Алина погрузилась в глубокие размышления. С одной стороны, конечно, постель – не повод для знакомства. С другой стороны, она чувствовала: это был не просто мимолетный, случайный секс, в нем было что-то глубокое, что-то, что их, как ей казалось, сблизило. Но дальше ее размышления заходили в тупик. Вроде бы должно все измениться. Но как может измениться то, что еще толком и не начиналось? Пусть идет как идет, снова сдалась Алина.

Она поужинала в одиночестве, нашла в шкафу книжку с арабскими сказками и улеглась с ней в своей комнате.

Так она утром от будильника на телефоне и проснулась: с горящим светильником, в одежде, обернутая в покрывало. В доме было тихо. Он не ночевал?

Она быстренько умылась, приняла душ и спустилась вниз. По каким признакам можно понять, ночевал он или нет?

На кухне вроде бы все было так, как она оставила вечером. Или изменения были настолько незначительны, что она их не заметила. Творог, вспомнила она слова тети Ани. Надо посмотреть еду в холодильнике.

На первый взгляд в холодильнике ничего не изменилось. Но она ведь вчера не думала, что ей придется проводить сравнительный анализ содержимого, и не подготовилась. Казалось, что-то было не так, но ведь могла тетя Аня еще похозяйничать. Полотенце! Если оно мокрое, значит, он ночевал. Но ей как-то было не очень комфортно от мысли, что нужно обыскивать его комнату. Стоп! А какая разница, ночевал он или нет? Если ночевал, то что? Почему к ней не зашел, не разбудил? Тысяча вариантов. И что? И ничего. А если не ночевал? Другая тысяча. В любом случае что с этим сейчас-то делать?

Алина почувствовала, как она снова начинает ходить по кругу в своих мыслях. Хочешь что-то поменять – меняй. Не хочешь менять – не парься. И она постаралась выбросить все это из головы. Тем более что ее сегодня ждал полноценный рабочий день. И презентация перед потенциальным клиентом, один из ее любимых моментов в работе. Она будет смотреть, как скептически настроенный заказчик в процессе ее выступления превратится сначала в сомневающегося, а потом в заинтересованного клиента. Алина обожала магию этого момента.

Она выпила кофе и пошла одеваться. Ее любимая графитового цвета юбка с завышенной талией, отороченная полоской темно-серебряного кружева, сверху тонкая блузка стального цвета, туфли на высоком каблуке. В этом наряде она превращалась в фигурную хрупкую вазочку. Чтобы разбавить безупречность образа, она надела на шею несколько ниток серебристого бисера, все разных оттенков и длины, и выпустила из забранной наверх прически пару прядей. Эта легкая небрежность придала ей вид живого человека, а не девушки, сбежавшей с фэшн-съемки для глянцевого журнала.

Алине нравился этот образ. Он решал сразу несколько задач. Был достаточно строгим, чтобы при первой встрече внутренние сканеры клиента выдавали команду «свой» и ее начинали воспринимать как делового партнера. Красивым, чтобы в ней видели женщину и, проявив к ней интерес, частично и неосознанно переносили этот интерес и на ее выступление. И если было нужно, мог вызвать когнитивный диссонанс, легкий и неожиданный взрыв мозга, когда она, вся такая строгая и деловая, вдруг давала волю эмоциям, начинала яростно жестикулировать, что-то горячо доказывать, сверкать глазами и, пользуясь растерянностью аудитории, втягивала в живое обсуждение своих строгих слушателей. Этот шаг не всегда был необходим, часто это было шалостью, баловством, но Алине это нравилось, она получала удовольствие от этого маленького шабаша, и, возможно, клиенты это чувствовали, потому что всегда ей это сходило с рук и обычно помогало, а не вредило. По пальцам одной руки можно было пересчитать те презентации, где Алина осознанно отказывалась от этого буйства, но это была особая пуленепробиваемая аудитория, одетая в броню должностных инструкций и регламента. Как правило, и такие переговоры заканчивались подписанием договора, но работа обычно шла тяжело, встречала неизменное сопротивление персонала и требовала бесконечной переписки по решению любых мало-мальски серьезных вопросов. Единственное, что примеряло с этой враждебной действительностью, – это сумма контракта.

