– Возможно, ему сможет помочь Каролина, у нее вполне хорошие знания по этим предметам.

– Или старшая сестра, – добавил я отрешенно.

– Ах, у вас есть еще старшая дочь? – В глазах профессорессы зажглось непередаваемое изумление.

– Да. Недавно замуж вышла, – подтвердил я.

– Неужели? – Она даже рот от удивления открыла. – Но сколько ей лет? Простите, я…

– Двадцать четыре, – перебил я, вопросительно посмотрев на профессорессу.

Удивительно, но она поняла мой немой вопрос и ответила на него:

– Простите, но вы очень молодо выглядите. Я даже изначально усомнилась, что вы и есть отец Элио. – Она смущенно улыбнулась.

– Не извиняйтесь. За комплименты не извиняются, – улыбнулся я в ответ. – Я ранний папа.

– Понимаю, – проговорила она с тоской в голосе.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, не в силах отвести глаз. Я отчетливо видел, как к ее грусти стремительно примешивалось любопытство. Наверное, она жаждала расспросить меня о личной жизни. Между прочим, меня тоже сжигало острое желание узнать ее поближе, но я упрямо решил воздержаться от душевных разговоров. Более того, я поднялся, чтобы уйти.

– Я обязательно поговорю с Элио и попробую решить проблему, – пообещал я.

– Однако, не давите на него и не ругайте. Он в том возрасте, когда с детьми надо разговаривать очень деликатно и уважительно. Подростковый период еще не закончился, хотя Элио уже выглядит настоящим мужчиной.

– Который полагает, что учиться уже не стоит… – заметил я с иронией. – А с детьми всегда надо оставаться деликатными и уважительными.

– Вы бесконечно правы, – согласилась она, отводя восхищенный взгляд.

– У вас есть дети? – почему-то сорвался с моих губ вопрос. Любопытство все же пересилило меня.

– Нет. К сожалению, нет, – ответила она, опуская глаза. Столько горечи прозвучало в этом «к сожалению»!

Я молчал, увлеченно ее разглядывая. Она была чертовски симпатичной, с хорошей фигуркой и притягательной внешностью. Но смотреть на преподавателя сына, как на женщину, было непозволительно. Я даже на миг представил, что между нами завязались романтические отношения. В какое неловкое положение перед всем лицеем я поставил бы своих детей!

– Пожалуйста, если вам нужна будет помощь, обращайтесь, – сказала она. Правильный момент, чтобы взять номер телефона, но я вновь подумал о неловком положении моих детей.– Я продиктую вам свой номер телефона, пожалуйста, контактируйте меня в случае необходимости, – не оставила она шансов и выжидательно взглянула на меня.

Я медленно достал телефон и открыл в нем справочник, с усилием заставляя руки не дрожать. Я напоминал себе шестнадцатилетнего юношу, который впервые берет у симпатичной девушки номер телефона. И это состояние было совершенно необъяснимым по той причине, что я уже десятки раз брал у понравившихся женщин контакты.

Пьера продиктовала мне номер, а я, пребывая во взбудораженном состоянии, по привычке нажал кнопку вызова, чтобы проверить.

– Теперь и я знаю ваш номер, – улыбнулась она. – Спасибо за доверие. Если с моей стороны возникнут проблемы, я свяжусь с вами напрямую.

– Конечно. Спасибо и хорошего дня! – поблагодарил я и поспешил покинуть библиотеку.

Затворив за собой дверь, я на миг прикрыл глаза, прислонившись к косяку, и перевел дух.

– Профессоресса такая суровая? – раздался тихий и испуганный голос.

Я резко открыл глаза. Передо мной стояла худенькая низенькая синьора, растрепанная, в каком-то несуразном платье. Она взирала на меня тревожными глазами. Я тряхнул головой, вырываясь из вихря охвативших меня чувств и мыслей, и понял, что она, очевидно, тоже чья-то родительница, ребенок которой имеет проблемы с учебой.

– Нет-нет! Профессоресса чудесный человек! – поспешил я успокоить взволнованную маму и широко улыбнулся. – Не бойтесь и входите смело.

– Ах… – Она облегченно вздохнула. – Знаете, бывают такие профессоры…

– Знаю-знаю. Идите и ничего не бойтесь, – подбодрил я и направился прочь из этого учебного царства: подальше от колдовских чар симпатичной профессорессы.

