Он моргнул несколько раз и наконец увидел, что перед ним уже стоит притворно по-доброму улыбающийся Бейн, приглашающе открывший дверь авто, а его амбалы запихивают вещи в багажник.

Парень, кинув прощальный взгляд на отца и мать, на деревянных ногах забрался на заднее сиденье машины.

В груди была пустота. Алек чувствовал себя мертвым и ничего не чувствующим, но на самом деле он знал, что если пропустит хоть одну эмоцию себе внутрь, то проснётся и страх. Дикий и неконтролируемый, который перерастет в настоящие панику и истерику. Позволить себе лить слёзы перед этим монстром он не мог. Не мог показать свои слабость и уязвимость. Гордость и чувство собственного достоинства — единственное, что у него осталось из прошлой жизни, и Алек не мог потерять ещё и это.

— Слушай сейчас меня внимательно, малыш, — снова вырвал его из мыслей тот чарующий голос Бейна. Оказывается, все это время он сидел рядом с ним на заднем сидении, а его охрана заняла передние места. — В свободное от школы время ты будешь помогать Дот по дому. Дот — это моя экономка. Слушай её и не дерзи, она и затрещину влепить тебе может. Отвозить и привозить из школы тебя будет Рафаэль…

— Босс? — подал голос водитель, который видимо и являлся тем самым Рафаэлем. Его вопросительный тон звучал словно — «Вы действительно заставите меня нянчиться с этим мальчишкой?»

— Да, Раф, именно ты, — подтвердил Бейн. — Ты меньше болтаешь и не будешь так сильно смущать моего мальчика. Да и твоя дисциплина пойдёт ему на пользу.

Рафаэль недовольно фыркнул, но не стал спорить с боссом.

— То есть я много болтаю и не дисциплинированный? — подал голос второй охранник.

— Рагнор останется со мной, — проигнорировал его Бейн. — Он совсем недавно у меня работает. Итак, вернёмся к тебе, милый. После занятий в школе, нигде не задерживаясь, сразу едешь домой…

— Но мои занятия в музыкальной школе? — робко вставил Алек.

Бейн замолчал, понимая, что совсем забыл про это.

— Я найму тебе учителя, и ты будешь заниматься дома.

Алек согласно кивнул. Перечить ему не хотелось совершенно.

— Называть меня можешь мистер Бейн, Господин или Хозяин, — Бейн пошло улыбнулся, а у Алека задрожало от страха под коленками. — Голову держи опущенной, в глаза не смотри и говорить будешь только, если к тебе обратятся. Я чаще всего работаю до поздней ночи, поэтому хочу, чтобы когда я приходил к себе в комнату, ты уже лежал в кровати и ждал меня. Тебе все ясно? — спокойно говорил Бейн, словно вел светскую беседу, а не рассказывал правила поведения личной проститутке.

— Да, — тихо ответил Алек, смотря на свои тонкие бледные пальцы, которые теребили край куртки. — Мне все ясно, мистер Бейн.

— Хороший мальчик, — Лайтвуд услышал в его голосе улыбку.

Почему-то именно сейчас захотелось плакать. Господи, что он натворил? Неужели он настолько идиот, что сам согласился стать подстилкой для главы мафии?

Бейн властным движением положил свою широкую ладонь парню на бедро, по-собственнически сжимая. Дрожь прошла по всему телу. Алек почувствовал, как слёзы подступили к горлу, а уголки глаз зажгло. Лайтвуд тут же закусил щеку изнутри, сдерживая пробившийся страх.

Нет. Он не будет плакать. Только не при нем.

Рука лежала на его ноге до самого приезда, и Лайтвуд даже не заметил, как они приехали — все его внимание было сосредоточено на мерных поглаживаниях тёплой ладони.

— Вот мы и дома, малыш, — мурлыкнул Бейн, низко наклонившись к лицу Алека, щекоча его щеку своим дыханием. Лайтвуд вздрогнул и перевёл взгляд в окно.

Особняк был поистине огромный. И мрачный. Под стать владельцу. Такой же пугающий и великолепный.

Бейн вышел первым, открывая дверь для Алека, словно для дамы сердца. Это сравнение заставило щеки Лайтвуда вспыхнуть алым. Затем Бейн прижал к себе парня за талию и повёл в дом.

— Добрый вечер, мистер Бейн, — дверь открыла молодая женщина лет тридцати. Её волосы были уложены в тугой высокий пучок, открывая острые скулы на румяном лице. Она была красива какой-то не прямолинейной красотой. Не кричащей, как у Бейна, а скрытой. Алеку она понравилась.

