Варшавская организация Гвардии Людовой установила контакты с еврейским антифашистским подпольем в варшавском гетто в феврале 1942 года, для связи с ним в гетто был направлен Петр Кортин (Анджей Шмидт), со стороны командования GL была оказана помощь в создании секции ППР, типографии и еврейской боевой группы. Секретарь организации ППР в варшавском гетто Э. Фондаминьский являлся членом штаба восстания. В состав штаба ŻOB от комитета ППР вошёл Михал Ройзенфельд (Михал Бялы). Также в гетто были переданы продукты питания, медикаменты и некоторое количество оружия. После начала восстания GL были предприняты попытки оказать помощь восставшим, совершив нападения на патрули, охранявшие периметр гетто, но боевые группы понесли потери.

20 апреля 1943 года группа GL под командованием Ф. Бартошка атаковала пост, охранявший периметр гетто, ими был уничтожен тяжёлый пулемёт.

Ночью 29 апреля 1943 года при выполнении боевой операции погиб один из руководителей варшавской организации Гвардии Людовой, Эдвард Бониславский (атакованный патруль был уничтожен, но на выстрелы прибыло подкрепление).

Кроме того, с целью отвлечь силы гитлеровцев от участия в операции, были предприняты несколько акций в других районах Варшавы: в ночь на 22 апреля 1943 года бойцы GL разрушили железнодорожные пути и подожгли вагоны военного эшелона.

23 апреля 1943 года бойцы GL забросали ручными гранатами автомашину с жандармами на улице Фрета.

Кроме того, члены варшавской организации GL организовали тайную эвакуацию из гетто нескольких десятков евреев, в том числе детей.

29 апреля 1943 года коммунисты В. Гаик и Ф. Ленчицкий вывели через подземные каналы 40 членов ŻOB, которые были переправлены в леса.

8 мая 1943 года В. Гаик и Ф. Ратайзер начали вторую операцию по эвакуации, которая продолжалась более 30 часов. В результате 10 мая 1943 года были выведены ещё 34 повстанца ŻOB (в том числе – член штаба ŻOB Цивья Любеткин).

10 мая 1943 года началась третья операция, однако она была неуспешной: погибли коммунисты Р. Мусельман и Ю. Золотов, которые вернулись в гетто, чтобы вывести через подземные коммуникации ещё одну группу повстанцев.

Подпольная организация «Корпус безопасности» (Państwowy Korpus Bezpieczeństwa) передала повстанцам некоторое количество боеприпасов.

Кроме того, подпольщикам гетто помогали Социалистическая боевая организация (СОБ), возглавляемая Лешеком Раабе, и примыкавшая к АК молодёжная организация «Серые шеренги», в которой выделялся дружеским расположением к евреям Александр Каминьский.

Ну, и конечно, главный герой Варшавского гетто, руководитель Еврейской боевой организации Мордехай Анелевич, подпольная кличка Малахи (польск. Mordechaj Anielewicz), активно сотрудничавший с зарождавшейся коммунистической Гвардией Людовой. После войны он был посмертно награждён польскими орденами: Крестом Храбрых (Армия Крайова, 1944) и Крестом Грюнвальда 3‑ей степени (1945, Народное войско польское). В годы войны имя Анелевича носил также отряд Гвардии Людовой, созданный в основном из выживших бойцов Варшавского гетто.

В Варшаве на месте последних боёв восставших евреев установлен памятник героям гетто. В его честь названа одна из улиц города, на которой во время оккупации находилась тюрьма – концлагерь Генсиувка.

Тему совместной еврейско – польской борьбы можно было бы продолжать. Но и так ясно, что она была и в значительных масштабах.

К сожалению, была и тёмная страница в еврейско – польских отношениях, чёрная полоса чудовищных преступлений против еврейского народа, которые имели парадоксальное продолжение даже после окончания войны.

На сегодняшний день стала привычной невыносимая ситуация, при которой на мирные израильские города время от времени обрушиваются удары тысяч ракет, выпускаемых террористической организацией «Хамас» из сектора Газа. Я бы хотел обратить внимание читателей на то, что первым ракетным террористом в мире был не кто иной, как Адольф Гитлер. Так что исламские фанатики не изобрели ничего нового, их образ мышления практически не отличается от человеконенавистнического мировоззрения нацистов.

