— Почувствуй свет, тянись к нему. — все тем же убаюкивающим голосом продолжал сатр Хогли.

Тепло усиливалось и разливалось по всему телу. Приятные мурашки пробежались вдоль позвоночника.

Мысленно прикоснись к нему.

Я увидела свет, о котором говорил сатр. Все мои ощущение окрасились в яркий желтый цвет. Вот это да. Это сила и она требует выхода. Сила, будто запертый зверь, бунтовала и рвалась наружу, причиняя дискомфорт. То как ласковый котенок, ластилась, прося прощение за боль, которую причиняет. Не могла понять что мне делать. Единственное чего я захотела в тот момент, так это избавиться от сильного жжения в груди, а затем и в кончиках пальцев. Мгновение и все прекратилось. Тепло резко покинуло меня, стало пусто и зябко, слегка поежилась от прохлады. Жжение прекратилось и я открыла глаза.

Передо мной сидел донельзя довольный сатр. От его приторной улыбки стало не по себе. Захотелось уйти, но сил совершенно не было даже рукой пошевелить. Хогли подошел ко мне и влил уже знакомый тоник, после чего сразу полегчало. И только сейчас заметила, что краски снова вернулись в мир. Стены и потолок ярко мерцали, переливаясь в разные цвета. Видя мое недоумение, Хогли заговорил, опираясь пятой точкой об стол.

— Защита впитала выброс твоей магии и поэтому и мерцает ярче. Впечатляет, да? В тебе огромный потенциал. Важно его развить и направить в нужное русло..

— Нужное русло? — перебила, посмотрела в глаза сатру. Все мои подозрения были не напрасны. Он хочет меня использовать. Ну да с чего бы это ему мне помогать по доброй воле. Разовьет мой дар, а потом препарирует, как моих предшественников. — Я конечно не верю в благотворительность, но все же… — мой голос дрожал от злости.

— Но все же, что? — голос был раздраженным, без тени на улыбку, что блуждала на его лице до недавнего времени. — Ты действительно думаешь, что можешь здесь самостоятельно выжить? Тем более с такой силой тебе рано или поздно придется выбрать сторону…

— Да о чем вы вообще? Какая сторона? — едва не кричала. — Я что не могу спокойно учиться и жить своей жизнью?

Сатр взял двумя пальцами меня за подбородок и приблизил мое лицо к своему. Спокойно и даже с каким-то разочарованием в голосе сказал:

— На время я даже забыл какой-ты еще ребенок. Глупый и наивный ребенок.

Тряхнула головой, избавляясь от рук сатра. Стало неприятно слышать о себе такое. Все это время я считала себя взрослой и разумной не по годам, а тут тебе на “ глупый и наивный ребенок”. Хотя о чем это я, по сравнению с ним я действительно ребенок, еще не этого мира. А учитывая, что землянка, то самое слабое существо, и возможно действительно глупа, раз собираюсь взбрыкнуть.

Сатр распрямился и немного улыбнулся уголками губ. Он наблюдал за моим мыслительным процессом, который отобразился на моем лице и остался доволен.

— А сейчас ради твоей собственной безопасности, я должен запереть твою магию.

— Что? Зачем запирать? — была удивлена его нелогичностью. То говорит о ее развитии, то о запирании.

— Не в полную меру. Ты будешь так же учиться и сможешь ею пользоваться, но лишь в малых дозах. В тебе огромная сила, которая может тебя убить. Либо убьют тебя из-за опасности, которую все так же представляет для всех твоя сила. И не бойся, больно будет самую малость. Да и ты не вспомнишь об этом.

Ни чего не поняла, но боль ощутила сполна, стоило сатру прикоснуться к моей груди, там где рождается магия. Не могла пошевелиться и даже выдавить хоть один звук. Кровь словно кипела. Растекалась горячей магмой по моим венам, причиняя невыносимую боль. Темнота.

Открыла глаза, проморгалась. Слезы стекли тонкой струйкой по щекам. Слезы, с чего бы это? Ни с того ни с сего.

— На сегодня думаю с тебя хватит, отдыхай. — голос сатра Хогли доносился словно из под толщи воды. — Завтра подберу тебе книги и решу с твоими тренировками. Иди.

Повторять дважды не надо. Встала и решительным шагом направилась к двери.

— И помни, об этих занятиях и какой у тебя дар никто не должен знать.

Кивнула, чувствуя себя марионеткой, вышла на ватных ногах.