— Доротея, проводи, пожалуйста, Алека в мою комнату, покажи, где ванная и накорми его, — попросил Бейн. Домработница кивнула, не поднимая головы.

Бейн вытащил из внутреннего кармана пиджака маленький пакет и протянул его Лайтвуду.

— Я купил тебе пижаму, — он улыбнулся как-то странно. От его улыбки Алеку стало не по себе.

— Но у меня есть пижама… — попытался ответить парень, но, заметив сталь в глазах напротив, резко передумал, принимая пакет. — Спасибо за подарок, мистер Бейн.

— Я хочу, чтобы ты был в ней, когда я закончу с работой, — Алек больно сглотнул, чувствуя, как сердце больно екнуло.

А чего он ждал? Что добрый мистер Бейн пожалеет маленького мальчика и не трахнет его в первую же ночь?

— Следуй за мной, мистер Лайтвуд, — негромко позвала его Дот, поднимаясь по широкой лестнице на третий этаж.

Алек послушался, идя следом и невидящим взглядом рассматривая ветвящиеся узоры на её длиной юбке. Язык чесался от того, сколько Алек хотел спросить у этой женщины про его хозяина. Какой он на самом деле? Как относится к своей прислуге? Что можно делать при нем и что говорить?

— Вот комната мистера Бейна и теперь твоя новая комната, — она впервые подняла на Алека взгляд, и Лайтвуд чуть не задохнулся от той доброты и жалости, что они дарили ему.

Алек зашёл в комнату и остановился, не решаясь заговорить с экономкой.

— Я дам тебе совет, милый. Не зли его, не перечь. Мистер Бейн… — она глубоко вздохнула. — Он не жестокий, как о нем говорят. Да, строгий, но не безумный и безжалостный. Ты понравился ему, поэтому тебе нечего бояться. Будь собой, и мистер Бейн не навредит тебе, — закончила она, и Алек почувствовал, что плачет. Почему-то перед ней можно было проявить свою слабость. Она вызывала странное чувство доверия. Создавала теплую домашнюю ауру.

— Мне… страшно, — почти шепотом проговорил Лайтвуд, закрывая лицо ладонями и начиная мелко вздрагивать.

— Ох, милый, — она обняла его словно своего сына, успокаивающе поглаживая по спине и волосам. — Мне жаль. Ты же ещё совсем маленький, Господи, о чем он думал…

Алек вдруг понял, что она все знает. Но даже думать не хотелось, откуда. В ее объятиях было тепло, и пахла Дот какой-то выпечкой. Он понял, что стал постепенно успокаиваться. Затем Лайтвуд почувствовал, как она ведёт его в ванную.

— Прими душ, а я пока принесу тебе ужин.

Алек кивнул. Когда Дот ушла, то он все выполнял на автомате, снова проваливаясь в свои мысли о новой жизни.

Закончив водные процедуры, он накинул мягкий халат и вышел в комнату. На столике рядом с кроватью уже стояли ужин и стакан теплого молока. Доротеи не было, отчего Лайтвуд сильно расстроился. Ему так хотелось поговорить с ней, но он понимал, что у неё и без него много работы по дому. Поэтому он затолкал в себя еду, даже не чувствуя вкуса, и забрался под одеяло. Стараясь скорее заснуть.

Но в скором времени вспомнил, что все ещё лежит в махровом халате, а Бейн просил его быть в новой пижаме, поэтому он подорвался, быстро распечатывая пакет с подарком. Это была обыкновенная ночная рубашка без всякий извращений, чего так боялся Алек. Она была белоснежная с мелкими белыми пуговицами и длинными рукавами. Лайтвуд быстро натянул пижаму, застегивая на все пуговицы. Рубашка оказалась ему длиной до середины бедра, что не могло не обрадовать парня, потому что белья в пакете не было, а его вещи не принесли. И Алеку пришлось ложиться в одной ночной рубашке на голое тело.

Он крепко зажмурил глаза, все ещё надеясь уснуть раньше, чем придёт Бейн, но голова так пульсировала, что ни о каком сне и речи не могло идти. Алек не знал, сколько так пролежал, мучая себя, но когда он услышал шаги, а затем, как открылась и закрылась дверь, сердце забилось с такой оглушающей силой, что мальчик стиснул пальцами одеяло до боли.