– Это всё были птенчики Микки? – предположил Сеня.

– Почти. За вычетом самой Микки и Марка, которого мы потом выпросили у наших друзей насовсем, подарив им несколько птенцов, мы ещё купили в стаю Горошка и Лимонку. Горошек был маленький белый попугайчик с чёрными пятнышками на шее и голове. Лимонка была ярко-жёлтой пичужкой.

– У них тоже было потомство? – предположил Сеня.

– Нет, они были ещё малышами и не готовы были заводить семью. Зато все остальные попугайчики были от Микки и Марка. Двадцать птенцов! Как вам геройство таких Родителей?

– Вау! – сказал Юджин Джуниор и показал большой палец.

– Какого же они были цвета, если их Родители были разноцветные? – умничал Джордж.

– Как и у всех других разноцветных пар, детки у наших попугаев были смешанными. Кто-то был более зелёный, кто-то – более голубой, кто-то – двуцветный. Чистого цвета не было ни у кого – все носили отпечаток генетики своих Родителей. Но, так или иначе, они все были цвета морской волны.

– Цвета морской волны, да ещё волнистые! – пошутил Сеня, любя параллели и каламбуры.

– А правда, как это? Волнистые, в самом деле? – вдруг спросил Джордж.

– На их цветных пёрышках местами есть тёмные серо-чёрные полосочки, которые вместе складывают в узор, напоминающий рябь на волнах. Я потом обязательно покажу вам, – пообещала я.

– Ма, почему ты рассказала нам эту историю сейчас? Я что-то не понимаю урок. Ведь обычно ты учишь нас чему-то, вспоминая детство, – спросил Сеня, с минуту помолчав. Мы шли вдоль красивой новой набережной, придерживая шляпы, чтобы их не унесло ветром.

– Микки умерла на своём гнезде, защищая птенцов от соседского Кота. Он пробрался в щёлку открытой форточки и тянулся лапой через решётку. Микки с Марком атаковали его когтями да клювами, и Кот даже поранил Микки грудь. Только тот удар не был смертельным. Микки умерла у нас на глазах, бросившись на птенцов и накрыв их крыльями, как одеялом. Скорее всего, она умерла просто от остановки сердца, которая случилась с нею от испуга за малышей. Вся эта драма случилась в нашем присутствии. Мы пытались отогнать злобного голодного Кота, но природные инстинкты захлестнули его, и он, не обращая на нас внимания, бросался на добычу так, словно сам не боялся смерти. Бой был коротким, всё случилось слишком непредсказуемо и быстро. Помню каждый миг, – я специально рассказала всё разом, а потом дала медвежатам переварить услышанное.

– А что произошло с птенцами? – ещё через минуту тишины спросил Сеня. Джордж со слезами на глазах упрямо смотрел перед собой. Юджин, прикусив нижнюю губу, тоже шёл молча, а слёзы текли по щекам.

– Мы выходили последний выводок вместо Микки, а после раздали всю стаю по друзьям и знакомым, но только парочками, чтоб им не грустно было оставаться одним. У меня началась сильная аллергия на перья – что, я уверена, произошло со мной от утраты. Некоторое время я принимала лекарства, но выяснилось, что они не помогают. Мы прощались со стаей легко и радостно, вверяя всех только в добрые и заботливые лапы, крылья да руки. И потом помогали советами всем знакомым, кто тоже отважился ставить гнёзда.

– Так в чём же урок? – спросила Королева Медведица, шмыгая носом, после очередной затянувшейся паузы.

– Сегодня, когда к нам подошёл Шакал с беляшами и вёл себя несдержанно да неадекватно, я была готова защищать всех вас шкуркой, как Микки крыльями защищала своих птенцов.

Мы сидели на набережной в Партените. Солнце пекло жутко да то и дело, когда буйный ветер стихал, мы видели дрожащий воздух, поднимающийся горячими волнами от новенькой плитки, коей была устлана набережная. Укрыться было негде, но мы просто не могли идти дальше и потому плюхнулись на лавочку, сгрудив в большую кучу наши рюкзаки. Прошло минут двадцать, и медвежата начали возиться, пихаться и дурачиться – срочно нужно было подвигаться и поиграть. На стоянках мы снимаем сандалии, чтоб ноголапы отдохнули, поэтому мишки начали резвиться прямо в носках. Это выглядело странно и забавно одновременно.