Генерал Вальтер Дорнбергер, руководивший в Третьем рейхе экспериментальной программой по созданию дальнобойных ракет, в книге «Фау‑2. Сверхоружие Третьего рейха», пишет:

«Внезапно распахнулась дверь, и мы услышали чей – то возглас: «Фюрер!». Появился Гитлер в сопровождении Кейтеля, Йодля, Буле, Шпеера и личных адъютантов. Больше никто не был допущен в это помещение. Меня поразила перемена в Гитлере. Просторный черный плащ с капюшоном прикрывал его сутулые плечи и согбенную спину. На нем были китель мышиного цвета и черные брюки. Лицо выглядело усталым. Жили только глаза. От них на лице, покрытом нездоровой бледностью от постоянного пребывания в закрытых помещениях и убежищах, остались, как казалось, только зрачки.

Отрывисто поздоровавшись с нами, он сел между Кейтелем и Шпеером в первом ряду кресел амфитеатра. После нескольких моих вступительных слов в помещении медленно померк свет. На экране возникла картина исторического взлета «А-4», который в то время так восхитил нас, а потом и всех, кто видел его. Комментарии давал фон Браун. Зрелище было потрясающим. Пришли в движение огромные, почти 30 метров вышиной, раздвижные ворота большого сборочного зала испытательного стенда номер 7. На могучей металлической раме ракета «А-4» в полной сборке поползла к стартовой площадке, где ей предстояло пройти статическую проверку. Она воздвиглась над большим туннелем с водой для отвода раскаленных газов, утопленным в земле. Рядом с гигантской конструкцией лесов, напоминающих дом на колесах, люди казались муравьями. Прошла статическая проверка, когда ракета удерживалась на месте специальными упорами; крупным планом был показан механизм управления стабилизаторами. Затем ракета была погружена на подвижный лафет, предназначенный для полевых условий. Испытания на прямых и извилистых участках дороги доказали, что ракету без труда можно перемещать с места на место.

Солдаты, управляющие гидравлическим подъемником, поставили ракету, конструкция которой была на удивление проста, на стартовый стол в вертикальном положении. Гидравлическая техника транспортера управлялась с 14‑метровой ракетой весом 4,5 т, как с игрушкой. Затем была показана последовательность процедуры заправки и подготовки к запуску, еще раз доказавших, что ракету можно использовать в полевых условиях. И наконец, подошла пора запуска. Уникальные крупные кадры показали, как ракета снимается со стартовой позиции и, стоя на хвосте пламени, начинает вертикальный подъем. Различные этапы подготовки и старта ракеты были показаны в замедленном режиме.

За кино – и фотодокументами последовали мультипликационные картинки траектории полета с указанием скорости, высоты и расстояния, достигнутых в этот день.

Последние несколько футов ленты демонстрировали в ритме рапида ключевые моменты всей операции: прибытие стартовой команды на испытательный стенд, статическая проверка, работа командного пункта и, наконец, сам запуск. В конце фильма появились слова, заполнившие весь экран: «Мы всё же это сделали!»

Фильм завершился. Комментарии фон Брауна смолкли. Наступило молчание. Никто не осмеливался произнести хоть слово.

Бросалось в глаза, что Гитлер был тронут и возбужден. Погруженный в свои мысли, он откинулся на спинку кресла, рассеянно глядя куда – то в пространство. Когда спустя какое – то время я пустился в объяснения, он с самого начала внимательно слушал меня, не скрывая неподдельного интереса. Казалось, что прежде, чем я произносил слова, он по моему лицу и губам читал их. Время от времени он качал головой или кивал, соглашаясь.

Я кратко подвел итог сегодняшнего положения дел, рассказал, как это оружие может быть использовано и что для этого необходимо сделать. Затем объяснил процедуру запуска из большого бункера и с подвижных установок. От темы промышленного выпуска – я привел данные по объему выпуска и графикам поставок – я перешел к вопросу о стартовых командах, как их надо комплектовать и готовить. С помощью наших моделей, чертежей и карт я старался создать впечатляющую картину наших трудов, которые годами не давали нам перевести дыхание.