Так громко и весело. Этот смех пробивался до самой души Юры. А когда Отабек сказал: «Ребята, давайте постараемся ради нашей дорогой Снегурочки. Вы же знаете, как я её люблю. Помогите старому деду спасти свою внученьку.» — у Юры совсем голову повело и в груди щемило так приятно, что плакать захотелось. Он, конечно, понимал, что эти все слова сказаны по сценарию, но как же было здорово хоть на секунду представить, что Отабек хочет скорее его спасти и что он любит Юру.

Плисецкий ощутил себя дураком, но таким счастливым.

Он вернулся в гримёрку забрать мешок с подарками и поставить его ближе к залу, чтобы Отабеку было проще его забирать. Но не успел он выйти с этим мешком из комнаты, как его утянули обратно и прижали к стене, жарко выдыхая рядом с ухом.

— Юленька, до твоего выхода ещё куча времени, не спеши, — юркие руки задрали полы короткой шубки и жадно схватились за крепкие ягодицы Юры. Тот от неожиданности подавился воздухом и собственными возмущениями. — А зад-то у тебя крепкий, приятный, — голос опустился ниже, и шею обжег поцелуй.

Юре стало немного стыдно и смешно. Артём думал, что зажимает в углу тонконогую девицу с талией балерины, но получил только член в штанах, причём не свой.

Плисецкий даже отбиваться особо не торопился, ему даже стало интересно, как поступит водяной, когда найдёт сюрприз.

— Как же ты обалденно пахнешь, — всё шептал Артём, пробираясь руками всё выше, пока не сжал ладонями Милкин пуш-ап и довольно застонал, не замечая фальши.

Юре захотелось заржать, но сдержался. Он решил, что пора заканчивать это недоразумение. Взял руку Артёма и потянул её к своему паху.

— А ты у нас шалунья, — облизал синие губы водяной и посмотрел на улыбающегося Юру. И в тот же момент, когда пальцы коснулись того, чего совсем не ожидали, глаза напротив расширились до невероятных размеров, а лицо под голубой краской побледнело. — Твою мать!

Водяной выдернул руку, как ошпаренный, и, задыхаясь от паники, отскочил от смеющегося Плисецкого.

— Т-ты, что, парень?! — голос охрип.

— Какой ты наблюдательный, — говорить и смеяться одновременно было непросто, но Юра справлялся. — Ну как, хочешь ещё пообжиматься со Снегурочкой с сюрпризом?

— Да пошла… пошёл ты, извращенец! — крикнул тот и вылетел за дверь, сшибая входившего Лёшу.

— Ты опять за своё, Тёмыч?! — возмутился тот, заметив помятый костюм Юры. — Тебе прошлого раза не хватило, когда ты от Милкиного хахаля отхватил?

— Да не делал я ничего. Ты и сам лучше не подходи к нему. Это пацан, — буркнул водяной и окончательно покинул комнату.

Леший посмотрел на смеющуюся Снегурочку и решил, что на это раз всё обошлось, и не придётся отбивать друга от бешеного канадца.

— Юлька, ты в порядке? Я говорил ему, чтобы держал свои брюки застёгнутыми, но этот болван не слушает.

— Юра меня зовут. Юра, — уже начал успокаиваться Плисецкий.

Леший замер и прищурился.

— Нифига тебя заштукатурили, от бабы не отличить! — восхищенно заметил Лёша. — То-то Тёмыч выскочил, как ошпаренный. Поделом ему, будет думать, прежде чем под юбку лезть, — леший тоже начал смеяться. — Давай помогу мешок дотащить. А ты иди, тебя спасут уже скоро.

— Спасибо.

Юра кивнул, поправил смятый костюм и побежал обратно в зал.

Да, весело его Мила подставила. Хоть бы предупредила о том, что водяному русалок мало, он уже и Снегурочек по углам зажимает. Подруга ещё называется!

— Ой, слышите, кажется, это внученька Снегурочка моя идёт! Вызволили мы её, молодцы, ребята, — услышал он радостный голос Отабека, и сам не смог не улыбаться.

Конец праздника они провели вместе с Алтыном. В хороводе стояли рядом друг с другом, держась за руку, смеялись и радовались, как дети. Юра не мог перестать смотреть на Отабека, и тот часто ловил эти взгляды, заставляя Юру краснеть, а его сердце — влюблённо стекать в желудок.

— Ну вот и пришло время прощаться, — огласил Алтын, когда все подарки были розданы. — Зовите нас в следующем году.

