— Андрей Николаевич, это Даниила Кирилловна… Ханырова, в девичестве, Юсупова. А теперь жена Ханырова Руслана Исмаловича. Я представляю их интересы, как вы уже поняли.

— Она пришла дать показания, — глухо прозвучало от Хана.

— Рад, что вы наконец-таки объявились, — кивнул старший лейтенант. — Присаживайтесь, разговор будет долгий.

Какое-то время я отвечала на вопросы, благо, пока ехали Хан и Карим меня натаскали. Последний меня вообще поразил. Как-то не состыковался его образ дома с хватким образом юриста, но сын Хана преображался разительно. На некоторые вопросы, он строго напоминал, что имею права не отвечать, и я даже несколько раз воспользовалась советом.

— Борисовский, — только вопросы прекратили сыпаться, подал голос Хан, — нам нужна неделя. Максимум две, чтобы выяснить все обстоятельства: тебе раскрываемость поднять, нам уладить дела, как считаем правильно.

— Дело в том, что тут не только мой отдел. Юсуп не был рядовой фигурой, в деле заинтересованы более крупные чины. Им звёздочек хочется.

— Нам нужно! — наставительно вторил Хан.

Мужик шумно выдохнул.

Как и обещал Хан, меня никто не арестовал. Да, вопросов было море, но так как я теперь была женой Хана — могла не свидетельствовать против мужа. Что и делала, ведь на вопрос, где я была… ответь честно, дело бы начали против него. Даже мелькнула шальная мысль, что не меня он защищал, а себя… Но её скоро отмела — я была обязана верить!

Даже легче стало, будто груз с себя скинула. По сути ничего такого не случилось, а хорошо на душе… Теперь ощутила себя свободней. Может и стоило опасаться тех тварей, что нас убирали, но я не собиралась теперь до конца жизни от всего мира скрываться.

Это окрыляло:

— Спасибо, — преисполненная благодарностью, клюнула Хана в щёку, когда села рядом на заднее сидение Лексуса, распрощавшись с Каримом, который поспешил дальше — по делам!

Чёрные глаза мужа загадочно полыхнули и это магнитом сработало. Я опять к нему подалась, не знаю… решилась ли бы на поцелуй, но Хан сам решил вопрос. Без деликатности меня за затылок придержав к себе притянул, мои губы своими накрывая. Жадно, волнительно, страстно. Я сдавленно ахнула — не ожидала такого напора и силы. Избегая падения, вцепилась в плечо мужа, а поцелуй тянулся… тянулся, топя в водоворот невероятного дурмана. И я до невозможности не хотела, чтобы он обрывался.

Лишь когда Хан рыкнул глухо, уже меня ручищами в себя вжимая, смутно осознала, что бессовестно его оседлала и ёрзала в нетерпении, желая чего-то… что до сих пор…

— Стой, — отстранил меня Хан рывком за загривок, словно шелудивого щенка. — Не сейчас, — охрипло и, судя по неровному тембру, тоже плутал в дебрях желания.

— А когда?

— Не в машине же! Так не делается…

— Да ты что? — разобиделась я. У него ловко выходило женщину во мне принижать. И плевать, что вроде ничего плохого в мой адрес не говорил. Отказывать, одёргивать порывы, которые у меня проснулись и срабатывали только к нему, как-то убийственно для моей девичьей, как оказалось рядом с ним неокрепшей, самооценки. — Просто признайся, что я тебе…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— У нас дело важное! — не дал договорить Хан, и чуть ли не сбросил меня с себя… усадил рядом на сидение, собирать крошево мыслей по крупицам. Пока приводила себя в порядок, машина остановилась:

— Приехали, — оглянулся Гавр.

Как оказалось, мы пригнали навестить дядю. Конечно же, я была не одна, в отделение зашла в сопровождении Хана. Охрану дальше не пропустили, но нам с мужем, как родственникам Ярослава не посмели отказать.

Вот только оказавшись в его отделении и обратившись на посту к медсестре, узнали, что Ярослав пропал… Если бы не наш приход, они бы это заметили только, когда бы процедура случилась по плану, или врач навестить заглянул.

