Линг, не перебивай, пожалуйста, — Лейла продолжила. — Все дети обладали сверхчеловеческой регенерацией тканей, любые отрезанные части тела испарялись, а на месте раны отрастали новые. Ни один из испытуемых не мог ощутить боли. Для роста телу необходимы были питательные вещества, только вот испытуемые полностью отторгали любую пищу, что повлекло за собой создание вакцины, в ходе экспериментов с которой погибло около ста двадцати детей… — Лейла нервно сглотнула. — Испытуемые перестали нуждаться во сне, стали абсолютно невозмутимыми ко всему…

— Достаточно, — Рэйн поднял руку, — ясно, что Браз впитал от треугольника большую часть души, а остальным стало доставаться всё меньше и меньше. Давай теперь конкретно про этого читай, — он ткнул пальцем в сторону Браза.

— Та-ак, «Номер один» признан сильнейшим, отличался ото всех излишней эмоциональностью на смерть других испытуемых, — Лейла подняла голову, — мы подошли к событиям пятилетней давности. «Номер 003» стал агрессивно себя вести, царапая кожу, пытаясь разодрать её. На тот момент ему было двенадцать лет, как и Первому номеру. Это продолжалось три дня, пока «Номер 003» не умер, и в тот же момент первый стал сотрясаться в конвульсиях, будто ему больно. Лаборантов, которые сбежались в это время к нему, он с лёгкостью раскидал по стенам. Он их поднимал, бросал, как будто те не весят по восемьдесят-сто килограмм. Трое убиты, двое ранены. В тот момент он кричал, пытался что-то сказать. Продлилось это конечно не более пяти минут, а после всё стало на свои места. Именно этот момент и пытались уничтожить в отчёте. И не потому что это было первое проявление сознания и силы, а потому что погибли люди. Видимо, такой результат был неприемлем для эксперимента.

— Помнишь это? — задал вопрос Рэйн, на что Браз лишь отрицательно помотал головой. Это было ещё до того, как порог его комнаты впервые переступил Флэнд.

Рэйн вопросительно глянул в сторону лаборанта.

— Д-да… — просипел тот, — целью опытов были солдаты с мгновенной регенерацией, но если бы спонсоры узнали, что мы не можем контролировать этих детей, они бы отменили финансирование, поэтому мы и… уничтожили… Мне ведь до армии дела нет, я учёный, только бы дали возможности для исследований… — он замолчал, опуская голову вниз, а Лейла продолжила:

— После они пришли к выводу специально убивать подопытных, чтобы получше изучить реакцию «Первого номера» и найти способ его контролировать. Для этого они создали устройство, которое называлось GRA. Тела испытуемых при выстреле уже не восстанавливались, а «Первый номер» на каждую смерть, хотя знать о ней он не мог, реагировал практически одинаково: пытался всё вокруг себя разрушить, сломать, причинить вред самому себе… Будто бы испытывал боль. Но эти реакции были менее агрессивны, чем первая.

— А это я помню, — вставил Браз. — Тогда Флэнд уже стал ко мне приходить и просил сдерживаться настолько, насколько меня хватит.

Рэйн на это заявление зло посмотрел на мужчину внизу себя и прошипел:

— Как дослушаю, убью тебя, суку.

Мужчина дёрнулся от такого заявления, а никто из друзей и слова против сказать не решился. Никто, кроме Браза:

— Это не твоя забота, Рэйн, оставь его мне.

— В отчётах так и написано, что дальнейшие смерти «Первый номер» переживал стоически, стал спокойней, на какие-либо раздражающие факторы вообще не обращал внимания. Смерть «Номера 002» он пережил с излишней эмоциональностью. Однако кое-чему уделили особое внимание. «Номер 001» стал понимать человеческую речь. Странно, но этот факт тоже всячески пытались скрыть, будто собственная воля испытуемых была под запретом, — грустно закончила Лейла.

— Это всё? — поднял одну бровь Рэйн.

— Тут ещё кое-что с последних дней, но я не думаю, что… он захочет это слушать, — Лейла кивнула в сторону Браза.

— Читай, — приказным тоном ответил Рэйн.

— Ладно. «Номер 047» умирает на глазах у Первого номера, на что тот снова теряет самообладание, произнося первое в жизни слово «мертва». Но, — девушка посмотрела на Браза, — это ведь твоё не первое слово?

— Первое, которое я произнёс против своей воли, — с некой болью в глазах ответил он.

— Реакция нежеланная, но всё же её решили изучить. Было решено провести эксперимент, где на глазах у «Номера 001» умрёт «Номер 032»… Суть была именно в том, чтобы он лично наблюдал за смертью себе подобного. Но это последний отчёт, больше ничего нет.

— Потому что в этот момент туда ворвался я и забрал этот их сувенир с космоса себе. Что, никак не могли наиграться? — последняя фраза была обращена к учёному, отчего тот попятился назад. — Не могли понять, что с каждой новой смертью он впитывал в себя частичку своей же души, а это, чуйка подсказывает, очень больно! Ну вы и мрази тупые, — Рэйн чудом сдерживал себя, чтоб не ударить человека под собой ногой или чем посильнее. — Где треугольник?

— Н-на втор-ром этаже, в комнате для собраний есть сейф, он там…

— Я мигом, — отозвался Клим, который находился ближе всех к выходу.

— Так сколько детишек в живых осталось? — вспомнил свой недавний вопрос Линг.

Лейла замешкалась. После такого потока информации, что вылилась на неё, она и думать забыла об этом.

— Двадцать два. Самый младший десяти лет, самый старший — шестнадцати, «Номер 011»!

— Более двухсот детей поубивали. Теперь эту крысу хочу убить и я, — Линг же, в отличие от Рэйна, не постеснялся и пнул учёного в бок.

— Пришлось раскидать парочку слабаков по пути, но вы только посмотрите на это, — вернулся в комнату Клим, держа в руках небольшой предмет с разноцветным дымком внутри, — около половины осталось.

Ребята впервые смотрели на небольшую прозрачную пирамидку. Внутри неё переливалась узорами странная субстанция разных цветов. Наполнен треугольник был и правда наполовину, что было весьма необычно. Ранее они слышали про прозрачные пирамидки, в которых можно удерживать чистую энергию, называемую душой, но видели их лишь на картинках книг в школе. И те в любом случае должны быть заполнены полностью.

— Убери это! — заголосил Браз, вжимаясь в стену. — Быстро убери подальше!

— Что с тобой? — Рэйн пытался потрясти его за плечо, но тот только смотрел на то, как Клим с треугольником в руках отходил назад.

— Эта штука поглотит меня, — не без страха в голосе произнёс Браз.

— Может, тогда лучше ты её?

— Эффект будет всё тем же. Перестану быть собой.

— Ладно, я понял. Уберу эту штуку туда, где никто её не найдёт, — согласился Рэйн, действительно не желая того исхода, о котором только что сказал Браз.