Вот и глаза этого парня были, что у той лисы. Такие же холодные, под стать снегу.

Поэтому она не села, а осталась стоять рядом, пряча ладони в рукавах.

Незнакомец глянул на неё искоса и снова закурил. Овечка почувствовала себя неловко. Она хотела как можно быстрее дойти до фермы, но стоять под навесом из земли и корней было приятнее и теплее, чем брести сквозь метель.

Дала себе срок: если через десять минут снег не утихнет, она пойдет дальше

– Он не утихнет, – раздался голос юноши.

Анна вздрогнула.

– Что?

Пот струйкой пробежал по хребту. Он что, мысли прочитал?.. Собственно, что гадать, именно так Анна и спросила.

– Нет, – рассмеялся незнакомец, и смех его оказался на удивление чистым и успокаивающим. – Просто твои мысли были очевидны.

– А…

Овечка шмыгнула носом. Ну, да. Скорее всего.

Она всё же оставила себе условие, а пока решила не терять времени даром и завела как говорила мама “культурную беседу”. Села на бревно, но ладонь с ножа, который покоился в рукаве, не убрала.

Критично осмотрела собеседника с ног до головы.

– А вам это… не холодно?

– Нет. У меня тёплый плащ.

Верилось с трудом, конечно.

– А как вас зовут?

– Гран.

– О, какое чудное имя! – такта в девочке было немного. – А меня зовут Чёрная Овечка.

– Да ну, – картинно удивился он, а затем ухмыльнулся. – И это у меня-то чудное. Ты что, оборотень?

– Нет, я необыкновенная, – парировала она своим стандартным аргументом.

– А, ну это понятное дело.

Они помолчали, пялясь на метель. Гран курил трубку, Овечка глазела на небо, раздумывая над вопросами. Потом снова открыла рот.

– А что вы тут делаете?

– Сижу.

– Ой, нет. Не просто же так сидите в лесу, в метель, во время Жатвы.

Он вздохнул, но как-то ненатурально. Словно посмеивался над ней.

– Ну да, ты права. По правде говоря, я заблудился. Уже несколько часов блуждаю по лесу и решил сделать привал.

– М….

– Никого не встретило пути – все по домам попрятались. Я решил под валежником пережать. А ты тоже заблудилась?

– Нет… Я иду домой.

– О.

Тревога Анны сменилась жалостью. Конечно, он чудной, но нельзя же бросать человека во время напасти одного в лесу! “Всегда надо всем помогать” – это, можно сказать, было её кредо. Правда, она не очень хорошо понимала значение слова “кредо”, но уж больно оно её нравилось.

Резко встав, Овечка протянула Грану узкую ладошку.

– Пойдём! Я отведу тебя к дяде и тёте, там ты согреешься, поешь, переждёшь бурю, а утром мы поищем твою дорогу.

Юноша подал ей руку. Ладонь его оказалась тёплой и мягкой, держать её было приятно. Как котёнка гладить.

Гран встал. Он оказался не таким высоким, как думала Анна по началу. По крайней мере всего лишь на полголовы выше Анжея.

Развернувшись, она повела его по тропе в сторону дома.

Анжей оделся не так тепло, как он рассчитывал. Холодный ветер пробирался под слой свитеров и щипал за кожу, снег довольно быстро забился под носки. То тут, то там раздавались какие-то невообразимо дикие звуки, а Анжей, подняв фонарь, всё больше и больше боялся за сестру. Каждое полено, каждая кочка казались ему замерзшей Овечкой, и приходилось подходить совсем близко, освещая объект фонарём, чтоб успокоиться.

Он кричал:

– Анна!

Но метель жадно съедала всякий звук кроме собственного воя.

– АННА! – горло мальчика начинало болеть.

От беспомощности к глазам подступили слёзы, а в голову начали ползти всякие мысли, тёмные и нехорошие, как рассказы пьяного кузнеца.

– АННА!!!

Он начал бояться, что упустил её. Что каким-то образом они разминулись, и она сейчас дома, а он, как дурак, бродит по лесу. Но отступить он не мог и упорно шёл с фонарём вперед.

Дикий вой раздался в небе.

Оно стремительно темнело.

Анна задрала голову. Обернулась на спутника.

