– Почему этот тон?

– Эта профессоресса мне не нравится. Вредная зануда.

– Зануда, потому что требует от тебя выполненных заданий? – возмутился я.

– Папа, кому нужна эта латынь?! – Элио вскочил с дивана. – Это мертвый язык, кто на нем говорит?!

– Медикам очень нужен.

– Я не медик и не собираюсь им быть! – отрезал Элио.

– При чем тут это?! Вам дают базовые знания, делают из вас образованного, разносторонне развитого человека. Я архитектор, и мне тоже не нужна ни латынь, ни философия, ни греческий. Зато изучение разных предметов натренировало мне мозг. И потом, как в школе и лицее узнать, кем станет ребенок?

– Я уже давно выбрал свой путь.

– И полагаешь, что кроме спорта, тебе больше ничего не надо? – ехидно спросил я. – Хочешь пополнить ряды тупых спортсменов? – начал я закипать. – А потом, когда твой звездный век подойдет к концу, ты что будешь делать?

– Тренировать, – с готовностью ответил Элио.

– А если по каким-то причинам не удастся? И придется сменить род деятельности и печь panettone (прим.автора: традиционный итальянский рождественский пирог)?

– Почему panettone? – с интересом спросил он.

– Да хоть помидоры суши – без разницы, – пробурчал я, поднимаясь.

– Не думаю, что научиться печь panettone такая уж проблема.

– Элио, ты не понимаешь одной простой вещи: чтобы заняться чем-то еще, придется учиться дополнительно! Поступать в университет, ходить на тренинги, на курсы. Но никто никуда не возьмет тебя без аттестата зрелости! Только на самые низшие должности, понимает это твоя упрямая голова?! – Я совсем раскипятился.

– Папа, закончим этот бесполезный разговор. Я не собираюсь гадать, что будет, если…

– А я не собираюсь позволять своему ребенку испоганить себе жизнь. Задача всех родителей – дать детям будущее. Аттестат зрелости – это минимум, который я обязан тебе дать!

Я видел, как Элио сжал челюсти и кулаки заодно. Интересно, бросится на меня?

Прищурившись, я непримиримо смотрел ему в глаза, замечая, как раздуваются его ноздри, как негодующе сверкает взгляд, как напряжена каждая жилка. Но напугать меня таким свирепым видом он все равно не мог, потому я даже не отвел глаз. Это в итоге сделал он.

– С тренером я всенепременно поговорю. А ты подумай о том, как получить допуск к экзаменам в этом году, а не остаться в лицее на повторный год, – произнес я сурово. – Я и сестры готовы тебе помочь. Если нет, то я найму репетитора.

Сказав это, я развернулся и, не дожидаясь реакции, решительно двинулся на кухню. Открыв холодильник, я услышал, как хлопнула входная дверь. Это Элио отправился куда-то спустить пар.

Я сидела на подоконнике и пыталась читать книгу. Ласковое солнышко заглядывало в окно и согревало все вокруг тем утром, грустным для меня. Мне хотелось плакать, и у меня не получалось сосредоточиться на сюжете, от которого еще вчера я не могла оторваться. Наверное, лучше порисовать.

Я с детства рисовала, особенно в моменты душевного подъема или, наоборот, падения. Это занятие помогало мне усмирить эмоции и нащупать равновесие. Я рисовала много чего, но каждый рисунок неизменно отражал мое настроение. Интересно, что бы я нарисовала сейчас?

Сегодня утром я обнаружила, что нам с Дамиано не удалось зачать ребенка в свадебном путешествии по Скандинавии. Я так мечтала, что совсем скоро увижу две заветные полоски, а вместо них обнаружила красные пятна, свидетельствующие о том, что я не беременна. Конечно, рано расстраиваться, но я ничего не могла с собой поделать! Мы уже четыре месяца не предохранялись! Да, мы еще до свадьбы начали упражняться, и результат наших тренировок в очередной раз оказался нулевым.

Мне в голову даже постучалась мысль о том, что вдруг я не могу иметь детей?! Я тут же попыталась прогнать ее из своей головы, чтобы не впасть в депрессию, но именно эта мысль мешала мне сосредоточиться на книге. Ко всему прочему, с утра я полазила по Интернету и совсем впала в уныние.

