Ты спрашиваешь, почему ты мне понравился. А я отвечу, потому что ты похож на меня, и я хочу показать тебе, что в жизни есть намного больше интересного, чем четыре стены твоей комнаты и мастурбация на порно-ролики.

Лайтвуд шокировано уставился на телефон в руках Бейна, затем посмотрел в его лицо и увидел, как тот сдерживается, чтобы откровенно не заржать.

Секунда, и они теряют контроль, начиная безумно смеяться. Разница была лишь в том, что слышно было только смех Алека, а Магнус беззвучно открывал и закрывал улыбавшийся рот. Его плечи так забавно подпрыгивали, а бусинки звонко звенели.

В этот момент Лайтвуд подумал, что перезвоны бисера в его волосах заменяют звук его смеха, наверняка, такого же звонкого и пронзительного.

Отсмеявшись, Алек снова положил свои ладони на его талию.

— Можно я снова тебя поцелую? — спросил Лайтвуд. Бейн положительно кивнул, затем робко коснулся губами его щеки, потом уголка губ, а потом слегка чмокнул нижнюю губу. Алек улыбнулся, прикрыл глаза и, притягивая его к себе еще ближе, поцеловал в губы.

***

— Магнус! Господи, что случилось?! — воскликнула женщина, увидев своего сына в грязной толстовке и с синяками на лице. Она тут же вытерла руки о кухонный фартук, присаживаясь перед Магнусом и кладя ладони на его щеки, аккуратно дотрагиваясь до фиолетовых отметин.

— Ничего страшного, мам, — увернулся Магнус, безмолвно шевеля губами. Его приемная семья уже давно научилась читать по губам. — Правда, деньги у меня вытащили, но зато оставили телефон, — он улыбнулся, доставая сотовый с разбитым экраном. — А еще я встретил Алека, мы мило поболтали.

Миссис Бейн улыбнулась, поцеловав сына в лоб.

— Мой мальчик стал уже совсем взрослым, — как-то с грустью сказала она, убирая торчащую прядь волос Магнуса ему за ухо. — Кинь вещи в стирку и приходи на кухню, я приготовила твой любимый мясной рулет.

— Я люблю тебя, мама, — Магнус поцеловал ее в щеку, направляясь в свою комнату, чтобы переодеться.

— Я тебя тоже, милый, — ответила она.

Бейн, улыбнувшись, направился к себе в комнату. Закрыв дверь, он расстегнул толстовку, вынимая из нее спящего котенка и укладывая его к себе на кровать. Затем Магнус стащил с себя всю грязную одежду, кидая ее в корзину с грязным бельем, и отправился под душ.

Сильные струи воды хлестали по спине и плечам с бледно-рыжими веснушками. Бейн прикрыл глаза и вспомнил прикосновения горячих ладоней Лайтвуда, чем вызвал мурашки, пробежавшие по позвоночнику резвым табуном и сосредоточившиеся жаром в паху.

— Алек, — попытался проговорить Магнус, но губы шевелились совершенно без звука. Как же Магнусу хотелось закричать его имя.

Громко. Стоя где-нибудь на обрыве. Чтобы горло потом болело от крика.

— Алек! АЛЕК!.. Черт, — каждый раз, когда он пытался издать хоть звук, горло начинало першить и сжималось колючим спазмом, отчего хотелось выть от страха и отчаяния. Слезы лились из его глаз рекой, но теплая вода тут же смывала соль с его лица и уносила в водопровод.

Он соврал Алеку о том, что совсем ничего не помнил. Он отлично помнил лицо своей биологической матери. И ее многочисленных дружков, которые менялись чуть ли не каждые сутки. Любой мог пристроиться между ее немытых бедер за такую желанную ей дозу. Маленький испуганный Магнус прятался в своей комнате от незнакомых мужчин, но иногда и ему прилетало. И теперь некоторые шрамы остались с ним на всю жизнь.

Но несмотря на все, он любил свою мать, и когда она умерла от передоза, шестилетний малыш провел с ней сутки в одной квартире, пока его не обнаружили и не отправили в приемную семью.

Он помнил, как гладил ее волосы, когда она лежала без дыхания на смятой кровати. И он все понимал, от чего слезы сдержать не было сил. Он плакал. До икоты, до спазмов в горле. Так сильно, что уже не видел ничего вокруг.

Бейн вышел из душа. Затем натянул привычную улыбку, отправляясь на кухню, собираясь рассказать маме, какой сегодня был замечательный день. Родители думают, что Магнус ничего не помнит, и безумно счастливы, что их сын любит жизнь несмотря ни на что, и отлично справляется со своей проблемой.

