Лайс кивнул.

— Просто… Просто сделайте все, что можете. И если… у вас не выйдет, мы… Мы справимся. И не будем вас винить. Только постарайтесь, пожалуйста.

На это мне было нечего ответить, потому я лишь улыбнулась, про себя пообещав, что костьми лягу, но сделаю все для этих двоих: Лайса и его маленькой сестренки. Не знаю, спасу ли их мать, но если нет, то после помогу им встать на ноги. А Урил поможет. Куда он денется? Муж ведь!

Через час, когда я, левитируя больную, полностью ее осмотрела, в лавку вернулся Иегархат, внес огромный пакет со свертками из пяти разных аптек, если ему верить. Злой водитель так и сказал: “Пожри меня Мрак, пять аптек объехать пришлось!”

Не знаю насчет того, готов ли Мрак сожрать этого мужика, но сам мужик был готов сожрать, что угодно, поэтому Фора усадила его есть прямо на кухне, а сама ушла кормить маму магией. Лайс отправился спать, хотя и пытался возразить, что ему еще нужно работать. Пообещала, что разбужу перед уходом, с условием, что он ляжет спать до полуночи. Бесплатная рабочая сила — это, конечно, хорошо, однако ребенок, лишенный сна, — это уже не очень.

Я же приступила к варке зелья. Варить пришлось прямо на плите с огнекамнем, который нужно было еще и зарядить предварительно. Причем заряда хватало на двадцать минут всего. Я шипела, злилась, но заряжала камень так, чтобы зелье варилось беспрерывно.

Это был сложный рецепт — двенадцать видов трав, строгий порядок действий и кропотливая работа с энергией, которую нужно вплетать в структуру зелья. Но даже не это далось труднее всего, а игра в беременную. Меня откровенно бесила необходимость держаться за позвоночник и периодически прикладывать руку к животу, будто малыш толкается. Но не делать я этого не могла, потому что роль нужно играть ответственно. Иначе весь спектакль пойдет насмарку.

Как закончила, пошла к больной и напоила ее отваром. Реакцию заметила только по ауре. Она стала чуть ярче. Едва заметно. Даже скорее на уровне ощущений. Но этого было достаточно.

Я написала максимально подробную инструкцию приема зелья и уехала домой, где меня ждал голодный ребенок.

Вернее, ребенок не был голодным. Но магией его все равно нужно было напитать. Дите встретило маму бодрым агуканьем, будто я могла понять, что он хочет сказать. Прокрутив последнюю мысль, хмыкнула вслух. Надо же. “Мама”, “наш сын”… Даже мысленно уже Ильгерта своим считаю. А ведь наставницы всегда говорили, что ведьмы к сыновьям не привязываются. Мол, кровь-то общая, но любви не возникает. А у меня и крови обще не было, да привязанность уже возникла.

Когда только? Когда вчера последние крупицы магии малышу отдала? Или когда замуж ради него вышла? Не для себя же я это сделала. Могла и без Айлиссена все, что он предложил за помощь, получить. Да не нужно мне все это было — деньги я копила, но того, что зарабатывала, вполне хватало. Статус темной леди больше проблем чем преимуществ дает. А диплом я могла в любой момент сама получить, благо нужные связи у меня были. Так что, когда соглашалась, точно не ради выгоды это сделала. А раз Урил мне как мужчина неинтересен, то все дело в малыше Ильгерте. Поразительный ребенок. Его сначала родная мать должна была убить, когда узнала, что беременна. Но не стала. Потом я… Я ведь должна была женщину спасти, но выбрала ребенка. Второй раз его смерть стороной обошла. И в третий… Где это видано, чтобы ведьма соглашалась нянькой подрабатывать? А поди ж ты, согласилась! И вот он, трижды едва не погибший, лежит и молоко из рожка пьет. Все по боку. И мир этот большой, где на каждом шагу опасности, и дом, где о его существовании практически никто не знает…

— Ешь, Илюшка, ешь, маленький. — Я улыбнулась, глядя, как малыш моргает все медленнее, будто веки становятся тяжелее. — И спи сладко-сладко. Тебе нужно быть сильным, чтобы мама могла быть за тебя спокойной. Вон мама Лайса сможет уйти с миром, хотя я постараюсь ей помочь, но она все же сможет уйти, потому что парня воспитала правильно — ответственный он у нее, работящий и сильный духом. Мужчина. Защитник для Форы. И ты таким будешь. Мы тебе потом лучших учителей выпишем, потом пойдешь в какую-нибудь элитную магическую академию, где станешь самым завидным женихом, да? Будут за тобой девочки бегать, а парни все-все завидовать… Угу, а потом влюбишься ты в какую-нибудь стервозную ведьму, которая станет нитки из тебя вить. А я буду беситься. Попробую ее от тебя отвадить. Может, стану козни строить? Вон, бабушка твоя попытается. Она же не знает, что твой папка меня не любит, потому ревнует… Мда… Кажется, я начинаю понимать свою свекровь, Илюшка. Ты еще пеленки пачкаешь, а я уже всех твоих подружек заочно терпеть не могу. Представляешь?

