Очень надеялась, что это не очередной обман ещё одного моего родителя. Так не хотелось больше ни в ком разочаровываться. Наверное, ещё одну ложь я уже никому не смогу простить. Для меня это теперь дело принципа.

– Умничка, – улыбнулся мужчина, зажимая ранку ватой, сгибая мою руку в локоть.

Скривилась и промолчала. В тот же момент открылись двери лаборатории, и перед нами во всём своём великолепии явилась Джулия. В душе мигом вспыхнула такая злость и ненависть, что сдержать их не удалось. Второй раз за последние сутки женщина корчилась на полу у моих ног, истекая кровью.

На её крики вбежала охрана, которая застыла на месте, не желая провоцировать меня ещё больше. Прикрыла глаза, пытаясь успокоиться сама и утихомирить альфочек. Мысленно разговаривала с ними, призывая унять свои силы. Как ни странно, сработало. То ли они и правда поняли, то ли потому что я переключила внимание на другое.

Бывшую миссис Питерсон унесли после того, как я отвернулась. Дальше пришёл мой черёд. Выделенная мне охрана, состоящая из четырёх военных, кидала в мою сторону опасливые взгляды и старалась держаться на расстоянии. Меня это мало заботило, наоборот – радовало даже. Не хочу никого ни видеть, ни слышать. Мечтаю лишь вновь почувствовать надёжные объятия своего волка.

Прикрыла глаза, как наяву представляя, что тот меня обнимает, как его губы скользят по моей шее, а язык рисует влажные узоры на коже… Тело скрутило в жгучей потребности ощутить близость Кайла. И настолько сильной она оказалась, что я споткнулась на ровном месте, падая на колени. Еле успела выставить перед собой руки, удерживая себя ими от окончательного столкновения с горизонтальной поверхностью, покрытой белыми монолитными плитами.

Шумно выдохнула, усаживаясь прямо на пол, прислоняясь спиной к стене. Нужно было переждать эту внезапно накатившую слабость. Охрана переглядывалась между собой, явно не зная, как быть и что со мной делать.

– Трогать не советую, если жизнь дорога, – на всякий случай предупредила их.

Более-менее придя в себя, сама поднялась на ноги, и мы продолжили путь. Правда привели меня в итоге не в привычный бокс, а вполне себе милую и уютную спальню. От неожиданности даже застыла в дверях. Посередине стояла застеленная зелёным покрывалом двуспальная кровать, по бокам от которой стояли небольшие тумбочки. Одна – с настольной лампой, а другая – ничем не заставленная. В углу пристроили зеркало размером в мой полный рост, напротив, у другой стены – комод.

Ради интереса подошла к последнему и выдвинула ящики. В каждом аккуратно были сложены явно новые вещи. Брезгливо всё позакрывала и отошла. За соседней дверью обнаружилась сквозная просторная ванная, которая соединяла мою спальню с детской. Две колыбели, множество игрушек и небольшой диванчик, притуленный в углу. На полу мягкий ковёр. И всё бы ничего, вот только не здесь я бы хотела видеть такую комнату. Но как подготовились! Всё продумали!

Не знаю, что на меня нашло, но боль от утраты Кайла в считанные мгновения стала совсем невыносимой. Выброс силы моих альфочек получился настолько сильным, что всё вокруг разлетелось в щепки. Зато мне, как ни странно, полегчало.

Хмыкнув, вернулась в выделенную мне тюремную палату и спиной упала на кровать, раскинув руки в стороны. Так и пролежала, не двигаясь, пока не принесли завтрак.

Геркулесовая каша с сухофруктами стала откровением.

Надо же, какие заботливые! Даже чай, а также булочку с маслом и сыром приложили по всем канонам диспансерного лечения. Чтоб они там подавились!

Отказываться не стала, но зачем-то понюхала пищу. Можно подумать, учуяла бы что-нибудь. Это вот Кайл мог бы… От воспоминаний о любимом тело снова затрясло. Пальцы задрожали, отбивая нестройный ритм о тарелку. Но я упорно старалась её сдержать и всё-таки позавтракать. И снова память подкинула моменты, когда мой альфа сам кормил меня.

Поднос полетел в стену. Еда осталась грязным пятном на стене, а я ударилась в слёзы. Упала на колени на пол и закрыла руками лицо, сотрясаясь от рыданий. Наверное, потом я смогу смириться со своим положением и мне станет легче, но сейчас эмоции сдержать не удавалось. Такой и застал меня Роберт Уилсон – сидящей посреди разбитой посуды и раскиданной еды.

– Белоснежка, вставай. Не надо. Всё будет хорошо, милая. Не плачь! Ну же… Ты же сильная! Ты сможешь! И ты не одна… – увещевал он. – С тобой близняшки. Хотя бы ради них ты не должна опускать руки. Кристал, посмотри на меня! – приказал в итоге.

