После того, как они поели, поиграли в видео игру и выпили по пиву, Алек захотел сходить в душ перед сном. Но что-то скреблось в груди легким волнением перед возможностью остаться одному в закрытой комнате. У него, конечно, была мысль позвать с собой Себастьяна, но, черт, они же - не парочка молодоженов, чтобы принимать вместе ванны. Да и веских причин говорить Моргенштерну, что он боится находиться один, у Лайтвуда не находилось.

Поэтому, переборов себя, он забрался в душевую кабинку, сосредоточенный и готовый в любой момент кричать и отбиваться. Вода тихо зашумела, словно стараясь успокоить расшатанные нервы парня. И действительно, с каждой проведенной минутой, он все больше успокаивался и расслаблялся. Ему было так хорошо и приятно чувствовать, как сильные и упругие струи воды обдают его кожу теплом. Хоть он больше не ощущал холод, отголоски той колючей боли все еще находились в сознании парня.

Закончив со всеми водными процедурами, Лайтвуд аккуратно, стараясь не издавать лишних звуков, вошел в свою комнату. Сердце с каждой минутой нахождения здесь добавляло удар в свой бег, страх нарастал, а внизу живота неприятно холодило. Но превозмогая свой ужас, он потянулся к выключателю, зажигая свет. Комнату озарило яркое свечение ламп, и Лайтвуд лично убедился, что кроме него, тут никого нет. Он тихо обошел каждый угол, заглянул в шкаф и даже осмелился наклониться, чтобы узнать, что находится под кроватью. Как ни странно, отпечаток пальцев на простыне, который он заметил неделю назад, сейчас полностью отсутствовал. Словно кто выстирал все постельное белье, скрывая доказательства своего существования. Да и вообще Лайтвуд заметил, что во всем доме было подозрительно чисто. Даже пыли не было, которую Алек раз в два дня собственноручно вытирал.

Оставив свет включенным, он забрался под одеяло, не дожидаясь, когда Моргенштерн соизволит выйти из ванной. Алек хотел дождаться его и не засыпать один, но усталый и вымотанный стрессом организм все решил за него.

Ему снова снились умелые горячие руки, которые с каждой минутой все откровенней и откровенней ласкали его тело. Он словно по-настоящему чувствовал, как в животе уплотняется и растет узелок, спускается ниже, пульсируя кисло-сладким жаром.

Проснулся он в поту. Весь липкий и мокрый. Становилось жарче еще и из-за того, что Себастьян, обвив его руками и ногами, дышал в затылок.

— …Алек? — хриплым голосом отозвался Себастьян. — Ты что там ворочаешься и стонешь? — его рука случайно соскользнула вниз, натыкаясь на очень интересную преграду.

— М-м-м… Кому-то приснился мокрый сон? — Моргенштерн несильно потянул на себя Лайтвуда, нависая сверху.

— Хочешь, я могу помочь тебе с твоей маленькой проблемкой?

От жаркого шепота Себастьяна Алека повело окончательно. Его тело и так требовало разрядки из-за горячего сна, а умелые ласки его друга окончательно сорвали ему крышу. Протяжно простонав, он выгнулся в руках Моргенштерна, подставляясь под теплые поцелуи.

Они не первый раз так развлекались, но что-то было в этот раз… по-другому. Словно не Себастьян ему нужен был, чтобы потушить жар, наполнявший его изнутри. Было чувство неправильности.

Но вскоре это чувство утонуло и забылось, после того, как Моргенштерн закинул его ноги себе на плечи и резко вошел в Лайтвуда. Парень дернулся, будто бы в него только что впустили какой-то наркотический яд, побочным эффектом которого был приятный спазм, тянущийся между ног. Он запрокинул голову и зажмурился, когда Себастьян принялся вколачиваться в теплое тело под ним. Алек стонал с каждым разом все громче, ощущая, как горячая головка бьет по простате, а тонкие вены стимулируют стенки. Моргенштерн уткнулся носом ему куда-то в висок, влажно выдыхая при каждом толчке.

Вдруг Алек заметил какое-то движение. Он распахнул глаза и чуть не закричал от охватившего его ужаса.

На балконе за его окном он четко увидел высокий темный силуэт человека.

Или не человека, Алек уже ничего не понимал. Но это создание просто стояло и смотрело на Лайтвуда и Себастьяна.

Было жутко.