Ильгерт не представлял. Он уже сладко посапывал, просматривая, надеюсь, какой-то светлый и сладкий сон. Надо же, все доел. Богатырь растет. И магию из меня тянет, будто черная дыра в нем. И есть за троих таких малышей.

Я уложила маленького в его колыбельку и, позвав няню, которая привыкла садиться тут же в спальне, на софе рядом с люлькой, и читать очередной роман про любовь, ушла в кабинет. Необходимо было составить список дел на ближайшее время.

Итак, дела.

Найти лекарство для матери Лайса.

Просмотреть литературу о ядаха естественного происхождения

Посоветоваться с Верховной по поводу того, как можно спасти женщину

Закончить обустройство лавки

Закупить инвентарь

Купить нормальную плиту с качественным камнем (!)

Закупить травы и другие ингредиенты

Вытащить все запасы из чудо-сундука, не спалиться при этом

Родить (Желательно поскорее, ибо бесит! Как беременные девять месяцев с такой жутью мирятся?)

Зачистить последние следы после родов

Начать подготовку к экзаменам в академии!

Только дописала список, как в кабинет постучался и вошел Урил. На вытянутых руках держал ящик с печатью Верховной.

— Тебе посылка. — Раздраженно произнес муж, поставил ящик на стол и отошел на два шага. — Появилась прямо передо мной, когда я вел важные переговоры, между прочим.

— Переговоры хоть не сорвались? — Я улыбнулась, вставая с насиженного места. — Учти, если обеднеешь, разведусь с тобой.

Урил хмыкнул, но комментировать мою меркантильность не стал.

— Насколько сложно играть беременную?

— Легче, чем быть беременной. — Совершенно честно призналась я. — Но я бы предпочла поскорее “родить”.

— Можно организовать роды сегодня. — Немного подумав, решил темный лорд. — Тебя видели беременной в городе, в храме, да и мама заходила. Слуги опять-таки… Думаю, этого будет достаточно. А так, сможешь спокойно брать Ильгерта с собой, проводить с ним столько времени, сколько захочешь.

— Ох, было бы просто прекрасно! — Я даже глаза прикрыла, представляя себе, как буду гулять с маленьким. Знаешь, ты самый лучший муж на свете.

— Знаю, что льстишь, но из твоих уст это звучит слишком сладко, чтобы не поверить.

Я фыркнула и села на стол, отодвинув посылку. Урил хитро улыбнулся и в один шаг оказался напротив меня. Провакационно близко.

— Раз я лучший муж на свете, требую свою награду!

— Вот как? — Удивилась ведьма.

— Я заслужил. — Безапелляционно заявил Айлиссен.

— Ну хорошо… — Я убрала живот и потянулась к мужу. — Тогда ты получишь свою награду… Сегодня ночью…

— Обещаю, ты не пожалеешь. — Довольно улыбнулся муж.

— Конечно, не пожалею. — Я тоже улыбнулась, почти касаясь губами носа дражайшего супруга. — Как мать может пожалеть о рождении сына?

Темный отпрянул!

— Что?

— Что? — Я приподняла брови в деланном изумлении. — Награда для лучшего мужа на свете — лучший сын на свете. По-моему, все логично!

— Все ведьмы такие…?

— Милые?

— Нет. Язвы!

— Все. — Я ответственно кивнула, возвращая себе пузо размером с арбузик. — Но я лучшая язва на свете. Честное ведьминское!

Урил хмыкнул, снова в один миг оказавшись ко мне близко-близко. И даже иллюзия беременности не помешала ему склониться к самым моим губам и… Да, поцеловать. Слегка касаясь, будто боялся, что более смелый поцелуй может причинить мне вред. Руки сами легли на мужнины широкие плечи. Честное ведьминское, сами! Губы сами стали отвечать на его поцелуй! Правда, сами! Они ведь тоже ведьминские, а мы, ведьмы, натуры ой самостоятельные! А еще жуть какие целеустремленные! Вот если что-то решили, то обязательно добьемся… Губы Урила тоже были… целеустремленные. И наглые до дрожи. В смысле так целовали нагло, что я уже дрожать начала! Откинула голову, открывая шею вражескому захватчику, пальцами вцепившись в плечи супруга.