Уставший, я вернулся домой. Иоланда и Дамиано уехали к друзьям, Каролина сообщила, что отправилась с подругой в кино (чему я не поверил), а я плюхнулся на диван и устремил взгляд на окно. Там мерцал желтый фонарь, и сад перед домом светился золотом. Я решил немного отдохнуть, а затем отправиться на кухню в надежде, что моя заботливая дочь не оставила меня голодным.

Мои мысли блуждали где-то под облаками. Мне стоило бы сосредоточиться на том, как направить на путь истинный своих драгоценных двойняшек, а я усиленно мечтал о женщине с колдовскими серыми глазами. Не представляю, что на меня нашло и чем Пьера так запала в мою душу! Но мое лиричное настроение и непокорные мысли, весь вечер возвращающиеся к Пьере Карафоли, начали меня злить.

Мои грезы прервал… Элио.

– Чао, папа! Спишь?

Как можно подкрадываться к спящему человеку и обращаться так громко?!

– Нет. Мечтаю.

– Мечтаешь? О чем?! – удивился мой сын.

– О том, чтобы у моих детей было все хорошо.

Кажется, мои слова приземлили Элио и даже встревожили. Но он решил за благо не задавать уточняющих вопросов и изрек:

– Мне надо тебе кое-что сказать.

От подобного вступления у меня дернулся глаз.

– Мне тоже надо тебе кое-что сказать.

– Вот как? – еще больше напрягся Элио. – Говори.

– Нет уж, ты начал, ты и продолжай. Хоть хорошее?

– Зависит от точки зрения.

– Пугающе… – прокомментировал я, внутренне сжимаясь.

– На самом деле, ничего страшного, – поспешил успокоить Элио. – Просто мой тренер просил тебя подойти к нему.

Именно этого мне и не хватало! С директором лицея поговорил, с профессорессой поговорил, остался тренер!

– И что он хочет мне сообщить? – полюбопытствовал я на удивление спокойно. – Уверен, ты знаешь.

– Что после международных соревнований ему звонил тренер из Англии. Он предложил мне контракт.

– В смысле, чтобы ты… поехал жить и тренироваться в Англию? – опешил я.

– Да.

– А… – Я растерянно созерцал моего бородатого сына. Он выглядел куда старше своего возраста. Да, спортсмены взрослеют раньше, правду говорят. Не знал только, что даже борода растет от этого быстрее. У меня в восемнадцать такой густой растительности на лице не наблюдалось.

– Вот видишь, я же говорил, что все зависит от точки зрения. Для меня это мечта, а ты, кажется, не рад, – огорчился мой сын.

– Речь не о том, что я не рад, Элио, – запротестовал я. – За тебя и твои успехи я, разумеется, рад. Но, когда ребенок говорит, что собрался переехать в другую страну, родителям всегда бывает чуточку грустно и тревожно.

– Да брось! Ты же у нас современный папа! – засмеялся он и похлопал меня по плечу, опускаясь рядом на диван.

– По-моему, у вас всех сложилась неправильная концепция обо мне, как о современном папе, – бросил я раздраженно. – Я самый обычный папа!

– Нет, ты молодой и классный.

– Оставим эту тему, – отмахнулся я нервно. – И когда тебе предлагают переехать в Англию? – спросил я, понимая, что мне останется только смириться. Мой сын уже совершеннолетний и подобные решения принимает самостоятельно.

– Через месяц.

– Через месяц?! Элио, о чем ты говоришь?! – ужаснулся я. – Ты сначала должен окончить лицей и сдать экзамены. А потом езжай, куда хочешь!

– Папа, такие контракты не будут ждать!

– И ты полагаешь, они важнее образования?

– Разумеется! – пылко ответил он.

– О, молодость, где голова твоя витает?! – – Я возвел руки к потолку. – Именно поэтому ты прекратил учиться, выполнять задания и работы?

– В каком смысле?

– Я общался с директором лицея и с профессорессой итальянского и латыни, – сказал я, вновь почувствовав ажиотаж в груди. – Они не сообщили мне ничего утешительного.

– Ах, с этой… – пренебрежительно изрек мой сын.