Я так хотел, чтобы отец увидел каким я стал, увидел что его сын – сильный и храбрый воин, но все вышло иначе. В той вылазке нас заметила огромная стая крысюков. Мы едва успели добраться до люка в подземелье, но один из монстров в последний момент крепко вцепился в мою руку когтями, не давая нам закрыть проход. Стая чудовищ стремительно неслась к нам. Мы оба понимали, что за нами беззащитный город и тысячи муридаев погибнут, если сию же секунду не закрыть люк. Отец стремительно махнул глефой и мое плечо обожгло невыносимой болью. Фонтан крови окатил захлопнувшуюся железную дверь.

– Не стони, – только и сказал он.

В операционной стоял необыкновенный холод, такой холод, который не остужает тело, а словно бы проникает сквозь него в самую душу, до основания сознания. И хотя операция проходила без обезболивания, на него просто не было времени, я не издал ни единого звука, ни одним мускулом не подал признака боли, ведь я знал, что где-то там, во тьме, стоит он – отец. Возможно, мне лишь казалось, но его красное механическое око тускло мерцало в глубине бескрайней тьмы. Я боялся его. Но еще больше боялся, что он снова уйдет. Вновь бросит меня одного в холоде и мраке этого жестокого мира.

Когда я открыл глаза рядом со мной стоял отец. Он заметил мое пробуждение. Несколько секунд отец молча смотрел на меня, а затем строго фыркнул.

– Хватит прохлаждаться, Ми-Пять. Нам пора в дорогу. – В тот момент мне показалось, что в его взгляде промелькнула гордость, одобрение, и, даже, любовь.

Всего лишь показалось. С первым же движением я осознал причину блеска в его глазах. Кибер-рука. Чудо механики, призванное сделать меня более совершенным воином. Теперь я все осознал. Осознал, кого он видит во мне. Пустую оболочку, обычного ловчего, одного из сотен солдат. Была бы его воля, он, не задумываясь, заменил бы все мое тело на кибернетику.

Я больше не был для него сыном. Кроха-сын умер в тот роковой вечер. Всякая надежда когда-либо увидеть тот взгляд, которым он смотрел на меня в детстве, когда я делал первые шаги, сказал свое первое слово, обнимал его и дергал за усы, была окончательно потеряна.

С этим осознанием жизнь точно потеряла смысл, лишилась своих немногих тусклых красок. Я подал прошение об исключении из гильдии, но по воле злого рока, по-видимому, насмехавшегося надо мной, теперь меня зачислили в отряд отца.

И я смирился с ролью бездушной военной машины, бездумно и беспрекословно выполняющей указы легендарного ловчего Джи-На, но события последних дней изменили все, поставив меня перед невозможным выбором.

Это было необычное дело, особенно для ловчих. Нам предстояло отправиться в один из окраинных городков и разобраться с серией загадочных исчезновений муридаев. Среди пропавших числился и некий R6SS9/9 – глава гильдии исследователей. По прибытии сюда мы обнаружили, что местные жители охвачены настоящей паникой. Среди них ходили слухи о «мышином короле». Конечно, мы не поверили в глупые россказни о муридаях-каннибалах, пожирающих по ночам себе подобных, и, все же, бесследно пропало уже шестеро горожан, в том числе R6SS9/9.

Отец направился обыскивать лабораторию исследователя. Другим членам отряда он поручил допрашивать родственников пропавших, а мне – следовать в лазарет. Там, со слов городского префекта, содержались выжившие после нападения мышиного короля, среди которых оказался даже один исследователь из столицы.

Именно в лазарете я и встретил ее – MN55L/4 или просто: «Ми-Ни». Она ухаживала за больными. Невозможно было вообразить, что такое невинное и доброе создание как Ми-Ни могло быть рождено во мраке подземелья, в этом злом и жестоком мире. Казалось, она вся была точно соткана из чистейшего света, но для меня еще более удивительным было то, что Ми-Ни – симфаллария, то есть одаренная светом Вершителя. Таким же даром, которым обладала и моя мама.