— Гавр, — набери Колпака, пусть пробивает, куда и Юсупов Ярослав подевался, — ровно чеканил в трубку Хан, когда мы почти бегом возвращались к приёмному покою, где остались наши. — Пусть пробивает адреса, хотя бы направление, куда он мог деться. И Ольхова! Думаю, они вместе!

— Шаман, привет, — это уже бросил в мобильный, когда на лифте спускались. — У меня есть пару вопросов. Я фотки пришлю, диагноз и прочую хрень. Мне нужно мнение… — Хан пару секунд помолчал. — Да, хочу понять, можно ли было нанести такие раны специально, чтобы не убить, но отмести подозрение… — умолк. — Жди, — и сбросил вызов.

— Ты думаешь, — едва поспевала за супругом, быстро перебирая каблуками по коридору первого этажа, — что это было подставлено?

— Есть такое подозрение, — кивнул Хан. — И Дань, — остановился так резко, что я едва в него не врезалась, — я очень прошу. Не смей лезть в это дело! Оставь его решать мне!..

— Ты, конечно же, прав, — немного насупилась, — мне не стоит лезть в пекло, но ведь и я могу быть полезной.

— Чем? — за локоть меня взял, дальше увлекая по коридору в направлении Гавра, Тернистого и Амира, ждущего нас у входной двери.

— Например, могу попробовать выманить Славку! Если кто-то из вас к нему подрулит, не думаю, что он расскажет правду. Скорее он будет бегать от вас и дальше, но скоро экзамены… Ему придётся явиться в школу, без аттестата, поступления не светит. Как бы не трусил, он появится. И именно я та, кто сможет его убедить со мной прокатится, поболтать и т. д, — завершила свою мысль уже в машине.

— Это всё хорошо, но мне не нравится, — вот так просто отсёк идею Хан. — Сказал же, давай мы сами разберёмся. К Шаману кати, — бросил Роме, который сегодня был за рулём и на стрёме тачки, во избежание «поймать бомбу».

Стало ли мне обидно? Не то слово. Мне в который раз показали место — оно нигде и звать меня никак. Я проглотила это, а к вечеру так умаялась, что видимо в машине и уснула.



POV Даниила/Дань

Проснулась уже дома. Рядом спала сестра. Я с недоумением повернулась к ней и несколько минут глядела на милое личико. А потом меня вновь утянуло в темноту.

Наутро вставать не хотелось, но только Регина открыла глаза и я следом.

— Данюшка, — прошелестела сестра и улыбнулась так чисто, что я засияла:

— Доброе… А что я у тебя делаю?

Регина тихо рассмеялась:

— Суровый Хан вчера тебя принёс и сказал, чтобы я тебя не будила.

Это немного покоробило.

— Так и сказал? — переспросила обиженно.

— Ага, — сестра не поняла моей грусти.

— Видимо, не совсем одичал. Дань, — ко мне подобралась Регина и по волосам провела:

— Это правда? — перестала светиться радостью и губы сжались в плотную полосу.

— Что? — озадачилась я.

— Ты вышла… за Хана? — по-моему, сестра даже предположение озвучила, не веря в подобное.

Я молчала, потому что весь вчерашний день не укладывался в голове, и всё больше казался злобным розыгрышем фантазии.

— Вроде… — чуть повела плечом. Было так хорошо и спокойно, вылезать из постели совсем не хотелось и руки из-под подушки доставать, где им было тепло и мягко.

— Дань, — тихо ахнула Регина, округлив глаза, — ты такая… храбрая… — сбивчиво бормотала сестра.

— Почему?

— Он же… — опять запнулась Регина, явно выискивая точные слова, — старый! Жестокий, грубый, сухой, сложный, грозный…

Я бы рассмеялась таким сравнения, но сестра выглядела очень переживающей и реально так думающей.

— Бедная моя, — голос надломился. Сестрёнка часто заморгала, явно слезам не позволяя пролиться, а на лице отразилась искренняя печаль. — Это я во всём виновата, — опять провела мне по волосам, извиняющимся жестом, нежным, любящим. — П-прости, я подставила тебя…

Было рот открыла, как померещился скрип половиц в коридоре. Я села на постели, глядя на дверь и ожидая гостя, но звуков больше не было.