Сразу после завтрака, меня утащил к себе сатр Ван, провериться у магического шара. В этот раз я не чувствовала жжения или дискомфорта, наоборот. Сила разливалась приятным теплом по телу. А шар так ярко засветился от моего прикосновения, что пришлось закрыть глаза. Даже после этого некоторое время была ослеплена.

Корсен Ван одарил меня удовлетворительной улыбкой, только в глазах было недоумение. Не знаю с чем оно связано, но мне все равно не по себе.

Из той тоненькой книжонке, что давал мне Раж Хогли я выяснила, для чего им сила. Зачем только он меня решил просветить. Проще ведь было сделать все по тихому, но нет, он меня располагает к себе, учить меня берется. В жест доброй воли не верю. Посмотрим как дальше пойдет, сделать все равно ни чего не могу.

После проверки магии, сатр Ван разрешил посещать занятия по магической защите. Теперь буду полноценно посещать все занятия, только тренировок с Маркусом, а значит и с Алардом, стало меньше. Сразу накатило чувство тоски и обреченности. С моим драконом я виделась только в столовой (и то не всегда) и на вечерних тренировках с Маром. Он все так же продолжал меня не замечать, если вдруг и случалось бросить на меня взгляд, так это только неприязненный. От этого воспоминания стало горько.

— Слышишь, недоразвитая, манатки свои забирай и вали за первый стол. — проговорил знакомый гнусавый голос. Послышались смешки. Сердце ухнуло вниз, не хотелось стычки. Подняла голову и обнаружила того мерзкого перевертыша. Дики, вроде бы. Большая часть группы уже сидели за своими столами и наблюдали за нами. — Оглохла что ли? — и с силой пнул мой стол так что аж йподпрыгнула от неожиданности. И в этот момент громко хлопнула дверь. К сатрскому столу направился высокий светловолосый мужчина. Эльф. Его идеальная выправка давала понять, что перед нами военный, а не просто сатр.

— Магарал, почему вы стоите? — и голос под стать, командный и четкий. — Занятие началось. Или вы хотите мне его сорвать?

— Н-нет, ни как нет сатр Враль. — проблеял гнусавый, спускаясь к первой парте. И снова одарил меня уничижительным взглядом, обещая мне расправу. Да что же это такое, когда от меня отстанут. Может и правда стоило сесть за первый стол, чтобы быстрее удрать, нет же, дернуло меня на последний усесться.

После того, как мы поприветствовали сатра, он представился и начал вводную предмета “Стратегия”. Конечно я знала что это такое. Наука ведения войны и способ достижения победы. Но и представить не могла сколько их существует: Стратегическая маскировка, развертывание, командование, стратегия дезинформации противника и военно-стратегические резервы и так далее. Конечно во все сразу на первом занятии мы углубляться не будем, все постепенно рассчитано на десять тан. Но ни в одной из них не предусмотрено отступление. Когда я решила задать этот вопрос, сатр скривился так, будто ему лимон на зуб попал. И с отвращением заявил, что бегство-это признак трусости. Мне стоило промолчать, но черт дернул за язык и заявить, что это не побег, а стратегическое отступление, возможно для сбережения армии или для того чтобы сбить с толку врага. Зачем нестись, сломя голову на противника, если можно быть умнее, взять хитростью. Но мои доводы были высмеяны. Могучие войны не бегут от того к чему готовит их академия.

После этого сатр больше не смотрел в мою сторону, и я не проявляла желание снова быть публично опозоренной. До конца занятий чувствовала на себе прожигающие взгляды, но старалась не обращать внимания. Лишь парочка магаралов посмотрели как-то странно, с одобрением и любопытством что ли. И так все это было мимолетно, что возможно мне показалось.

По окончании занятий все резко подорвались на выход, включая меня. И когда уже все почти вышли из аудитории, я уже и забыла о многообещающем взгляде гнусавого, а вот он нет. Не успела среагировать, как полетела кубарем, больно ударяясь головой о стол, затем на пол. В глазах потемнело, резкий рывок, натяжение формы в груди и я оказалась в подвешенном состоянии за грудки, на уровне глаз гнусавого. Ничего не приходило на ум, как барахтать ногами. Язык к небу присох. Ногтями вцепилась в руки, царапая кожу. Да что же я за воин в будущем, если от страха за жизнь или страха испытать боль, забываю все, чему меня учат в этой проклятой академии. Его и без того мерзкое лицо исказила противная ухмылка, а в глазах плескалось торжество.