Несколько дней мы брели вдоль этой жуткой полосы, питаясь кореньями и побегами травы, а от жажды спасались утренней росой на траве. Стало заметно, что бурление лавы в кратерах успокаивается, да и дым уже не валил так интенсивно. Лава остывала. Чтоб не тратить зря силы, которых оставалось немного, а восполнить было нечем, мы решили остановиться и дождаться того момента, когда появиться возможность двигаться через кратеры в нужном нам направлении. Конечно, не могу сказать с уверенностью, что направление было правильным, просто я как мог сориентировался по солнцу.
Не знаю сколько времени прошло, когда нас нашли.
Они появились с рассветом. Выскользнули из утреннего тумана, окружили. Человек двадцать.
Хм, человек...
Нет, это не совсем люди, но нечто, на людей похожее. Лишь позже я узнал, что они называют себя чави. Все невысокие, мне до плеча, худощавые, все тело покрыто густой коричнево-серой шерстью, даже лица, или морды, не знаю, как правильно. Из одежды лишь набедренные повязки из кожи. В руках копья и не то каменные топоры, не то дубины.
Мы смотрели друг на друга с любопытством и страхом. Я их боялся понятно почему. У меня никакого оружия с собой, даже ножа. Настолько глуп и беспечен я тогда был, что без ничего ушел далеко от бота. Больше я никогда себе такого не позволял, ты знаешь. Слишком дорогую цену я заплатил за свою глупость.
В их глазах тоже читался страх. Тогда я не понимал почему, сейчас знаю. Мы были не первыми людьми, с которыми им довелось встретиться и познакомиться с действием оружия. Они медленно подступали. Я прикрыл Ульяну собой, глядя в их зловещие ухмылки. Ульяна прижалась ко мне, дрожа всем телом, а у меня даже палки никакой не было, чтоб попытаться защититься.
Они накинулись все скопом. Один бросился в ноги и повалил меня, остальные навалились сверху, прижали так, что шевельнуться не мог, связали руки и ноги. Ульяне лишь руки.
Из тумана вывели животных, громадных, выше человеческого роста, гусениц или многоножек. Меня закинули на спину одного, Ульяну усадили на другое животное. Там же уселось еще по несколько существ, захвативших нас. Всего таких животных я насчитал шесть. Когда все уселись, мы двинулись в путь.
Ехали не спеша и очень долго. Иногда останавливались и один из них, я понял, что главный, спешивался, прикладывал ухо к земле и прислушивался. Затем довольным голосом сообщал что-то остальным и снова двигались в путь.
С Ульяной я не разговаривал. Меня везли в начале колонны, а ее в хвосте. Я даже видеть ее мог очень редко. Иногда я кричал ей, чтоб удостовериться, что она еще жива, но, согласись, не очень то покричишь, когда тебя везут перекинутым через спину грязного и вонючего животного. Это не благородная лошадь, уж поверь. Еще и за каждый выкрик получаешь смачный тычок кулаком по почкам.
Так мы двигались несколько дней. Шарканарских дней. На ночь не останавливались. Колонна животных лишь сбивалась в тесную кучу, зажигалось множество факелов и двигались вперед.
Несколько раз кормили какими-то сырыми овощами, а может фруктами. И на том спасибо, сдохнуть от голода не дали. Хотя позже я иногда думал, что лучше б от голода помер.
Я совсем обессилел и почти впал в беспамятство. Спасала лишь мысль, что Ульяне позволено сидеть верхом и ей не приходиться испытывать тоже, что и мне. Сколько я пробыл в таком состоянии, сказать не могу. Очнулся я лишь когда что-то произошло. Помутившимся взглядом я видел, как главный опять слушает землю. В это раз гораздо дольше, чем обычно, а может это мне так показалось. Но то, что он возбужденно вскочил на ноги, затем сходу на своего скакуна-многонога, закричал что-то, и пустился галопом вскачь, это я помню отчетливо. Остальные уже не соблюдая колонну, рванули следом.
Началась скачка, бешенная, просто не реальная.
Чави подгоняли своих животных палками, хотя те и так неслись с невероятной скоростью, как будто чувствуя опасность. Их лапы-присоски поднимали клубы пыли, вырывали из земли целые комья с травой. Вот тогда я прочувствовал, что такое настоящая тряска. По сравнению с этим выход из гиперпространства или метеоритный дождь даже не цветочки.
Я отключился почти сразу, а когда пришел в себя, то увидел нависающие над головой каменные своды. Я лежал на твердом и холодном, понял, что на каменном полу. Все мое тело ныло и болело, я даже пошевелиться не смог себя заставить. Глаза безвольно закрылись и я вновь впал в забытье. А может просто уснул.
Однако тут меня пронзила мысль об Ульяне.
Превозмогая боль, я приподнялся.
Она лежала рядом. И дышала. Жива. Жива...
Я облегченно вздохнул и решил осмотреться. Помещение, где я пришел в себя, оказалось гротом в каменной скале. Выход естественно имелся, но не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, там закрыто. Одна стена грота оказалась сложенной из грубо отесанных камней и выглядела довольно массивной и прочной. В ней имелась небольшая дверца, сделанная из толстых брусков дерева. Однако через щели все равно попадало достаточно солнечного света, что и помогло мне осмотреться.
Превозмогая боль, я поднялся, добрался до двери и навалился плечом. Тогда мне казалось, что стоит попробовать.
- Бесполезно, - раздался за спиной незнакомый мужской голос. Я вздрогнул и обернулся, но никого не увидел.
Из дальней, теряющейся в тени части пещеры послышались шаркающие шаги и появился силуэт человека. Да-да, именно, человека.
Он был грязен, зловонен, одет в какие-то лохмотья, нечесаные волосы торчали во все стороны, а нижнюю часть лица скрывала густая неопрятная борода. Незнакомец уселся прямо на пол и оскалился в безумной улыбке. Я невольно даже отступил на шаг.
- С прибытием, - прохрипел он и хихикнул.
- Кто вы? - кое-как выдавил я из себя. - И что все это значит?
- Скоро принесут поесть.
- При чем здесь еда? - я уже немного освоился. - Кто вы, где мы находимся? Что здесь происходит в конце концов?
