«Теперь я точно готов! Если старик меня опять развернёт, я сломаю ему челюсть».

До долгожданного триумфа оставались считаные шаги, как вдруг жертва скинула свой плащ. Вместо изящной женской фигуры под ним скрывался уже готовый к бою Булл. За одно мгновение сексуальное возбуждение сменилось в Симе смятением, ещё не успевшим перейти в жажду крови. Это секундное промедление было единственным шансом для Булла. Рассчитанным движением он нырнул Симу в ноги, заставив того споткнуться, и навалился сверху на своего соперника. Врага!

«Это бой насмерть!» – мелькнуло в голове у обоих.

Но Сим не мешкал. Не дав зафиксировать руки, он нанёс смачный удар в челюсть Булла и, воспользовавшись моментом, сбросил с себя соперника. Он залез сверху на Булла и стал колошматить его что есть мочи. Однако мгновение спустя на его собственное горло оказалась накинута верёвка. Дождь продолжал неумолимо хлестать, вторя темпу битвы. Ловкая Тэя успела два раза обвить удавку вокруг шеи здоровяка и теперь висела на его спине, как мартышка. Не вода, но кровь уже застилала глаза Сима, он знал, что порвёт на куски их обоих, нужно лишь подняться. Сим резко вскочил на ноги. Он несколько раз крутанулся вокруг своей оси, пытаясь сбросить с себя Тэю. Она держалась из последних сил. На её счастье, чудом оклемавшийся после грузных ударов Булл уже пришёл в себя и со всей силы ударил противника по ноге. Тот упал на колени. Сим поднял глаза, увидел над собой знакомый силуэт и злые, светящиеся зелёным огнём глаза. Лик нёс его смерть. Сим понял это мгновенно. Он хотел было рвануть вперёд, однако предчувствовавшие победу Булл и Тэя, собравшись с силами, удержали здоровяка. В руке Лика блеснул тонкий клык непонятного животного происхождения. Один удар в область спины – и конец. Сим дёрнулся и застыл в неестественной позе, для него уже не играло никакой роли, что вода заливала палубу, а вой ветра перерос в нечеловеческий рёв. Три тщедушные фигурки, сгибаясь под силой стихии, стояли над телом силача.

* * *

Страх. Ещё будучи мальчишкой, он познал его, когда погнался за сбежавшим телёнком в лес и не смог найти дорогу домой. Не смог найти её и теленок, что позволило уставшему пареньку продержаться в глуши некоторое время. Выбравшись из леса, он нарвался на толпу суровых мужчин, каждый из которых сиял от только что собранного урожая Света. Один из них, мельком взглянув на него, кивнул здоровенному детине, который без лишних разговоров подошёл к мальчишке вплотную и нанёс сильнейший удар в челюсть. После чего, деловито закинув лишённое сознания тело себе на плечо, присоединился к другим Собирателям.

* * *

Очнувшись с лютой головной болью, полностью обездвиженный, Сим впервые за долгое время ощутил страх. Конечно, ему было страшновато, когда он однажды украл огромный кусок мяса прямо со стола Юго. Кажется, с тех пор он так больше ни разу не посмотрел учёному в глаза – видимо, опасаясь того, что тот всё поймёт по взгляду. Однако всё это было сущей ерундой по сравнению с тем, что он испытывал.

Света больше не было! Нигде! И он никогда не вернётся. Едва Сим успел это осознать, как он услышал завывания, никогда ему ранее не знакомые. Вой пронизывал насквозь, наполняя сердце и разум отчаянием. Сама смерть, всегда пугавшая Сима своей неотвратимостью, показалась вдруг чудесным избавлением. Сим открыл было рот, чтобы позвать на помощь, но звук попросту не хотел выходить. Бешено заметавшись, он попробовал встать, но тело не хотело его слушаться. Между тем вой всё нарастал. Симу казалось, что там, за этой чёрной стеной, называвшейся, как он слышал, тьмой, мелькает лицо его матери, его старших братьев. Их лица искажены от ужаса, в них больше нет ни капли Света, но умереть они тоже не могут. Сим заплакал. Ему никогда ещё не было так грустно, как сейчас. Будучи на корабле, он редко вспоминал о своей семье, а даже когда вспоминал, то старался не углубляться в размышления. И только теперь он вдруг понял, откуда могли идти Собиратели в тот день, когда он впервые их встретил. Его деревня была единственной на острове – больше отбирать Свет было не у кого. Волна горечи, обиды на себя, на Собирателей, на судьбу – это всё разом нахлынуло на мальчишку. Страх давно ушёл, уступив место боли, наполнившей всё тело Сима. Он внезапно понял, откуда исходил весь этот дикий гнев, позволявший Собирателям при налётах сметать всё на своём пути. Он понял, откуда шла его собственная ярость.

