Обычно Селесте легко удавалось подбирать слова, но сейчас в голову не шло абсолютно ничего. Несколько мгновений она сидела перед экраном, пытаясь понять свои чувства и решить, что ответить. Она ступила на незнакомую территорию.

Потом она вышла из комнаты и направилась на кухню. Хотя еще совсем недавно она поддразнивала Мэтта, когда тот предложил купить ей чашку горячего шоколада, сейчас ей захотелось густого, насыщенного какао. Снег еще не успел выпасть, но на улице стояла достаточно мрачная и холодная погода, чтобы настраивать людей на зимний лад. Поставив молоко на плиту, Селеста взяла из шкафчика сахар и несладкий какао-порошок. Через несколько минут молоко начало закипать, и она уже размешивала в нем какао и сахар, когда ей в голову пришла идея. Оставив кастрюлю на плите, она высыпала на столик несколько ложек сахара, образовав круглое пятнышко из поблескивающих кристалликов. Затем черенком ложки она аккуратно провела по сахару несколько линий.

Вытащив телефон из заднего кармана, Селеста сделала фотографию и отправила ее Джастину.

Письмо отправилось, и оповещение эхом разнеслось по пустой кухне. Селеста вдруг поняла – к своему немалому удивлению, – что написала это сообщение в довольно-таки разговорном стиле.

– Как странно, – проговорила она, обращаясь к сахарной сове. – Весьма и весьма странно.

Селеста вывела последние «ла-ла-ла» песни, стараясь, чтобы голос звучал уверенно и ясно. Ее достаточно нервировал тот факт, что она пришла на прослушивание в музыкальную группу, и ничего не выражающие взгляды трех парней, сидевших перед ней, нисколько не упрощали задачу. Селеста вернула микрофон на стойку и неловко поклонилась.

Как выяснилось, свободно двигаться в облегающем комбинезоне было непросто, но Селеста хотела выглядеть соответственно своей новой роли. Точнее так, как эта роль ей представлялась. Выбор костюмов ограничивался ассортиментом кружка театрального мастерства. Разумеется, Селеста собиралась вернуть комбинезон на место – она же не какая-нибудь там воровка, – но ей все равно было немного неловко, что взяла его без спроса. Во флаере, который она получила у рокера на Гарвард-сквер, не указывалось подробностей по поводу стиля песни и сценической одежды, а сама она очень мало знала о скейт-панке, так что пришлось как-то выкручиваться. Девушка в салоне красоты с энтузиазмом покрасила волосы Селесты в ярко-красный, и, хотя она обещала, что тоник скоро смоется, Селеста чувствовала себя некомфортно с алыми кудряшками, все время норовившими упасть ей на глаза.

Минусовка отзвучала, и в комнате воцарилась неловкая тишина.

Главный гитарист «Отвала башки» на секунду сжал губы и снял какую-то ниточку с фланелевой рубашки.

– Хм. Как, говоришь, называется эта песня?

– Эта композиция называется «Той ночью скакали по Дикси они»[5]. Изначально ее исполняла группа «Бэнд», но настоящую известность она получила благодаря талантливой Джоан Баез, – воодушевленно ответила Селеста. – Вероятно, вы расслышали стилистику Баез в моем исполнении, хотя я попыталась вложить в него и частичку своего характера тоже. – Селеста смахнула с лица волосы и подождала реакции. – Я подумала, что будет разумно показать мои способности на материале, который затрагивает серьезные политические и эмоциональные вопросы, потому что слишком многие группы поют об обычных страстях. В этой песне рассказывается о Гражданской войне – о том времени, когда южные штаты терпели поражения. Нам всем приходилось испытывать горечь поражения и страдания, так ведь?

На самом деле Селеста испытывала и то и другое в этот самый момент. Она осознавала, что явно не станет участницей «Отвала башки», и, помимо этого, комбинезон обтягивал ее ягодицы, врезаясь между ними и вызывая ужасный дискомфорт.