Но сегодня Алину ждал достаточно вменяемый клиент. Более того, по предварительным телефонным переговорам она почувствовала его заинтересованность. Так что ей остается только объяснить, как пошагово будет строиться их работа, что потребуется от каждой стороны, какие изменения ждать, и какой финансовый результат она даст. Сегодня ключ к ее успеху – это цифры, расчеты, логика.

На первый этаж спускалась уже другая Алина – строгая, деловая, погруженная в мысли о работе.

Офис клиента вместе с производством находился за городом – красивые корпуса на ухоженной территории. Алина любила хозяйское отношение к бизнесу, когда деньги вкладывались в такие не приносящие прямую отдачу вещи, как комфорт и красота: ровно подстриженные газоны, крашеные оградки, заасфальтированная парковка. Такой подход присущ европейскому бизнесу, но, как Алина смогла узнать из открытых источников, в учредителях состояли только наши. И похоже, у ребят были надежно прикрыты тылы, раз они так вольготно чувствовали себя. Земля в собственности, администрация в соучредителях, кроилова не будет, можно предлагать им полную программу и выставлять счет по максимуму.

Кроилова и не было. Но не было и презентации. Во всяком случае, в том виде, в котором планировала провести ее Алина. Четверо мужчин буквально на пятой минуте начали задавать конкретные вопросы, как будто они уже давно обо всем договорились, а сейчас от нее требовали готовых решений именно для их производства. Это обычно происходило на следующем этапе работы, но, раз клиент созрел так быстро, пришлось перестраиваться на ходу. Она отправила начальникам производства и складов формы с вопросами для сбора данных, на основе которых потом будет строиться вся работа, и юристам образец договора.

– Если получу эти цифры, пока буду еще здесь, смогу вам составить точную программу реорганизации.

И хотя эта машина запускалась после предварительной договоренности о сумме контракта, но она уже в который раз сегодня слышала фразу «По деньгам договоримся, давай по делу сначала». И Алина махнула рукой. По делу так по делу. Хотя Егорыч был категорически против нарушения последовательности в работе, Алина чувствовала, что они на самом деле договорятся по сумме, и решила рискнуть и нарушить инструкции.

– Мне надо увидеть производство, склады, погрузку.

Производство не выглядело таким ухоженным и праздничным, как территория снаружи, но все равно производило впечатление правильного хозяйства. Несколько небольших цехов отверточной сборки, электронной мелочовки, аудио- и видеотехники, производственные линии, электрокары, линии упаковки, складские помещения. Уже при первом осмотре Алина увидела слабые места.

– Какой процент возврата по браку? По механическим повреждениям? Сколько товара крадут? Постойте, ничего не говорите, я попробую угадать.

И она назвала цифры. Сопровождающая ее команда переглянулась. Они смотрели на нее, как на фокусника, будто она только что достала из рукава кролика. Но никакого фокуса не было, это были стандартные больные места таких производств. И размер потерь был у всех примерно одинаковый.

– После тренинга и небольшой реорганизации мы можем уменьшить эти цифры минимум в два раза. А сейчас, господа, пойдемте считать деньги.

Алина уже точно знала, какой счет им нужно было выставлять. Надо было только объяснить, за что они берут такие деньги. И получилось так, что теперь ей пришлось рассказывать о тех вещах, о которых она должна была говорить в самом начале встречи. Только сейчас она уже могла привлекать конкретные цифры, которые успела получить. В общем, все шло задом наперед, но шло в правильном направлении. И с какой-то немыслимой скоростью. Мало того, что они умудрились с ходу договориться по сумме, так еще и юристы успели утрясти договор, и теоретически сегодня его можно было подписать. Ей даже позвонил шеф, удивленный кипишем, который она подняла. Выйдя из переговорной, она коротко обрисовала ситуацию, и Егорыч дал добро, подписал договор и с курьером отправил его сюда. Маловероятно, конечно, что он будет сегодня подписан, но уж точно к понедельнику будет лежать на столе у руководства.