Слёзы не прекращали течь из глаз, плач перерос в рыдания. Казалось, кошмар никогда не закончится.

– Тебе нужно успокоиться, Сим. – Внезапно в темноте запылала пара зелёных глаз. Подвижные зрачки излучали силу и уверенность. Эти глаза были его единственным шансом на спасение. – Всё, что ты видишь, весь этот кошмар – всё это было спрятано внутри тебя. Эта боль только твоя. Осознать её трудно, а избавиться от неё невозможно. Это будет с тобой до конца твоих дней. Я тоже прошёл через это. Каждый прошёл через это.

– Мне очень страшно. – Голос Сима звучал как никогда жалко, но только вернувшаяся способность говорить придала ему сил.

– Не буду тебе лгать: это трудно. Но ты должен принять свою боль.

Сим чувствовал, как все иллюзии покидают его разум. Он чувствовал, как кусочек его души умирает. Он умирал уже давно, Сим лишь не хотел в это верить. Теперь же, осознав это, он спокойно взглянул своей боли в глаза. Где-то внутри него теперь будет вечный ожог, ошмёток омертвевшего сердца. Но теперь, когда он знал об этом, он стал полноправным хозяином всего того, что осталось. Он один теперь хозяин своей судьбы, его жизнь теперь – только его выбор. Собравшись с силами, он спросил:

– Я сплю?

– Почти. В твоей крови сейчас яд из клыка дикой змеи с одного из южных островов. Ты сейчас в дурмане. Можно сказать, ты провалился вглубь себя.

– Как мне проснуться? – Голос Сима креп с каждой минутой.

– Чтобы проснуться, тебе нужно сначала уснуть. Твоя боль теперь твоя целиком – можешь больше её не прятать.

Сим впервые со времени своего похищения так ясно увидел лица своих братьев и нежную улыбку своей матери. Теперь он будет помнить о них всегда. Едва эта мысль пронеслась в его голове, как глухая чернота смыла все его тревоги, погрузив юного воина в здоровый, исцеляющий сон.

* * *

– Мы не можем столько ждать, Юго. Не испытывай моё терпение.

– У меня и в мыслях этого не было, капитан. Процесс идёт достаточно быстро. Уже сейчас мальчишка превосходит умом любого из команды, смекалкой же он обходит и меня.

– Разговор шёл не об этом. Два года назад, когда мы брали его на корабль, ты обещал мне прорыв. Что-то я не вижу грёбаного прорыва! Чего только ты не говорил мне про неуязвимых воинов, которых я получу, если позволю проводить тебе опыты с твоим маленьким калекой!

– Ты должен понимать, что на подготовку нужно время, – у нас уже огромные успехи.

– Не зарывайся, Юго! Я тебе ничего не должен. – Морщинистое лицо капитана исказилось в гневе. Огромный шрам, разрезавший его левую половину лица, нервно задёргался вместе со всей щекой. Тяжёлый взгляд некогда великого воина с неимоверной силой давил на Юго, но тот понимал, что уступать нельзя.

– Всё, чего я прошу, – это умеренности в ожидаемых результатах.

– Умеренность, может, и хорошее качество, но если в ближайшее время результатов не будет никаких, мальчишка будет кормить собой морских бесов. Я надеюсь, ты меня услышал, Юго.

– Целиком и полностью.

Капитан величественно поднялся, расправив свои неимоверно широкие плечи, молча развернулся и покинул кабинет Юго.

Юго задумчиво откинулся в кресле и с минуту глядел в пустоту.

– Думаю, мне больше нет нужды тебе что-то объяснять. Чем дольше ты упорствуешь, тем сильнее будет накаляться обстановка.

– Неужели старый хрен исполнит свою угрозу? – С потолка, без труда свесившись на своей единственной руке, неспешно спустился Лик. Трудно представить что-то, что могло бы так же быстро менять человека, как суровая жизнь на корабле. Детские зачатки хищника выросли в мальчике в настоящий инстинкт убийцы: нежность, не особо развитая в детские годы, была унесена потоками страдания прочь. На Юго смотрел мужчина, прятавшийся до поры до времени за маской мальчишки.