Я положил таблички в рюкзак. Кина больше сегодня не будет. Но я ошибся.
Мы уже собирались уходить, когда солнце, перевалив зенит, опустилось за верхушку центральной горы.
- Петрович, глянь, драгоценности! Мы нашли клад! - Мишка с Натой кинулись к камню. Я еле успел их поймать.
- Стойте, там трещина! - только это слово их отрезвило.
Крепко держа их за руки, я поднял голову. Скала за столом стала прозрачной. Внутри были видны горы золотых слитков и драгоценных камней. Сейчас проверим на вшивость эту инопланетную ловушку.
Мы перенесли крепление веревки к самой стене. Я мысленно рассчитал, как могут раскрыться половинки камня-стола. Еще раз проверил узел на поясе. И пошел к горам самоцветов.
Осторожно провел пальцами по трещине вверх. Вот и горизонтальный разрез. Выше него каменная плита легко уходила внутрь при малейшем нажатии.
Вот он - спусковой курок! Я поднимал и поднимал камень. Драгоценности лежали на квадратной плите. Я сразу понял этот механизм, основанный на уменьшении веса. Стоит снять хоть один камешек и... ловушка сработает. Но я-то готов к этому. Схватил две горсти камешков и ... полетел вниз. Если бы не веревка...
Половинка медленно поднималась вверх. Я еле успел поджать ноги. На дрожащих полусогнутых дошел до края стола и упал вниз.
- Дед Вов, покажите! - Мишка тянул руку к моим скрюченным пальцам.
Я с трудом их разогнул.
- Ух, ты! Теперь мы богачи. Можно теперь я схожу? Дайте веревку.
- Нет, Миша. Можешь это все забирать, но я тебя туда не пущу. Может быть, в другой раз, но не теперь.
У меня появилось какое-то ощущение тревоги и страха.
- Петрович, глянь вверх.
Вот оно что! Гора сердится, что у нее украли часть ее богатств. На верхушке мигал раскаленный глаз. Он медленно вращался. За кромкой синего камня ему нас не достать.
- Ребята, пригнитесь. Кажется, сейчас будет стрельба.
- За то, что мы камни взяли?
- Да.
И тут небо с треском разорвалось пополам. Над нашими головами пронеслась голубая молния. Прямо в направлении ущелья. Кажется, все. Я поглядел вверх. Красный глаз исчез. Гроза и чья-то кара нас миновала.
Через полчаса мы вышли из ущелья. Возле костра сидел один Ахмат.
- Вышли все-таки, - зло бросил он.
- А где Асат?
- Вот, - он указал на небольшой полотняный мешочек.
Потом стряхнул остатки пепла с маленького коврика, на котором раньше сидел брат. Так вот в кого попала молния!
Обратно мы ехали в растрепанных чувствах. С одной стороны нас распирало чувство гордости за разгаданную тайну Синей горы и найденные сокровища.
С другой стороны угнетало чувство вины за смерть пастуха. Мы знали, что молния предназначалась одному из нас, а досталась невинному, по сути, человеку.
- А вовсе он и не такой невинный! - это не выдержала Ната. - Нечего было сидеть возле горы и наживаться на смерти туристов и ученых. И братец его такой же. И ведь даже теперь не уйдет оттуда. Так и будет водить на смерть невинных людей.
Эти слова как будто сняли с нас со всех давящую тяжесть и мы повеселели.
- Дед Вов, возьмите камни. Все равно я их не смогу продать. Можно только мы со Сметаной оставим себе вот эти синенькие. Они будут нам напоминать о Синих горах.
Мишка ссыпал в мою бейсболку кучу камней и два крупных самородка. Он протянул улыбнувшейся девчушке крупный синий бриллиант. Я вспомнил, что такие цветные камни стоят более миллиона.
Девочка даже не подозревает, какой царский подарок сделал ей сейчас конопатый, уже не бедный, паренек. Не каждый принц способен на такое.
Но пусть пока это останется для них тайной. Обмен камнями очень походил на обряд венчания в церкви. Мои ребятишки притихли от осознания важности момента. А может просто от усталости и от всего пережитого.
На следующий день Мишка хвалился мне моим же подарком - стареньким аудиоплеером. Над мигающими в такт музыке тремя лампочками он вклеил синий бриллиант. При включении тот рассыпал во все стороны сотни синих брызг. Парень просто млел от восторга.
Только опытный глаз ювелира определил бы истинную цену этой дешевенькой в прошлом игрушки. Позавидовала Мишке даже Ната. Она надула тонкие губки бантиком и принесла мне из своих девичьих закромов заколку для волос.
- Петрович, вставь сюда мой камешек, пусть знает, - под "пусть" подразумевался, конечно, противный Мишка.
Я всегда считал, что если делать, то делать надо отлично, или вообще не делать.
И расстарался на совесть. Отодрал от заколки мрачную коричневую пластинку.
Потом надфилем наточил горку опилок от золотого самородка. Смешал опилки с эпоксидкой и залил установленный посредине бриллиант. Когда клей затвердел, показал улыбающейся от счастья девушке.
Да, не знаю, как она, а я точно знал, что такой дорогой заколки с цветным бриллиантом нет даже у английской принцессы. Когда-нибудь я открою ей эту тайну.
На глазах у изумленного Мишки девочка расплела свои школьные косички и заколола сзади симпатичный хвостик. Мишке оставалось только ловить раскрытым ртом сыпавшиеся синие брызги от драгоценной заколки.