Неожиданно раздался хлопок. Кто-то пришел, и я повернула голову в сторону прихожей, машинально посмотрев на часы. Я умела по хлопку двери понимать, кто вернулся домой, и по моим ощущениям это был отец, но он ведь должен работать в тот момент!

– Чао, amore! – поприветствовал меня папа. Это был именно он.

– Чао! Ты так рано?! – изумилась я, на миг забыв о своих печалях.

– Взял работу домой.

– Ты заболел? – встревожилась я.

Раньше, когда мы были маленькими, папа часто работал дома, чтобы в нашей жизни присутствовала не только няня. Но в последние годы он работал исключительно в офисе, а дома всецело принадлежал нам. Такое положение вещей могло измениться, исключительно если папа заболевал.

– Нет. Я встречался с тренером Элио. А поскольку не знал, надолго ли затянется встреча, взял рабочий нетбук с собой, – сказал он со странными нотками в голосе.

– Что случилось у Элио? – всполошилась я.

– Скоро он уедет от нас жить в другую страну.

– Куда?! – воскликнула я потрясенно.

– В Англию. Ему предложили контракт с очень сильным тренером. Видят в Элио большой потенциал…

– Даже не знаю, радоваться или грустить. Ты что об этом думаешь?

– Я, конечно, рад успехам моего ребенка, – лаконично ответил отец. Потом посмотрел мне в прямо глаза, и я прочитала в его взгляде о той тоске, о которой он умолчал.

– Но ты… грустишь?

Отец отвел взгляд.

– Грустить рано. Он уедет не ранее, чем сдаст esami di maturità. Это был мой ультиматум.

– Вы что, повздорили?

– Вчера он психанул и где-то шатался допоздна. Сегодня я поехал на встречу с тренером заранее, хотел поговорить наедине. Элио наобещал ему, что сдаст экзамены досрочно, чтобы тот договорился о заключении контракта как можно раньше. Но тренер понятия не имел о том, что у Элио большие проблемы с учебой.

– Большие проблемы?! – ахнула я. – Впервые слышу!

– Я тоже впервые это услышал, когда мне позвонила директор лицея и пригласила на встречу с профессором итальянского и латыни, – иронично поведал отец, но в глазах его вспыхнул яркий огонек. Будто папа на мгновение разволновался. Я это почувствовала безотчетно, необъяснимо, без видимых на то причин.

– Она оказалась вредной профессорессой?

– Кто, Пьера? – Отец удивленно вскинул голову. Щеки его тронул румянец. – Так зовут профессорессу, – пояснил он, отворачиваясь, и направился в кухню. – Надеюсь, есть чем меня побаловать? – спросил он весело.

Что-то в поведении отца казалось мне подозрительным. Я никогда не видела такого трепетного волнения в его глазах!

– Ты голоден? Не обедал?

– Обедал, но от чего-нибудь вкусного к кофе не откажусь.

– Садись, я сварю тебе кофе, – предложила я, вытаскивая большую коробку со всевозможными печеньями. – Caffè latte?

– Ристретто.

– Нет, папа! Ты испортишь себе сердце! – запротестовала я. – Отчего ты так нервничаешь? Почему столько крепкого кофе?

Он устало опустился на стул и тяжело вздохнул.

– У Элио по латыни самый высший балл – четыре, понимаешь?

Я чуть банку с кофе не выронила.

– Да он совсем спятил?! – возмутилась я.

– Именно. Короче говоря, мне еще пришлось убеждать тренера, что в жизни на первом месте экзамены, а потом контракты. Впрочем, он оказался вполне адекватным, хотя достаточно молод, и своих детей у него нет. Он очень далек от мыслей о приоритетах родителей. Но в итоге мы договорились и поставили Элио условие: он поедет в Англию только в том случае, если сдаст экзамены. После того, как я увидел выражение лица моего сына, когда мы ему это сообщили, я почувствовал себя тираном.

– Брось, папа! Что ты такое говоришь?! Ты ведь заботишься о его будущем! Он тебе спасибо должен сказать!

– Где ты видела детей, которые говорят родителям спасибо, когда они вмешиваются в их жизнь, исключительно в целях заботы о будущем, и мешают совершить опрометчивый, если не сказать глупый шаг? – горько улыбнулся отец. – Это я еще с благоверным Каролины не встречался!