Он аккуратно положил Магнуса на диван и стащил с него толстовку, вытаскивая из нее трясущегося кота. Он налил ему в миску молока и, пока котенок жадно лакал угощение, Алек принес аптечку для мальчишки.

Тот лежал на спине, не шевелясь, и только медленно поднимавшаяся и опускавшаяся грудь говорили о том, что он жив. Алек присел на край дивана, открывая аптечку и намачивая ватку перекисью.

У парня была разбита нижняя губа. Был синяк на левой скуле и на хрупких руках, возможно, еще были под ярко-желтой футболкой, но Алек не посмел туда заглянуть.

Лайтвуд тяжело сглотнул и принялся обрабатывать царапины на руках. Маленький нежный мальчик вызвал у Лайтвуда странные и неизвестные чувства. Он наконец-то смог посмотреть в его лицо. На носу и по щекам были рассыпаны бледно-оранжевые веснушки, очень-очень много веснушек. Их можно было рассмотреть, только если сидеть очень близко, как сейчас сидел Лайтвуд.

Он никому не позволял нарушать свое личное пространство, но почему-то рядом с этим милым парнем Алек не чувствовал неловкость, а, наоборот, в груди что-то приятно щекотало, словно крылышки маленькой колибри. Лайтвуд перевел взгляд на его спутанные пыльные волосы и улыбнулся. Бусинки на его прядях были разноцветными и ярко переливались от солнечного света.

Лайтвуд намочил другой кусочек ватки и приложил к разбитой губе, в этот момент подросток зашевелился и открыл глаза. Алек на секунду завис, проваливаясь в солнечный открытый взгляд миндалевидных глаз.

Зрачки Магнуса расширились от удивления, но затем, узнав в этом парне Алека, мальчишка широко улыбнулся, так, что разбитая губа вновь закровоточила.

— Кхм… Привет, я Алек, — неловко поздоровался Лайтвуд, не отрываясь от разглядывания веснушчатого довольного личика. — Ты хорошо себя чувствуешь?

Мальчик положительно кивнул, все еще счастливо улыбаясь. Затем судорожно полез в карман толстовки перекинутой через спинку дивана и выудил из нее сотовый телефон. Увидев, что экран разбит, парень нахмурил тоненькие бровки и недовольно поджал губы. Алек догадался, что телефон треснул во время того, как его били те подонки. Сердце больно сжалось.

Но несмотря на все повреждения, телефон весело пропиликал при включении. Магнус быстро нажал пару раз на экран и включил давно заготовленную аудио запись.

— Привет, — бодро заговорил подростковый мужской голос робота из динамиков. — Меня зовут Магнус Бейн, и я немой.

Лайтвуд почувствовал, как внутри резко похолодело. А слова застряли в горле. Сердце застучало так быстро, что в груди стало больно. Лайтвуд посмотрел на Магнуса, который держал в дрожащих руках телефон, но все равно старался улыбаться, как бы извиняясь.

А голос из динамика меж тем продолжал говорить.

— Надеюсь это не вызовет трудности в нашем общении. Это приложение помогает мне вести почти полноценную жизнь и без каких-либо проблем общаться с окружающими, — на этом запись закончилась и подросток поднял глаза на ошарашенного Лайтвуда, ожидая его реакции.

Жуткий озноб сковал тело Алека, и казалось, что даже конечности отказывались двигаться. Но Магнус снова заулыбался, и Лайтвуд почувствовал приятную теплоту, распространившуюся по телу.

Магнус посмотрел на экран и быстро что-то напечатал, нажимая воспроизвести.

— Ну что, Александр. Теперь ты знаешь мою проблему. Надеюсь, это не изменит твоего мнения обо мне, — проговорил механический голос, пока Бейн внимательно смотрел в глаза Лайтвуда.

— Эм… Я думаю, что стоит попробовать, — смущенно проговорил Алек, на что Магнус улыбнулся и продвинулся ближе, беря руку Лайтвуда с кусочком ватки и прикладывая ее к своей кровоточащей губе. Затем смешно сморщил нос и еле слышно зашипел от щиплющей боли.

— А можно узнать, — робко начал Алек, проглатывая большой ком в горле, — это у тебя с рождения, или есть какая-то причина?