Они не знали, что ночью Бейн накрывается одеялом с головой и беззвучно плачет.

***

Алек проснулся от звонка на телефон, и, потянувшись, чтобы его выключить, понял, что ему мешает это сделать лежавший рядом Магнус. Спросонья он удивился не так сильно и, решив, что, возможно, он все еще спит, обнял его со спины, прижимая к себе. От Магнуса очень приятно пахло, и Лайтвуд зарылся носом в его темные локоны на затылке. Алек подумал, что, возможно, этот солнечный парень будет его спасением от одиночества. Он - как маленькое чудо. Личное теплое солнышко.

Вчера они все время целовались, пока Магнусу не написала мама, зовя домой. И Лайтвуд думал, что умрет от нежности к этому мальчику.

Как бы Алеку хотелось, чтобы этот сон длился долго долго…

— Алек! Завтрак готов!!! Я тебе звоню, почему ты не отвечаешь?! — голос сестры резанул по слуху, словно ушат ледяной воды. Алек приоткрыл глаза, понимая, что его милое видение никуда не делось. Магнус все еще лежал рядом, положив обе ладошки под щеку и свернувшись клубочком, как котеночек.

— Магнус? — Алек провел ладонью по его оголенному плечу. Оно было усыпано множеством маленьких веснушек, и Лайтвуд не удержался от улыбки. — Как ты здесь оказался?

Бейн, не открывая глаз, на ощупь нашел свой телефон под подушкой возле головы и включил записанный аудио файл.

— Я залез в окно, пока ты спал. Извини, — в голосе робота не было ни капли раскаяния, что, в принципе, естественно, потому что он не мог выражать эмоций, но Алеку показалось, что сам Магнус тоже ничуть не раскаивался в своем поступке.

— Шестой этаж, Магнус! Ты безумец, — рассмеялся он, снова прижимая к себе Бейна, который так и не удосужился разлепить глаза, а только перетянул одеяло больше на себя.

— Алек, я ушла, завтрак на столе! — крикнула Изабель, громко хлопая дверью. Джейс вчера так и не вернулся, значит с Магнусом они дома одни. До занятий еще пара часов, так что можно еще спокойно поваляться в кровати.

Магнус повернулся к нему лицом, смешно щурясь от солнца. Веснушки от этого стали ярче, и Лайтвуд, не удержавшись, прикоснулся к ним губами. Бейн заулыбался, ощущая, как тепло расползается по позвоночнику, а рука Алека ложится на его живот поверх тонкой майки, слегка поглаживая. Затем Лайтвуд забрался этой самой рукой ему под ткань, лаская оголенную кожу, а поцелуи медленно переместились с веснушек на сухие, чуть обветренные губы. Пальцы на животе вырисовывали неизвестные узоры, обводя впадинку пупка, но Алек почувствовал, как указательный палец на что-то наткнулся. Оторвавшись от губ Магнуса, Лайтвуд чуть приподнял край ярко-желтой майки, оголяя живот с золотым пирсингом в пупке в форме маленького солнышка.

— Ох, черт! Не думал, что какая-то побрякушка в пупке будет такая сексуальная, — восторженно прошептал Лайтвуд. Его глаза опасно загорелись, и в них водоворотом закрутились блестящие искорки, завораживая и втягивая в глубину.

Лайтвуд наклонился, целуя его живот, от этого Магнус задышал чаще и громче. И Лайтвуд мог бы поклясться, что слышал биение его сердца.

Руки обхватили его тонкую талию, касаясь сильно выпиравших бедренных косточек, и спустились к резинке черных боксеров.

Магнус кажется только сейчас понял, что происходит, и в панике распахнул глаза, хватаясь за плечи Алека и сильно их сжимая.

Лайтвуд же воспринял это не как сопротивление, а как сигнал к более активным действиям. Мощное, как ураган, желание уже не томилось в глубине, а с огромной скоростью неслось наружу, срывая всякие тормоза. Поцелуи стали совсем не невинными, и Алек каждый раз с силой прикусывал его кожу внизу живота, спуская руками резинку трусов.

Магнус задергался, вырываясь. Он схватился одной рукой за волосы Алека, оттаскивая его голову от себя. В том месте, где касались его руки и губы, кожа горела и, казалось, сейчас взорвется. Из глаз против воли брызнули слезы, но Бейн тут же сморгнул их.