– К тому же, – добавил Слава, – нас пятеро. Будь этот мужик серийным убийцей, со всеми ему никак не справиться. Пусть мы и не спортсмены, но постоять за себя умеем. Помнишь, как я справился с тем алкашом, что набросился на нас?

– Помню, – улыбнулась Оксана. – Тот совсем до «белочки» допился. Все бормотал про каких-то чертей. Наверное, за них нас и принял, бедняга.

– Бедняга требовал, чтобы мы сгинули в аду, между прочим…

Они болтали, пока шли до задних дверей фургона. Возле них стоял водитель. Он нетерпеливо постукивал ногой, скрестив руки на груди.

– Что решили? – спросил водитель.

Его голос прозвучал неровно, будто он пытался скрыть напряжение.

– Мы поедем, – нерешительно кивнула Оксана.

– Вот и ладненько.

Резким движением, водитель распахнул двери фургона. Оксана дернулась назад. Изнутри на нее уставились трое мужчин со зловещими выражениями, написанными на лицах. В руке одного из них блестело лезвие ножа.

– Какая красотка! – оскалился он.

И мощные руки втащили Оксану в фургон.

Перед лицом замаячила страшная рожа с запавшими глазами и высунутым раздвоенным языком. Влад отпрянул назад и едва не упал со стула, прежде чем сообразил, что это всего лишь маска.

– Что б тебя премии лишили за такие шутки! – возмутился он. – Как работать в таких условиях?

Человек стянул маску на подбородок и улыбнулся. Им оказался Бес. Вообще-то, его звали Семен Алеутский, а свое прозвище он получил за то, что норовил влезть в душу каждому встречному. Не самое плохое качество для журналиста, но своих коллег он иногда раздражал настолько, что его посылали прямым текстом в такие места, куда пешком было дойти затруднительно. Правда, он никогда не обижался.

– Ну, что ты такой смурной? – спросил Бес.

– Да так, – уклончиво ответил Влад.

– Снова не можешь ничего написать? Неподходящий материал? Раздражает окружающий шум? Натирают брюки?

Влад не совсем понимал, интересуется он искренне или желает подколоть. Бес и так все прекрасно знал, а спрашивал, наверняка, чтобы узнать побольше деталей.

Череда неудач началась несколько месяцев назад. Влад тогда взялся за дело, которое казалось настоящим «крупняком», способным вытянуть его карьеру на недостижимые ранее высоты. В редакцию газеты пришел компромат на Колдобина – заместителя министра здравоохранения. Якобы он строит себе дворец за городом на «левые» денежки, что шли с местного храма.

Разумеется, если уж писать про человека такого уровня, факты следовало отработать особенно тщательно, чтобы у того не осталось слов на возражения. Главный редактор прекрасно осознавал, что вся слава достанется тому изданию, которое успеет опубликовать материал первым. Поэтому он поручил проверить информацию Владу.

Сначала все как будто совпадало. Водитель чиновника подтвердил, что они часто ездили за город, как раз для контроля за ходом строительства. Служители церкви в голос утверждали, что Колдобин был частым гостем в их божьем доме. А уж с настоятелем они и вовсе лучшие друзья.

Влад довольно потирал руки. Он уже готовил статью под названием «Православное отмывание», в которой не хватало лишь нескольких надежных доказательств. А потом все закончилось громким пшиком.

Оказалось, что Колдобин с настоятелем храма действительно вложились в строительство. Только не загородного дворца, а детского дома. Причем, деньги были их собственными, так что отчитываться перед кем-либо они были не обязаны, о чем Колдобин не преминул заявить на пресс-конференции.

Словом, целый месяц Влад занимался пустым делом. Злые языки, может быть, даже сам Бес, заботливо переименовали его статью во «Владово отпевание». Название пошло по всем этажам. Коллеги на рабочих встречах не забывали отпустить пару шуточек.