Я смотрел на Ми-Ни и не мог понять, что со мной происходит. Не понимал, почему тело перестало мне повиноваться, даже кибер-рука, издав жалобный скрежет, застыла на месте. Нет, не красота, но нечто иное, незримое, охватило меня, закружило, приподняло над мрачным бытием. Это удивительное чувство волшебным дыханием коснулось спрятанного глубоко внутри очерствевшего и, казалось, безнадежно умершего сердца.

Тук. Тук. Тук!

Неожиданно забилось оно и с каждым ударом становилось все сильней.

Вечером, докладывая отцу о результатах допросов выживших, я продолжал думать только о чудесной Ми-Ни. Я все еще ощущал как наяву прикосновение ласкового голоса, ее цветочный аромат, непередаваемую игру света, когда она ухаживала за больными.

Бац!

По голове больно ударила палка. Отец строго смотрел на меня.

– Отряд, слушай команду! Ми-Пять, тебя тоже касается, – сказал он и великий Джи-Н изложил замысел действий на следующий день, но нам еще было неведомо, каким кошмаром он обернется.

Рано утром пришло тревожное известие: мышиный король совершил новое нападение. На этот раз жертвой стала целая семья, но когда мы прибыли на место, то застали совершенно неожиданную картину. Прижавшись спиной к стене в крохотном жилище, с искрящимися сумасшествием глазами, весь в крови стоял хозяин дома. В руке он держал окровавленный кухонный нож, а на полу… На полу лежали его жена и двое детишек, которых, очевидно, он сам же и зарезал.

– Они, они… – надсадно верещал он. – Они пытались сожрать меня! Их разум подчинил мышиный король!

Отец не раздумывая ни секунды, направился к обезумевшему хозяину дома. Прежде чем тот очнулся от гипнотического спокойствия, Джи-Н нанес один точный короткий удар в челюсть, отправив сумасшедшего в глухой нокаут. Джи-Н старался не подавать вида, но мне было очевидно – он в ярости и глубоко презирает этого жалкого муридая. Уж я-то этот мимолетный взгляд хорошо знаю.

Наш отряд не успел приступить к осмотру места преступления, как в дом ворвался префект. Даже через его серо-бурую шерсть было заметно, как сильно он побледнел, глаза необычайно вытаращены, руки дрожат.

– Город сошел с ума! – отчаянно прокричал он. С улицы донеслась тревожная какофония: бьющегося стекла, треска дерева, грохота металла, испуганного женского крика, детского плача и каких-то еще, менее разборчивых звуков. В нос ударил резкий запах дыма.

– Что случилось? – спросил отец, глядя на хаос, разворачивающийся на нижних ярусах города.

– Кто-то пустил слух, что мышиный король может подчинять себе разум муридаев и те тоже становятся каннибалами.

– Бунтарей локализовали?

– Лока… Что? – префект растерянно смотрел на Джи-На, но тот не ответил. Он уже сам видел всю картину и размышлял над неким, одному ему ведомым, планом.

– Объявите, чтобы все оставшиеся в своем уме горожане собирали вещи и вечером, когда будет отключено дневное освещение, под охраной моего отряда мы будем их эвакуировать.

– Эвалуиловать, – префект как-то отрешенно заплетающимся языком вторил словам отца.

– Скажите им просто: выведем в безопасное место, – теряя терпение, рявкнул Джи-Н.

Ожидание вечера было просто невыносимым. Весь день мы находились в нашем монорельсе на верхнем ярусе города. Остальные монорельсы уже давно покинули родной перрон, избавив город от самых благородных и богатых персон и их семейств. Отец куда-то ушел сразу после разговора с префектом. «Куда же он пропал? Почему мы не обеспечиваем защиту мирных муридаев?» – крутились в моей голове вопросы, но они не прозвучали вслух. Отряд ловчих Джи-На не обсуждает приказы своего командира.

Время от времени мы слышали, как из недр городского массива доносится голос безумия, охвативший многих местных жителей. В глубине моего сознания росло и крепло непривычное мне чувство тревоги. Нет, за отца я не переживал, за свою жизнь тоже, но где-то там, среди жуткого хаоса, была она – Ми-Ни. Одна, совершенно беззащитная, точно как и я в тот роковой вечер. Не осознавая что творю, я вдруг встал с места и, не сказав никому ни слова, бросился прочь от безопасного верхнего яруса. Туда. Вниз. К лазарету.