– Носочное трио! – с улыбкой отметил Лось, прохаживающийся со своею супругою по набережной. Они смотрели на нас свысока – так были велики.

– Трио с пропеллерами! – соглашаясь, кивнула Королева Кью.

– Точно! Вы быстро передвигаетесь! – сказала мадам Лось, останавливаясь рядом с нами.

– В каком смысле? – уточнила я.

– Вчера видели вас на набережной праздничной Алушты, – объяснил мистер Лось. И добавил:

– Мы приехали туда отдохнуть на машине. Но, когда увидели ваших медвежат с огромными рюкзаками, тоже захотелось немножко подвигаться. Вот приехали сюда, просто город посмотреть, разведать обстановку. Лучше, чем сидеть на месте.

– Вау! Как прекрасно, что мы вас воодушевили! – восхитилась Королева Медведица.

– Как вам здесь, понравилось? – спросила я.

– Знаете, здесь уж точно лучше, чем у нас! – призналась мадам Лось.

– А откуда вы? – конечно, сразу спросила Кью.

– Мы живём на границе с Финляндией, – ответил Лось.

– О, так вам просто солнышко и море в радость! – закивала я, зная по рассказам Юджина-старшего, как обстоят дела с погодой в тех краях.

– Наш Крёстный Папочка служил там! – гордо заявил Сеня, подслушав взрослый разговор.

– Ну, тогда вы наслышаны о нашей погоде и природе. Словом, здесь прекра-а-асно! – с удовольствием растягивал слова Лось.

– Остаться бы тут жи-и-ить! – уткнувшись мордой супругу в плечо, мечтательно сказала мадам Лось.

– Да ты и из Алушты ленилась ехать сюда на прогулку! – захохотал мистер Лось.

– Ну, это потому что мы отдыхаем. Чего суетиться? Вот если бы мы тут жили, то гуляли бы по набережной ча-а-аще! – продолжила мадам Лось в той же романтичной манере.

– На тебя посмотришь, и тут же всё ясно, как много ты любишь гулять и двигаться! – беззлобно пошутил над супругой Лось и в извинение лизнул за ухо, чтоб не обижалась.

– Я крупная от природы! Да ты и сам не горный козлик! – парировала мадам. А мы стояли и хохотали над их шуточной перебранкой.

– Ой, как с вами смешно! Давненько пузики юмором не напрягали! – призналась я.

– У таких спортивных медведей и пузика не видать! – сказала мадам Лось, приподняв бровь.

– Это вы нашего Крёстного не видели! – пошутил Джордж, который просто не мог отлипнуть от толпы, в которой смеялись.

– Что, такой же огромный, как мы? – поинтересовался у него мистер Лось.

– Нет! Наш Папочка огромнее! – хихикнул с гордостью Джордж и побежал-таки играться, чтоб не дожидаться, когда ему сделают замечание.

А ты встреваешь во взрослые разговоры? Или умеешь себя вести сдержанно и воспитанно?

– Позитивное восприятие действительности у детей! А ты говоришь «огромная» с другим контекстом! – в шутку надулась мадам Лось.

– Ладно! – примирительно сказал мистер Лось. – Ты у меня ма-а-аленькая, стро-о-ойненькая. Прямо вот крошка! – и он ласково и добродушно рассмеялся.

– Н-да, я тоже тебя очень люблю! – не обиделась мадам Лось. – Пойдём уже растрясем бока!

– Рады были поболтать! – попрощался мистер Лось.

– Рады были похохотать! – ответили мы с Кью хором.

Когда они ушли, мы обратили внимание на пост береговой охраны, что был рядом с нами и весь диалог оставался вне поля нашей видимости – за лосями. Сейчас смотрители и спасатели бегали от поста к посту и перешёптывались. Неожиданно один из них заговорил в рупор:

– Штормовое предупреждение! Спускаться с набережной на пляж запрещено! Не приближайтесь к воде и дожидайтесь, когда сменятся флаги!

Тут мы все подняли головы и посмотрели на флагштоки – они были в чёрных флажках. Ветер сегодня и впрямь буйствовал да то и дело срывал с нас шляпы. Пришлось подвязать их шнуровку крепче под подбородком, предварительно пропустив петельку через рюкзак или рубашку. Ведь так даже сорванную с головы шляпу ветер не воровал.