– Гномов, – поправила Царевна.

– Всё едино – недомерки, – отмахнулся царевич. – Я, знаешь ли, нашу русскую народную сказку вспомнил про петушка, которому, как ни наказывали кот и пёс сидеть дома, пока их нет, и никому не открывать, – всё без толку! А потом каждый раз: «Несёт меня лисаааа! За тёмные лесааааа! Ааааа!»

Но тот хоть петух – птица глупая, что с него взять! А эта дурищща, сколько ей не говорили ни у кого ничего не брать, так она всё равно – три раза – три!!! – попалась практически на одну и ту же уловку! Не… Такая идиотка мне не нужна, уж извини… Как говорится, столько я не выпью, чтобы эту безголовую рядом терпеть. Никакая красота не поможет.

Лягушка только тяжко вздохнула.

– И вообще. Я тут подумал… Не нужна мне дура. Скучно с ними. Ни поговорить нормально, ни посоветоваться… Глазами лупают, хихикают… Не для меня это. Я… знаешь… привык к тебе как-то… С тобой интересно…

Лягушка во время этой речи выпучила глазки и даже квакнула от изумления.

– Да, знаю, виноват я, не захотел тебя в жёны брать. Глуп был! Прости! Не нужна мне дура, раз я сам дурак… Выходи за меня, а, Василиса? Ты мне даже в виде лягушки – и то уже нравишься… А уж как расколдуешься, так и вообще отлично заживём! И не думай, кожу лягушачью я раньше времени жечь не буду. Может, у меня и не ума палата, но и не такой я придурок. Подожду. Ну что, согласна?

– Ква… – выдавила потрясённая царевна.

– Да, чуть не забыл: люблю я тебя! И всё такое…

– Соквасна я… – прошептала лягушка, думая, что любовь всё-таки есть на свете! – Согласна то есть!

– Вот и славно! – обрадовался царевич. – Пусть эти недомерки другого дурака ищут свою дуру Белоснежку будить!

Часть двадцатая. Братец Лис и Заюшка

И вот как-то раз, наплевав на все условности и хитрости, Братец Лис просто-напросто погнался за Братцем Зайцем – за Заюшкой то есть. И, нагло пользуясь лучшим знанием местности, таки догнал и ухватил за пушистые ушки! Заюшка обречённо повис.

– Ну, что ты теперь скажешь? – самодовольно спросил Братец Лис. – Только не вздумай мне снова задвигать про философию! Хотя… насчёт непротивления злу, – это, пожалуй, весьма удачная мысль! Как ты считаешь?

– Ага, – вздохнул Заюшка и продолжил висеть. Молча.

Братец Лис подождал какое-то время, но так ничего и не дождался.

– И что же – вот просто «ага» – и всё?! – изумился он. – Больше ничего не хочешь мне сказать? Даже посоветовать, как лучше с тобой поступить – зажарить там или сварить? А может быть, потушить? Ммм?..

– Может, и потушить, – едва слышно выдохнул Заинька. – Это уж как будет угодно вашей милости.

– Но я хотел бы… чтобы ты как-то… высказался! Это даже неинтересно! Висишь тут… как какой-нибудь бессловесный овощ!

– Простите, ваша милость, но в наших краях не принято спрашивать у обеда, как его лучше приготовить. Это уж ваше дело – решать.

И Заинька снова замолчал, обречённо обвиснув в лапах Братца Лиса. Озадаченный Братец Лис какое-то время пристально смотрел на свою добычу, а потом вдруг ощутил, как некое совершенно незнакомое чувство просыпается у него в груди. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Никогда! Братец Кролик вызывал в нём совершенно иные… чувства. А тут…

– Ну что же это такое?! – возмутился Братец Лис. – Разве так можно?! Ты же должен бороться! Ты должен…

– А зачем? – уныло перебил его Заинька. – Всё бесполезно… Борьба бессмысленна! Не лучше ли отдаться на волю сильнейшего и прервать скорбный путь… Завершится жизнь, полная страданий, страха, обид и унижений… – Зайчик всхлипнул.

– Всё наконец-то закончится! И наступит покой… О-о… скорей бы освободиться от этой жизни… Это лучшее, что может произойти с таким несчастным существом, как я! С самого детства, едва только появившись на свет, я знал, я чувствовал, что мне нет места в этом мире! Этот мир принадлежит сильным! Хищникам с острыми зубами и длинными когтями. Всё, что я мог – это убегать… Бежать, бежать, бежать, чтобы затаиться в норе и трястись от страха! Вот и вся печальная повесть моей жизни… И знаете, уважаемый Братец Лис, я даже рад, что всё это скоро закончится! Наконец-то…

Лис разжал лапы и потёр ими неожиданно повлажневшие глаза.

– Вот горемыка-то… – всхлипнул он. – Вот же несчастное существо! Нет, прости, дружок, но я не смогу тебя съесть. У меня даже аппетит пропал… Послушай, Братец Заяц, но так же нельзя! Надо же бороться! Надо…

Но Заинька смотрел на Лиса такими несчастными глазами, что у того слова застряли в горле.

– Вы думаете, в этом есть какой-то смысл? – печально спросил Заинька.

– Уверен, что есть! – горячо отозвался Братец Лис.

– Ну что ж… если вы так считаете… – Зайчик пригладил свои несколько разлохматившиеся и помятые после долгого висения в лисьих лапах уши. – Знаете, мне кажется, что я, может быть, смог бы… Сумел бы начать новую жизнь… – не вполне уверенно проговорил Заинька, – если бы…

– Если бы что? – оживлённо спросил Братец Лис.

– Если бы вернулся домой… Я так тоскую… Ужасно тоскую по Родине…

– Вот бедолага, – снова вытер глаза лапами окончательно расчувствовавшийся Лис. – Но ведь там тебя все обижали!

– Ну… там было не только плохое, но и хорошее. И с Лисой я подружился… Знаете, какая у нас там Лиса? О! Лиса Патрикеевна – уважаемый предприниматель! Я на неё работал – строил Ледяную Избушку.

– Постой-ка, так это твоя знакомая Лиса устраивает экскурсии в русскую народную Ледяную Избушку?

– Да-да! – радостно закивал Зайчик. – И она меня не обижала! Я так хочу домой… Наши ёлки лучше любых пальм! Наши Лисы – самые умные, наши Волки – самые хищные, а наши Медведи – самые добрые и сильные!

– М-да… Ну, патриотические чувства – это то, что я могу понять… Что же нам с тобой делать… Пожалуй, объявим сбор средств для возвращения тебя на историческую родину…

– О! Вы такой добрый! – воскликнул Заинька и, подпрыгнув, чмокнул Лиса в нос, а затем умчался, прежде чем поражённый зверь успел прийти в себя.

– Эти русские – такие странные… – пробормотал Братец Лис, потирая нос. – Сколько бы я ни встречался с Братцем Зайцем, он всегда сбивает меня с толку…

Часть двадцать первая. Горыныч

Горыныч вальяжно развалился в любимом кресле, изготовленном на заказ заморскими гномами, и раскрыл новую книгу сказок, автор которой без затей и лишней скромности наименовал себя Великим Сказочником.

– Ну-с… посмотрим… – пробормотала правая голова, которая всегда была настроена наиболее оптимистично.

– И чего же ты ждёшь, интересно? Шедевра? – издевательски спросила левая – уж она-то никогда не ждала ничего хорошего ни от мира в целом, ни от населяющих его живых существ.