А после этого все стало еще хуже. Написать хотя бы крохотную строчку казалось невыполнимой задачей. Влад часами думал над формулировками, а когда монитор так и оставался пустым, нервно колотил по столу. Если и удавалось выдавить пару абзацев, то он чувствовал себя настолько уставшим, словно в одиночку затащил холодильник на десятый этаж. Проблема была в том, что даже эти строчки были плохими и заслуживали места разве что в бумажной корзине.

Он слышал о том, что такое писательский ступор, но не думал, что он посещает журналистов. А когда столкнулся с ним сам, оказался бессильным. Бессильным он оставался до сих пор.

Влад никому не говорил об этом, но последний месяц он пользовался услугами фрилансеров, поручая им написание некоторых статей. На них уходила большая часть зарплаты, но он, по крайней мере, формально выполнял показатели.

– Когда-нибудь ты снова вернешься в строй, – гаденькая улыбка появилась на лице Беса. – Я слышал, полезно сменить сферу деятельности. А у нас как раз уволилась уборщица…

– Что хотел? – прервал его Влад.

– Шеф просил напомнить о планерке десять. И чтобы ты там был обязательно, – словно извиняясь, сказал Бес.

– Да буду, куда же я денусь?

– Чувствую, добром это не закончится. Я буду по тебе скучать, друг.

Его ухмылка говорила обратное. Все незаконченные дела Влада, скорее всего, достанутся именно Бесу, а это означало неплохую прибавку к заработной плате.

Влад угрюмо повернулся к монитору, чтобы добить очередную рекламную колонку. В текстовом редакторе висела неоконченная фраза: «Моющее средство «Свежая волна» было признано лучшим…»

Лучшим чем? Детергентом? Читатели этого не поймут. Средством? Повтор. Похоже, предложение нужно было переписать полностью.

Влад чувствовал, как правильные слова ускользают от него как тающий снег сквозь пальцы. В конце концов, он нашел несколько рекламных страниц других изданий и скопировал оттуда текст по кускам. Вместо удовлетворения от завершения работы он ощутил стыд.

Ему с грустью вспомнилось, как он вообще попал в профессию. Наверное, он был одним из немногих работающих здесь людей, кто даже не стремился стать журналистом. После окончания школы Влад, вопреки уговорам родителей, сразу отправился на срочную службу, где искренне хотел стать полезным родине. Несмотря на то, что с каждым годом его зрение ухудшалось, а линзы очков становились толще, Влада признали годным. Однако армия больше напоминала детский лагерь, только с оружием. Командир их воинской части преимущественно был заинтересован в том, чтобы никто не получил травму, иначе его могли привлечь к ответственности. Поэтому боевая подготовка велась слабо и редко, зато уборкой и бессмысленной работой солдат загружали до отвала.

Перед Днем защитника отечества Влад, чтобы хоть как-то разнообразить службу, вызвался оформить стенгазету. К его удивлению, это оказалось интересным занятием. Он быстро вошел во вкус и сам не заметил, как справился с задачей, а на следующий день командир расщедрился на хвалебные слова. И тут же забрал к себе в штаб – работать над серией других сюжетов. Влад был не против.

Тогда он и определился с профессией, а после демобилизации нашел работу в мелком издании, которое специализировалось на статьях о криминале. Он проработал там несколько лет, пока заочно учился на факультете журналистики, а затем его заметил главный редактор «Провозвестника». Шеф позвонил ему поздно вечером и поинтересовался, не желает ли он стать настоящей акулой пера. Влад желал. И если в начале работы в «Провозвестнике» он ловко управлялся с любым материалом, то сейчас оказался в тупике, выхода из которого не видел.

Закончив редактировать текст, Влад взглянул на часы. До планерки оставалось десять минут. Он тяжело вздохнул и поплелся в конференц-зал. Шеф любил проводить планерки с размахом: с неизменными презентациями, графиками и кучей цифр. Но сегодня эти цифры могли предвещать увольнение.

Сказать по правде, Влад и сам понимал, что стал балластом. По-хорошему, от него следовало избавиться еще раньше, когда качество статей рухнуло с треском. Так что начальство даже стоило поблагодарить за терпение.