Старик закрыл лицо руками, а Антонио не решился произнести ни слова утешения.

   - Если бы я только мог найти ее тело, - сказал, наконец, бедный старик, - я мог бы похоронить ее дома; но я лишен даже печального утешения, - посещать ее могилу.

   - Она нашла лучшее место для упокоения, чем вы могли бы дать ей, - ответил Антонио, - она спит на золотом ложе; коралловая роща окружает это место; тление не властно над ее прекрасными чертами, и ни один червь не может коснуться ее. Среди благородных спутников она дремлет, а солнечные лучи целуют ее белоснежные веки, и теплые воды Гольфстрима ласково прикасаются к ней.

   - Откуда ты все это знаешь, Антонио? - удивленно спросил старик.

   И Антонио рассказал ему о том вечере, когда он встретил прекрасную морскую фею у этой самой скалы, и спустился с ней в ее подводное царство, чтобы жить там, забыв о доме и друзьях, пока не был разбужен тем, что увидел и почувствовал сегодня; старые воспоминания вернули власть над его душой, и сейчас они сильнее, чем когда-либо прежде.

   - Что ты теперь будешь делать, сын мой? - спросил старик.

   - Я пойду с вами домой, - быстро ответил Антонио. - Я буду вам преданным и послушным сыном, если вы мне это позволите.

   Старик смотрел на него сияющими глазами.

   - Тогда пойдем, - сказал он, вставая, - ибо я жажду покинуть это ужасное место. Через несколько часов мы достигнем маленькой гавани, в которой бросили якорь вчера вечером, и там сможем сесть на корабль, идущий домой.

   - Пусть будет так, как ты хочешь, отец, - ответил Антонио. - Но есть кое-что, что я обязан сделать. Если бы морская фея обманом или насилием заманила меня в свое царство, было бы только справедливо уйти, не сказавшись; но я пошел по своей доброй воле, связал себя повиновением и неизменной верностью и наслаждался ее добротой и гостеприимством. Мне кажется трусливым и неблагодарным уходить тайком, не сказав ни слова благодарности или прощания, и мысль об этом разрушила бы мое счастье дома. Сегодня она должна вернуться. Я пойду к ней, расскажу, что разрушило чары ее царства, и попрошу отпустить меня с миром и с ее благословением. Подожди меня здесь. Воздух здесь теплый, а ночное небо чистое. Прежде чем яркая ночь сменится ярким днем, я вернусь, чтобы больше не оставлять тебя.

   Он поцеловал старику руку и направился к морю. Тем временем, фея вернулась. Открытые коралловые ворота и пустые залы дворца подсказали ей, что Антонио ушел. Ее душа была полна горя и ярости. Он действительно принадлежал к неверному племени, которое она знала и ненавидела; но его глаза и сердце все еще хранили тот божественный образ, который она тщетно искала среди холодных, бессловесных созданий океана и по сравнению с которым красота и гармония ее волшебного царства казались жалкими и неудовлетворительными. Он стал ей очень дорог. Она уже начала верить в его верность, но снова оказалась обманутой. Впрочем, как она и предупреждала его, жалость, свойственная смертным, не нашла места в ее сердце. Она не жаловалась, и ни одно гневное слово не сорвалось с ее плотно сжатых губ. Она поднимется наверх, чтобы наказать неверного, если он окажется в пределах ее досягаемости, согласно ее прежнему предупреждению.

   Она прошла через коралловые ворота к тому месту, где вздымающиеся ступени вели в мир наверху. Она ступила на них, и зыбкая лестница стала тверже под ее ногами. Как только она ступила на первую ступеньку, Антонио начал спускаться. Они встретились на полпути посреди моря. Антонио задрожал, когда она предстала перед ним во всем великолепии своей волшебной красоты, своего всепоглощающего величия и могущества, но душа его отшатнулась от нее и с пламенной тоской устремилась к своему любимому дому.

   - Откуда ты пришел? - сурово спросила она, хотя ее чуткий слух уловил историю последних нескольких часов в громком биении его сердца. - Откуда ты пришел?

   Он набрался храбрости, рассказал ей все и попросил отпустить его с миром.

   - Помнишь тот летний вечер, когда ты настоял на том, чтобы пойти со мной, несмотря на мое предупреждение? - спросила она тем же суровым тоном.

   - Да, - пробормотал Антонио.

   - И разве ты не помнишь моего предупреждения и своего требования, чтобы я наказала тебя, если ты нарушишь свое обещание?

   - Я все помню, - сказал Антонио дрожащими губами.

   - И перед лицом того неминуемого ужаса, который ожидает тебя, ты все еще хочешь покинуть меня?

   - Я не могу поступить иначе, - страстно воскликнул он. - Подводное царство утратило свое очарование с тех пор, как я увидел пропасть непримиримой вражды, отделяющую его от моего народа, с тех пор, как оно отняло у меня то, что когда-то было самым дорогим сокровищем моего сердца. Нет, гордая госпожа, отпусти меня; отныне я не смогу больше веселиться в твоем дворце.

   Ее глаза потемнели и стали бездонными, как пучина под ними.

   - Иди, - медленно проговорила она, - но сначала распусти пояс.

   Он глубоко вздохнул с надеждой и восторгом, снял с себя звездный пояс и отдал его фее. Она взяла его, еще раз посмотрела ему в лицо и скользнула вниз по ступенькам.

   Антонио повернулся в поисках верхнего мира, но лестница над ним исчезла; ступенька, на которой стояла его нога, растаяла под ним, и он обнаружил, что плывет в темной, глубокой воде. Но волны больше не были нежными, как весенний бриз. Отдав пояс, он отказался от своей власти над ними, и теперь был всего лишь слабым смертным, борющимся с бушующей стихией. Волны ревели вокруг него и швыряли его из стороны в сторону, как мяч, а он тщетно пытался дышать. Он посмотрел вверх, чтобы измерить расстояние, а затем изо всех сил вступил в отчаянную борьбу с волнами. Его молодые сильные руки несли его вверх; наконец, он поднял голову над водой и вдохнул свежий морской воздух. Он нашел глазами красную скалу, на которой сидел его старый учитель, беспомощно протянув руки к приемному сыну, отчаянно сопротивлявшемуся силе волн.

   - Я здесь, я иду, отец, - уверенно крикнул он, но гигантский вал накрыл юношу и швырнул его в кипящую пучину.

   Вечерние краски океана тускнели, а старик все еще стоял у скалы, сцепив руки и устремив пристальный взгляд в спокойную теперь глубину. Волны гнали с запада что-то темное, и оставили его на берегу почти у самых ног старика. Тот посмотрел на неподвижную фигуру, затем встал и нетвердыми шагами подошел к тому месту. Там лежал Антонио, бледный, холодный и мертвый. Он сдержал свое слово; еще до того, как ночь сменилась ярким утром, он вернулся, но не так, как мечтал и надеялся. Дрожащими руками старик вырыл себе могилу у подножия красной скалы, где Антонио впервые увидел фею. Затем он повернулся и зашагал к своему далекому, одинокому дому.