– Не думала, что термин «гаражная группа» так буквально отражает действительность и что музыкальные группы на самом деле проводят репетиции в настоящих гаражах. Это так… вдохновляет.

Селеста обвела взглядом мусорные ведра и верстак, заставленный инструментами.

Барабанщик стукнул палочками друг о друга и топнул по бетонному полу. Он был обут в высокие ботинки на шнуровке.

– В общем, дело такое, Сесилия…

– Селеста, – исправила его она. – Селеста Уоткинс.

– Да-да, ладно. Ты круто выглядишь. Прямо-таки супер привлекательно. Но, подруга, мы играем хардкор, а ты поешь нам всякую Джоуни Митчелл.

Селеста вздохнула.

– Джоан Баез. Я не обладаю познаниями в сфере скейт-панка, но очень трудолюбива и могу вас уверить, что быстро освою ваш репертуар.

Гитарист покачал головой.

– У тебя даже Джоуни Митчелл не очень хорошо получилась, подруга.

– Джоан Баез! – расстроенным голосом выкрикнула Селеста. Но это уже не имело значения. Неловко передвигая ногами, обутыми в лакированные сапоги, она зашагала к пыльному столу у двери, чтобы забрать вещи.

– Не мог бы кто-нибудь из вас, джентльмены, подать мне мою сумку? Опасаюсь, что этот костюм порвется по швам, если я нагнусь. К тому же я могу сломать ребро.

Все трое музыкантов спрыгнули со стульев и бросились к ней. Басист добежал первым и аккуратно повесил сумочку ей на плечо.

– Ты не производишь впечатления панк-рокерши. С этой странной песенкой и манерой речи, и вообще. Наша группа – это не твое.

– Я думала, что… она сможет стать чем-то моим. – Селеста сделала два осторожных шага, покачиваясь на тонких, высоких каблуках. – Я хотела бы искренне поблагодарить вас за то, что предоставили мне эту возможность. Прощайте. Надеюсь, что «Отвал башки» ждет невероятный успех. Без сомнений, вы в ближайшее время найдете подходящую вокалистку. Мне безумно жаль, что я напрасно потратила ваше время. Это была чудовищная ошибка с моей стороны.

Селеста вышла из гаража и заковыляла к своей машине. Добравшись до цели, она попыталась открыть дверцу, но никак не могла справиться с ключами. Стоял холодный ноябрьский вечер накануне Дня благодарения, но сейчас она совсем не испытывала чувства благодарности.

– Эй, Селеста! Постой! – Барабанщик добежал до нее и остановился, облокотившись о машину. – Ты в порядке?

– Я забыла что-то из своих вещей? – спросила она.

– Нет. Просто хотел убедиться, что у тебя все хорошо. Мне показалось, что ты расстроилась.

– У меня все превосходно. Я должна извиниться перед тобой еще раз. Мне не стоило приходить.

– Ну что ты, не говори так. Ты спела песню в собственном стиле, и это достойно восхищения. Извини, что ничего не получилось. Кстати, меня зовут Зик. Мы вроде даже не назвали тебе свои имена.

Барабанщик завязал длинные волосы в хвост и протянул ей руку. Она пожала ее и встретилась с Зиком взглядом. В его карих глазах читалось дружелюбие, и это обезоружило Селесту, особенно учитывая тот факт, что их группа явно осталась недовольна ее выступлением.

– Не переживай, – добавил он.

– Прослушивание – это всего лишь метод отбора. Я знаю, что участие в нем не дает никаких гарантий.

– Слушай, ты круто спела, хоть эта Джоан Баез и не в нашем стиле. Раз ты ее любишь, ты точно классная девчонка. – От его дыхания в вечернем воздухе клубились белые облачка пара. – Я правда не совсем понял, к чему этот наряд, потому что он вроде бы не в твоем… Подожди-ка! Я же тебя знаю!