— С Новым Годом, ребята, — поддержал его Юра. — До новых встреч!

Дети радостно хлопали и смеялись, пока Дедушка Мороз со Снегурочкой под музыку не скрылись за кулисами.

— Фух, я чуть не сварился в этой шубе, — тяжело выдохнул Отабек, расстёгивая большие круглые пуговицы на костюме и снимая этот чёртов толстый накладной живот. — А что, Артём с Лёшей уже ушли?

— Видимо, да, — неловко ответил Юра. Вот так просто разговаривать с Алтыном было непривычно и смущающе. — Смешная ситуация вышла. Артём начал приставать ко мне, но… когда догадался, что я парень, выскочил испуганно за дверь и, кажется, сразу убежал.

Юра улыбался, но когда перевёл взгляд на Отабека, то онемел.

— Что сделал этот урод? — сквозь зубы прошипел Алтын. Со спущенной ниже подбородка бородой, красными щеками и в расстёгнутой шубе Отабек смотрелся очень забавно, но буквально убивающий взгляд не оставлял сомнений о том, что тот зол.

— Да ничего не было. Он всего лишь припёр меня к стене и полапал чуток, пока не наткнулся на неожиданность, — Юра испугался. Такого Отабека он видел в первый раз. Алтын всегда казался ему добродушными, спокойным парнем, но сейчас от этого его взгляда сердце заходилось в бешеном ритме, а ладони потели. И в паху тоже.

— Всего лишь полапал тебя?! Да я ему руки оторву и в зад запихаю, чтобы больше не смог ничего трогать. Ублюдок! — у Отабека заходили желваки, а Плисецкий забыл, как дышать, от этой картины. Как же, оказывается, сильно его плющило от разъярённого Отабека.

— Эй, это же всего лишь я? Ты чего?

Алтын сделал несколько широких шагов к Юре, и у того сдавило горло. Отабек был слишком близко, так что чувствовалось его горячее дыхание на щеках.

— Всего лишь ты? Всего лишь? Да как ты можешь так говорить?! Я же за тебя любому голову оторву!

Плисецкий не мог поверить своим ушам. Сердце билось где-то в горле.

— Бека… ты серьёзно? — Юра почувствовал, как кожу лица запекло. Особенно глаза.

— За тебя убить готов, — ещё раз повторил Отабек и положил ладонь на красную щеку Юры. — Неужели ты не видишь, что я смотрю только на тебя?

— Как? — зачарованно выдохнул Юра, вообще не понимая, что сейчас творится. Как вообще произошло, что он стоит в школьной гримёрке в костюме Снегурочки из секс-шопа, а Отабек Алтын смотрит ему прямо в глаза и нежно гладит по щеке?! — Ты действительно смотришь на меня?

— Постоянно, — Алтын осторожно обнял второй рукой его за талию и притянул к себе. — То, как ты хмуришься, когда не получается очередной аксель, то, как вечно сдуваешь с глаз выпадающую прядь, то, как кусаешь губы перед сложным прыжком, и то, как пялишься на мой зад, думая, что я не смотрю, — Отабек улыбнулся. — А я смотрю всегда.

Юра не выдержал этот пронзительный взгляд карих глаз и смущенно уткнулся, как котёнок, Отабеку в плечо. Затем крепко вцепился пальцами в его шубу на спине и стыдливо застонал.

— Я такой идио-от.

— Юр, — Алтын попытался его отцепить от себя, но тот словно когтями впился.

— Я сейчас от стыда умру-у. Ты всё знал! Знал, что я влюблён в тебя, и ничего не делал!

— Влюблён в меня? — засмеялся Отабек, а Плисецкий понял, что сболтнул лишнего.

— Боже, это всё из-за тебя! Когда ты рядом, я становлюсь настоящим болваном! — голос приглушала шуба, но Алтын всё равно слышал истеричные нотки в голосе Плисецкого.

— Ну всё, хватит, — Отабек подтащил Юру к столу и посадил на него, всё-таки заставляя Плисецкого поднять голову и посмотреть в глаза.

Водостойкая качественная косметика Бабичевой осталась на месте, из-за чего Плисецкий выглядел ещё милее.

— Юрочка, — прошептал Отабек, обнимая двумя ладонями лицо Юры, — Перестань смущаться, я хочу постоянно видеть твоё лицо, а как же я смогу это сделать, если ты прячешься в моём костюме? Обещаешь, что больше никогда не будешь от меня отворачиваться?

— Угу, — шмыгнул носом Юра, млея от ощущения горячих рук Отабека на своих щеках.