Бейн перестал улыбаться, и Лайтвуд тут же пожалел о заданном вопросе, ругая и костеря себя за любопытство. Но он просто не мог удержаться. Этот мальчишка вызывал в нем странное чувство. Хотелось запустить пальцы в его волосы, чтобы услышать звук бьющихся друг об друга бисеринок, хотелось провести по каждой смешной веснушке на его щеках, хотелось услышать как он смеётся…

Забавно, что Лайтвуд никогда не любил слушать бесполезный треп людей и вообще старался поменьше с ними разговаривать, и ему попался парень, который совсем не говорит… Алек должен был быть счастлив, но нет. Именно его голос Лайтвуду хотелось услышать.

Магнус быстро напечатал ответ, и Лайтвуд удивился с какой скоростью он это делает. Затем грустно подумал, что парню приходится делать это постоянно, поэтому так ловко получается.

— Я не помню, почему не могу говорить. Мне сказали, что это - психологическая травма. Я вообще не помню свою жизнь до семи лет. Приемные родители говорили, что я жил с матерью, которая не очень обо мне заботилась, — проговорил динамик, и даже Алеку показалось, что этот голос звучал слишком грустно.

— Мне очень жаль, — сказал Лайтвуд. Да, не так он представлял себе их первую встречу.

— Не надо меня жалеть. Я - очень счастливый человек. У меня замечательные родители и друзья. А еще рядом со мной сидит парень, который мне безумно нравится и которого я очень хочу поцеловать, — Алек не смог сдержать улыбки. Он действительно не совсем понимал, за что же ему достался этот солнечный мальчик, милый и одновременно развратный.

Пока Лайтвуд пребывал в своих мыслях, Магнус уже успел отложить телефон и забраться к Алеку на колени, обнимая за шею и выразительно глядя на его губы. Бусинки, как звонкий колокольчик, зазвенели в его волосах, отчего Лайтвуд вернулся в реальность. Затем он мягко притянул к себе парня, чувствуя, как быстро бьется сердце, и все-таки запустил пальцы в мягкие, но испачканные волосы, сжимая одной рукой пряди у корней.

— Почему именно я? — тихо спросил Лайтвуд, неосознанно начиная считать бледные пятнышки веснушек на его носу.

Магнус растянул губы в улыбке, безмолвно говоря:

— Потому, что ты особенный, — Алек без проблем смог прочитать по губам, так как Бейн четко артикулировал слова.

Магнус, увидев ответную улыбку, подался чуть вперед, встречаясь с сухими и теплыми губами Лайтвуда. Прикосновение получилось легким, словно коснулись крылья бабочки, и даже от этого робкого поцелуя что-то взорвалось в груди.

Магнус отстранился, смущенно смотря в глаза Алека, затем прижался к его груди сильнее, будто хотел слиться воедино. Лайтвуд не мог перестать улыбаться. Он провел ладонью по его спине и забрался рукой под майку, лаская кончиками пальцев тонкую теплую кожу.

Магнус беззвучно всхлипнул и прикрыл глаза, наслаждаясь успокаивающими прикосновениями его обжигающе горячей ладони к обнаженной коже.

На диван рядом с ними запрыгнул серый котенок, облизывая свою морду от остатков молока. Он внимательно посмотрел на прижимавшуюся друг к другу парочку и настырно начал протискиваться между их животами.

Лайтвуд удивленно освободил ему место, расслабляя руки.

— Наглый кот, — усмехнулся Алек, почесывая его пушистую макушку между маленьких ушек. Магнус тоже стал гладить кота. И тот радостно замурчал, отзываясь на ласки. — И все-таки, почему я тебе понравился? — спросил Лайтвуд.

Магнус взял в руки сотовый, печатая ответ.

— Когда я впервые увидел тебя в школе, ты шел с очень крутыми ребятами. Они весело болтали и даже не обращали внимания на то, что ты, хоть и идешь рядом, находишься не с ними. Ты шел, опустив голову, и думал о чем-то своем, не обращая ни на кого внимания. Мне показалось, что ты одинок. Даже несмотря на шумную компанию вокруг тебя, ты чувствовал себя одиноким. А потом я увидел тебя через окно из класса, и, оказывается, ты и на уроках тоже ведешь себя так же. Если бы я не знал, то наверное бы решил, что ты ведешь себя надменно и не любишь общаться с людьми, потому что считаешь их идиотами, но я узнал это выражение на твоем лице. Узнал, потому что видел его каждый день. В зеркале. Это не надменность, это страх. Ты боишься кому-либо довериться. Правда, не знаю почему. В моем случае это было из-за детской травмы, и я очень долго учился доверять людям. Учился радоваться жизни и получать от нее удовольствие. Возможно, ты просто не умеешь открываться. Не умеешь быть счастливым.