На раде в Глухове, в марте 1669 г., представители Русского Государства еще раз в письменной форме уточнили с гетманом и старшиной взаимоотношения Украины-Руси (Левобережья) с Россией. В основном это было повторение статей Переяславского акта с некоторыми мало существенными изменениями и дополнениями. В истории они известны, как “Глуховские статьи 1669 года”.

Отпадание Д. Многогрешного и, поддержавшего его новую ориентацию, всего Левобережья было тяжелым ударом для Дорошенка. Но он никак на это не реагировал и не сделал никаких попыток для восстановления на Левобережьи своей власти. Объясняется это неустойчивостью положения самого Дорошенка. Турецкий султан был далеко и с помощью своему новому вассалу не спешил; близкие союзники – татары, благодаря своим грабежам и насилиям во время непрошенных посещений Правобережья, лишь углубляли среди населения начинавшую рости всеобщую ненависть к Дорошенку; на Запорожьи, которое вначале благосклонно относилось к Дорошенку, тоже росло и крепло острое к нему недовольство; население, стихийно тяготевшее к России, начало массами уходить за Днепр. Учитывая все это, Дорошенку ничего не оставалось, как внешне примириться с Многогрешным, ограничиваясь ироническими замечаниями, по его адресу.

Ко всему этому на Запорожье начали появляться новые “гетманы” – конкуренты Дорошенка и претенденты на булаву. Появился сначала Суховенко-Вдовиченко, которого Дорошенку удалось разгромить в 1669 г., а затем Михаил Ханенко. Последний вступил в непосредственные сношения с Польшей и пообещал ей быть более уступчивым, чем Дорошенко, который препятствовал введению польской администрации на своей территории. Польша продолжала считать ее своей, основываясь как на своих “исторических правах”, так и на условиях Андрусовского перемирия (1667 г.), по которому Правобережье осталось за Польшей.

Польша, несомненно, осведомленная о комбинациях Дорошенка с Турцией, в 1670 году признала Ханенка гетманом Правобережья. Хотя Ханенко больших военных сил не имел и помощи от Польши не получил, он все же беспокоил Дорошенка и ослаблял его, и без того поколебленную, власть и авторитет.

Понятно, что у Дорошенка при таких обстоятельствах оставалась единственная надежда на Турцию. Только в случае решительной ее победы мог Дорошенко рассчитывать сохранить булаву и свою власть над народам. И Дорошенко начал торопить султана с осуществлением его власти над Украиной-Русью, отданной Турции им самим и Брюховецким.

В 1671 г. султан решает начать войну и направляет крупные военные силы для отвоевания от Польши “своего” Правобережья, а потом от Москвы “своего” Левобережья.

Дорошенко попрежнему скрывает от народа сущность своих взаимоотношений с султаном и моблизиует свои силы якобы “для борьбы с Польшей”. Это борьба всегда была популярна на Украине-Руси.

Султан Магомет IV в конце 1671 г. официально уведомил Польшу, что идет на нее войной за то, что та беспокоит владения присягнувшего Турции ее вассала Дорошенка. Грушевский, описывая этот эпизод, называет Дорошенка – “присяжником султанским”.

Предварительно султан послал в помощь Дорошенку крымских татар, которые с помощью казаков Дорошенка изгнали с Правобережья польские гарнизоны и казачьи отряды гетмана Ханенка. А затем главные турецкие силы, к которым присоединился и Дорошенко, нанесли полякам ряд крупных поражений, взяли польскую крепость Каменец-Подольск и подошли ко Львову. В Польше наступила паника, и она попросила мира, который и был заключен 7 октября 1672 г. в г. Бучаче. Условия “Бучачского мира” были крайне унизительны и тяжелы для Речи Посполитой Польской. Польша признали себя данником Турции и обязалась ежегодно платить огромную сумму. Она обязалась немедленна вывести свои гарнизоны со всей территории Украины-Руси “в давних границах”. Таким образом Польша отказалась от своих прав на Правобережье, незадолго до того (1667 г.) признанных за нею Андрусовским перемирием, по которому она потеряла Левобережье.