Алек старался не моргать, потому как боялся, что это очередной мираж его больного воображения. Он хотел бы детально рассмотреть его, чтобы запомнить каждую мелочь, но видел только тонкую черную тень; и он искренне надеялся, что это волосы у него уложены такими пиками, а не то, что голова у этого монстра имеет такую форму. Лайтвуд прижал Моргенштерна за затылок к своей шее, чтобы не дай бог, он не поднял голову и не увидел его.

Силуэт тем временем коснулся тонкими пальцами окна и стал медленно водить по нему. Это не стук. Просто шорох пальцев, которые гладили по поверхности стеклянной двери, но у Лайтвуда затряслись колени, и он стал в буквальном смысле задыхаться от страха, но никак не от удовольствия, которое так усердно старался доставить ему Себастьян.

Не выдержав, Лайтвуд моргнул, и в туже секунду тень оказалась около кровати за спиной Моргенштерна. В этот же момент Себастьян вдруг решил увеличить темп, все жестче вколачивая Лайтвуда в матрас, от чего Алек выгнулся и несдержанно простонал.

Он заметил, как загорелись желтым глаза этого человека, и появилась ужасная улыбка на лице. Это было жутко. Абсолютно черная тень с блестящими яркими глазами и пугающей улыбкой белоснежных острых зубов. Но Лайтвуд не мог оторвать от него взгляд.

Оно медленно обогнуло кровать, останавливаясь и опускаясь у края рядом с ними.

— На что ты смотришь? — Алек вздрогнул от хриплого голоса Себастьяна.

Моргенштерн резко повернул голову в сторону монстра, а у того глаза, кажется, заблестели еще ярче.

— Что там? — спросил Себастьян, даже не переставая двигаться внутри Лайтвуда.

Алек замер. Моргенштерн что, не видит его?

— Ничего. — только и смог выдавить из себя Лайтвуд, во все глаза таращась на усмехавшегося монстра, а Алек был уверен, что он усмехался.

Черт, похоже, он и вправду сходит с ума. Но Себастьян не дал долго ему об это размышлять, накрыв его губы глубоким, мокрым поцелуем.

Затем Алек увидел, как оно подняло руку, и его пальцы удлинились раза в два, становясь тонкими и острыми на концах.

«Когти!»

Значит, тогда в ванной это вовсе не нож разрезал его ладонь, а коготь.

Оно медленно тянуло свою руку к спине Себастьяна, и Алек уже искренне надеялся, что ему все это мерещится, потому как безумно испугался, что это чудище могло бы навредить Моргенштерну. Но Лайтвуд забыл, что его собственные руки сейчас находились на спине Себастьяна и именно к ним тянулся монстр. Алек вздрогнул, когда почувствовал на своей коже рук прикосновения горячих пальцев. Именно эти пальцы ласкали его во сне. Именно этих прикосновений ему так не хватало в Себастьяне. Именно к этому монстру его тянуло, когда он находился в доме Моргенштерна.

Его удлинившиеся когти легко царапали его кожу, проходясь от запястий, по руке к шее, задевая ключицы. Алек задержал дыхание, боясь дернуться. В какой-то момент Лайтвуду показалось, что оно может чуть сильнее надавить когтями, распарывая кожу и пуская кровь, но монстр лишь вновь, поглаживая, поднялся к запястьям, плавно переходя на спину Моргенштерна.

Сердце долбилось в груди как отбойный молоток, во рту мгновенно пересыхало, даже несмотря на то, что Себастьян постоянно влажно вылизывал его.

Оно водило своими острыми когтями по спине Моргенштерна, и по лицу Себастьяна было видно, что ему жутко нравится и он не чувствует никакой боли.

От этого его толчки стали сбиваться с ритма. Становились все чаще и резче, постоянно стимулируя сладостный комочек нервов внутри него. Алек уже перестал обращать внимание на зловещую тень рядом с ними и закатил глаза, содрогаясь от щекочуще-пульсирующего оргазма.

Сил не осталось даже на то, чтобы просто открыть глаза и проверить, исчез его ужасный мираж или нет.

Уже сквозь сон Лайтвуд слышал протяжный стон дошедшего до финала Моргенштерна.

Утро встретило Алека веселыми солнечными бликами на стенах и вкусным запахом кофе. Он поднялся с кровати, оглядываясь на дверь балкона и, как всегда ничего не увидев, даже как-то расстроено вздохнул.