Гран не отреагировал на звук, но, когда она обернулась, чуть ли не промурлыкал:

– Что такое?

– Ты разве не слышал?.. Этот вой?

– Слышал. Но мы же недалеко от фермы. Должно быть, это псы.

– А если это псы Жатвы?

Он равнодушно пожал плечами.

– Ты не боишься? – Овечка продолжила идти вперёд.

– Нет. А ты?

– И я нет! – гордо сказала девочка. – Глупости всё это. Просто…как там Божислав говорил… “погодные катаклизмы”, вот.  Ну, и бешеные собаки. Наверное. Не знаю. Знаешь, вообще я очень хотела увидеть Жатву Декады, конечно. Надеялась, что это будет приключение.

– Какое же приключение?

– Ну, например, сразиться с башами.

Анна глянула на Грана, увидела на лице его искренний интерес и продолжила:

– Ну, знаешь. Можно победить баша и получить золотую пыльцу. Она волшебная. Исполняет желание.

– А… Как ты хочешь их победить?

– Оружием. Они же боятся железа, это все знают. И у меня с собой есть, я же не рохля какая-нибудь.

Лес снова затрещал. Становилось всё темнее и темнее.

– А не жалко тебе башей-то?

– А что жалеть, – отмахнулась Анна. – Они уродливые и злые.

– Не знал.

Дорогу преграждала поваленная сосна через которую пришлось перебираться, раздвигая колючие ветви. Руки нового знакомого Овечка не отпустила, мало ли, потеряется, раз уж он умудрился на прямой дороге заплутать.

– А вот! – продолжила она. – Многие думают, что они красавцы все, но мне Божислав рассказал, что это – враки, чтоб мозги пудрить. На самом деле у них серая морщинистая кожа, огромные клыки и острые уши! Если увидишь такую тварь сегодня, или в другую Жатву – беги или тыкай в неё железом.

– Хорошо, я учту.

Овечка вгляделась в даль. Дома всё ещё не было видно, но ей показалось, что впереди сиял какой-то огонёк.

Она развернулась к спутнику, чтоб сообщить о наблюдении, но не сказала ни слова. Что-то было не так, но поняла она это только сейчас. Ветер скинул капюшон с головы Грана, но лицо его было жёстким и злым, и смотрел он на Овечку взглядом голодного волка, а не беспечного бродяги.

Тревога жесткой дланью сжала желудок девочки. Она почувствовала себя как те глупые дети в сказках, которые ведутся на морок, а потом жалеют. Только тут ведь даже иллюзии не было.

Ох, какая же она дура…

Еле-еле она умудрилась улыбнуться. Голос дрогнул, но всё же произнес:

– Пойдём, тут совсем немного осталось…

Гран кивнул.

Шея Анны покрылась испариной, не смотря на холод. Ей было очень жарко и мысли, как та же снежинки, беспорядочно кружились в её голове. Конечно, она могла ошибаться, и он просто загрустил о своём или разозлился на погоду, или ещё что-то, мало ли что у людей в голове происходит.

А может, он баш? Может, они всё-таки не чудовища, а вот такие: злые и красивые, и она, бедная дурочка, угодила в лапы Жатвы? Надо что-то делать, если так.

Овечка. Быстрая. Очень быстрая. Если отвлечёт его, то успеет скрыться в лесу: надо только найти подходящий момент.

А может, она всё же ошибается, и то, что она оставит человека одного в лесу будет страшным злодеянием? Но она может попробовать побежать! Кинется в погоню – значит, злодей, а останется на месте – всё в порядке.

Она ждала момента, и каждый новый шаг давался ей всё труднее. Стволы деревьев на белом фоне начали сливаться в какой-то единый узор.

Глубокий вздох. Пора.

Резко обернулась, посмотрела за плечо нового знакомого, и, придав своему лицу выражение ужаса (хотя и стараться не очень-то было надо, она боялась и так), крикнула:

– Что это?! Там, за елкой! Ох, это всадник!

Сработало! Гран обернулся, а Овечка с силой дернулась вперёд, освобождая ладонь и помчалась по дороге.

Внутри нее теплилось много надежд: что она ошибается, что она окажется достаточно быстрой, или что Гран не захочет ей навредить.

Но эти надежды рухнули вмиг, когда её схватили за капюшон и повалили на снег.