Поражение Полыни и отказ ее от Правобережья освободил Москву от обязательства считать Правобережье польским и поставил вопрос перед Русским Государством об освобождении Правобережья, теперь уже не от Польши, а от Турции. На это усиленно подговаривал Москву, вступивший с нею в контакт Дорошенко, готовившийся таким образом к очередной измене – теперь султану.

Слухи о готовящемся вторжении турок на Левобережье встревожили Москву. Она ускорила переговоры с Дорошенком, надеясь в случае вторжения иметь его на своей стороне. О настроениях казачества и населения Украины-Руси Москва хорошо была осведомлена и знала, что против России, в союзе с турками и татарами, оно воевать не будет.

Созванный специально для решения этого вопроса Земский собор стал на формальную точку зрения, что Дорошенка с Правобережьем можно принять в состав Русского Государства, не нарушая Андрусовского перемирия, т. к. Польша сама от него отказалась по Бучачскому миру, а с Турцией у Москвы никаких договоров относительно принадлежности Правобережья не было. Желание Дорошенка о покровительстве Москвы было удовлетворено.

Но кроме этого желания Дорошенко имел еще другие желания: чтобы на всей территории Украины-Руси и на Запорожьи был только один гетман, разумеется, Дорошенко; чтобы были уведены все русские гарнизоны; чтобы вся администрация на Украине-Руси была исключительно казацкая без права вмешательства Москвы; чтобы он (Дорошенко) мог беспрепятственно сноситься с другими государствами; чтобы Русское Государство защищало Украину-Русь от Турции и от Польши. Об этом сообщает Грушевский, называя эти желания “требованиями” и приводя их в доказательство, как существования “Казацкой Державы”, так и “государственной мудрости” Дорошенка. Однако в Московской Руси взглянули на вопрос иначе.

Отдавать под бесконтрольную власть Дорошенка Левобережье и Запорожье и обязаться защищать эту власть, пожертвовав при этом верным Москве Левобережьем и ее гетманом, там не рискнули, зная склонность Дорошенка к переменам ориентаций.

К этому времени на Левобережьи был сменен и сослан в Сибирь Многогрешный, за его попытки двурушничества. Гетманом тут стал лояльный к Москве Иван Самойлович (1672 г.). Москва Самойловичу доверяла и он сотрудничал с находившимися на Левобережьи русскими войсками. Москва понимала всю нсерьезность “требований” турецкого вассала – Дорошенко, не смевшего сказать народу правду о выданных от имени народа Турции, обязательствах. Хорошо также знала Москва настроения населения и была осведомлена о полном падении популярности Дорошенка даже среди окружавшей его казацкой старшины. С Запорожьем Дорошенко был в открытой вражде. А потому Москва решила действовать через голову Дорошенка, связавшись непосредственно с населением и казачеством Правобережья.

По договоренности с левобережным гетманом Самойловичем, в марте 1674 года в город Переяслав съехались на раду полковники десяти Правобережных полков, не извещая даже об этом своего гетмана Дорошенка. На этой раде было объявлено о присоединении десяти правобережных полков к Левобережью и Русскому Государству “со всеми тех десяти полков городами и местечками и со всем посполитством”. Самойлович был провозглашен гетманом этих полков. Это были следующие полки: Каневский, Белоцерковский, Черкасский, Корсунский, Паволоцкий, Кальницкий, Уманский, Брацлавский, Подольский и Могилевский.

На эту раду в Переяслав прибыл и конкурировавший с Дорошенком, правобережный гетман польской ориентации Михаил Ханенко. Он сложил перед Самойловичем и русским воеводой кн. Ромодановским свою булаву и объявил о личном подчинении и о подчинении подвластных ему войск и территорий – царю.

После Переяславской рады (в 1674 г.) положение Дорошенко стало безнадежным. Перекинуться к Польше, против которой он только что воевал, было невозможно, ввиду ненависти населения к полякам и огромного риска быть наказаным поляками за измену и сотрудничество с Турцией. На Запорожьи были заклятые враги Дорошенка. Турция была далеко, да и там был риск наказания за утрату власти над территорией, которую султан доверил его управлению.