От неожиданности его тона перевела взгляд на мужчину. Тот грустно улыбнулся и вытер своими ладонями мои слёзы, поднимая за плечи на ноги.

– Умойся, иди, что ли, а то выглядишь как рёва-корова, – усмехнулся учёный.

– Можно подумать здесь кого-то волнует, как я выгляжу, – просипела в ответ, не спеша исполнять его требование.

– Это не для других, а для самой себя. Вот придёт тебя спасать твой оборотень, а ты тут в таком виде, – шёпотом и усмехаясь, произнёс Роберт.

– Думаете, он нас найдёт? – с надеждой посмотрела на мужчину.

– Буду стараться, чтобы нашёл, – серьёзно и очень тихо подтвердил он.

Слабо улыбнулась и покачала головой в сомнении.

Верю, что Кайл, если не ради меня, то детей, перетряхнёт весь мир, вот только кто даст гарантию, что сможет найти местоположение данной лаборатории?! Но в одном доктор Уилсон был прав: мне нужно держать себя в руках, чтобы моё состояние не сказалось на беременности. Я буду ждать, как и сказал мой биологический отец! Я должна верить в своего альфу! Он сам говорил, что не даст меня в обиду никому, пусть теперь исполняет! Главное, чтобы не стало слишком поздно…

Остаток этого дня я провела, занимаясь гимнастикой. Не в полном смысле этого слова, конечно, но старалась оградить своё сознание от ненужных мыслей, сосредоточившись на упражнениях по растяжке. А если разум снова начинали заполонять образы наших общих моментов с мужем, то я старалась их изменить. Представляла, что наши малышки родились, и мы все вместе гуляем с ними, купаем их или кормим. Сознание вполне легко воспроизводило такие картины, а я радовалась этим минутам, теряясь в потусторонней реальности.

И обед, и ужин прошли мимо меня. Ела больше по инерции, чем надобности, опять же рисуя в воображении, что нахожусь на кухне нашего дома, а рядом со мной мой волк.

Перед сном в импровизированную спальню заглянул незнакомый мужчина. С виду ему было не больше тридцати. Темноволосый и синеглазый, с довольно суровым выражением на мужественном лице. Увидев его, я поднялась на ноги и тут же отпрыгнула в сторону, создавая более широкую дистанцию между нами. Напряжённая, ждала, что же он скажет или сделает, приготовившись дать отпор.

– Я капитан Брайан Ричардс. Ответственный за службу безопасности данного объекта. Узнал сегодня, как вы обошлись с собственной матерью… В общем, хочу предупредить, ну или даже попросить, – хмыкнул он. – Не трогай моих ребят! Они просто выполняют условия договора, не больше.

Человек внимательно вглядывался своими синими глазами в моё искажённое насмешкой лицо и явно нервничал. Смешно даже: такой шкафчик под два метра ростом и широтой в плечах поболее моего Кайла, а боится мелкой девчонки.

– Мне всё равно на ваших людей, капитан. Если они не будут трогать меня, то и мне незачем станет на них нападать. Тем более, что я всего лишь защищаю себя и своих не рождённых детей, – сказала, как есть.

Глаза мистера Ричардса расширились от явного шока.

– Детей?

Развела руками. Сказать что-то ещё у него не вышло. На запястье мужчины что-то пикнуло, и тот глухо выругался.

– Моё время истекло, – с видимым сожалением сообщил он. – Не бойся нас. Мы не причиним тебе вреда. Я подумаю, что можно сделать для тебя. Спокойной ночи, – и тут же вышел в коридор, не забыв закрыть дверь на замок.

И вот что это только что было?!

Самолёт приземлился в московском аэропорту чуть меньше часа назад, но до посёлка оставалось доехать считанные минуты. За прошедшие сутки нам так и не удалось существенно продвинуться в поисках Кристи или её матери. Это и не удивительно, с учётом того, что у них явно была господдержка. Никак иначе не объяснить настолько хорошо заметённые следы: вертолёт, который увёз мою девочку, будто и не существовал в помине, да и ни одна камера наблюдения в Нью-Йорке чудесным образом не зафиксировала Джулию Питерсон, что совсем уж не вписывалось в историю о её выживании. То, что эта тварь не числилась в мёртвых – я и не сомневался. Ведь это прекрасно объясняло причину, по которой люди активизировали деятельность гораздо раньше, чем я на то рассчитывал. Единственное, что пока не вписывалось в общую картину – почему меня не тронули. Но и на то, наконец, появились соображения. И, как бы я ни старался убедить себя в том, что не прав – других вариантов однозначно не было.