– Все, больше откладывать нельзя. Ты полностью должна сменить свой облик, Белла, – безапелляционно заявила Томская.

– Облик? Зачем? Меня все устраивает, ничего не надо менять, – испуганно пробормотала Зимина.

– Ее все устраивает. Зато меня не устраивает.

Зимина попыталась что-то сказать. Но надо было знать Томскую.

– И не возражай. Сколько можно тянуть? Я уже договорилась с Владиком, – объявила Томская.

– Не хочу никакого Владика, – сделала попытку возразить Зимина.

– С ума сошла! У Владика запись на год вперед, а она не хочет его. Я еде уговорила этого виртуоза, правда, пришлось показать ему твою фотографию на телефоне. Владик, увидев ее, чуть не расплакался. Он так и сказал: «Этой лах… девушке если я не помогу, никто больше не сможет помочь».

Томская сообщила, что договорилась с Владиком и Миленой, собственницей салона модной одежды, о визите.

– Даже не знаю, нужно ли мне это? – неуверенно продолжала возражать Зимина.

Томская строго посмотрела на Беллу.

– Это нужно мне. Ты очень самонадеянна, Белла, если полагаешь, что я возьму тебя с собой в Париж с такой жуткой прической и в такой одежде, – возмутилась Томская.

– П-а-р-и-ж! Ка-кой Па-риж!

От изумления Зимина начала заикаться.

Томская посмотрела на Зимину как на неразумное дитя.

– Белла, ты же сама недавно сказала, что у тебя большой отпуск, а ты не знаешь, как его провести, – удивилась Томская.

– Изольда, где я, а где Париж…

Томская не дала договорить.

– Я собиралась на целый месяц в Париж, а дети боятся отпускать меня одну, ведь я по-французски знаю два слова: мадам Томская.

– А я причем?..

– А ты, Белла, станешь мостиком между моим безупречным русским и их хорошим французским, – весело пояснила Томская.

– А зачем Владик и какая-то Милена? – все еще не понимала Зимина.

– Я не могу позволить, чтобы мой переводчик и секретарь выглядела как драная кошка. Извини.

– П-е-р-е-в-о-д-ч-и-к! Секретарь…

Зимина изумленно смотрела на Томскую

– Ну, наконец-то дошло, – обрадовалась Томская. – Борис уже составил договор, у тебя приличная зарплата. И он выделил аванс на твое преображение.

И Томская так заморочила голову Зиминой, что скоро они стали обсуждать детали их поездки во Францию. Белла даже забыла о Ребусе и на кого его оставит.

– Я могу составить график экскурсий. Хорошо бы попасть на мюзикл, – мечтательно произнесла Зимина.

Изольда Леонидовна, скрывая веселые искорки в своих глазах, согласно кивала в ответ.

– И все-таки з меня вышла бы прекрасная актриса, – мысленно произнесла Томская.

Изольда Леонидовна в молодости была чудо как хороша. К сожалению или к счастью, в ее жизни это обстоятельство сыграло роковую роль.

Изольда легко поступила во ВГИК и даже сыграла второстепенную, но характерную роль.

Она была в ожидании предложений на роли главных героинь.

Один из старейших режиссеров задумал снять фильм о студенческой жизни и Изольду пригласили на пробы. Она была уверена, что главная роль достанется именно ей. Поэтому она вначале не поняла, когда ассистент режиссера почти прямым текстом объяснил красавице, что она очень понравилась режиссеру и что роль практически ее, но Изольда должна проявить благосклонность к режиссеру.

Изольда была не только красивой, но и умной, и прямолинейной. И она доходчиво объяснила дорогу, по которой должен был отправиться ассистент, прихватив с собой дряхлого старикашку режиссера.

Разочарование Изольды было таким глубоким, что на этом карьера актрисы закончилась.

Через год восемнадцатилетняя Изольда и тридцатилетний Наум Томский влюбились друг в друга, поженились, а через полгода уехали за границу, где проработали несколько лет в торгпредстве.

Всю свою нерастраченную энергию несостоявшейся актрисы Изольда направила на семью: мужа и двух сыновей.

Коллекция старинных монет досталась Науму Павловичу Томскому от его прадеда, но, не будучи истинным коллекционером, он не принимал участия ни в открытых, ни в закрытых выставках известных нумизматов.

Томская после внезапной смерти мужа оставила коллекцию как память о нем.

Борис Томский понимал, что матери старая квартира напоминает об их отце, и он уговорил ее переехать в новую квартиру и чтобы в какой-то мере избавиться от чрезмерной материнской опеки.

И Томская действительно переключила свое внимание, начав заботиться о своей новой подруге Белле Зиминой. Поездку в Париж она затеяла ради Беллы, зная ее истинное материальное положение и догадываясь, что соседка не примет ее помощь. Вот и придумала хитроумный план преображения Зиминой, который ей и удалось осуществить.

Но обе дамы не догадывались, по какой причине сорвется их поездка в Париж.

Велен Вениаминович Вольховский решил не возвращаться на дачу, и Сергей отвез шефа в его городскую квартиру, расположенную в престижном районе Москвы.

Переодевшись в домашнюю одежду, он вошел в свой кабинет и стал рассматривать фотографии Зиминой Беллы Витольдовны.

– Да, дама с собачкой, – усмехнулся Вольховский.

На первой фотографии он увидел несуразно одетую, неопределенного возраста мало чем напоминающую преподавателя института даму, с обожанием смотревшую на собачку.

На следующей фотографии Зимина сидела за рулем старой «восьмерки».

– Неужели кто-то еще ездит на такой развалюхе! – удивился Вольховский.

Он ознакомился с расписанием занятий, проводимых Зиминой.

– Надо будет съездить к институту, посмотреть на нее, – пообещал Вольховский себе.

Рассматривая фотографии и анализируя информацию, предоставленную Максом, он обдумывал, кого привлечь для осуществления плана, предложенного Максом.

Вольховский по достоинству оценил идею Макса действовать через Зимину. Так легче будет подобраться к Томской, а сценка с имитацией кражи любимой собачки вполне могла бы ускорить знакомство с ее хозяйкой.

Вольховский долго перебирал в памяти претендентов на роль спасителя и вдруг вспомнил, что есть такой человек.

– Стас Сугробин – самая подходящая кандидатура, – воскликнул Вольховский. – В меру красив, в меру эрудирован, обаятельный и очень нравится женщинам постарше. Правда, он не москвич, но это даже лучше. Стас не вызовет у обеих дам подозрений, – сказал он себе.

Велен Вениаминович подошел к домашнему компьютеру и открыл секретную папку, в которой хранились данные на того или иного человека.

– Решено. Именно Стас и никто другой, – сказал вслух Вольховский, разглядывая фотографию на мониторе. – Вот только нужно самому Стасу оказать такую услугу, после которой он стал бы есть из моих рук и не смог отказать мне в помощи, продолжал размышлять Велен Вениаминович.

Прочитав информацию на Стаса, Вольховский понял, какую услугу он окажет молодому человеку.

– Ну, Стас, ты станешь настолько ручным, что не сможешь отказать своему покровителю, то есть мне, – ликовал Вольховский.

Волнение, срони любовной лихорадке, охватило тело Вольховского.

– Неужели она скоро будет моей, – прошептал Велен Вениаминович так, словно речь шла о завоевании женщины, а не о монете.

И Вольховский начал обзванивать знакомых, которые могли бы помочь ему создать условия для оказания услуги Стасу Сугробину.

После своего возвращения из института Алиса и Снежана продолжали сидеть на кухне, используемую ими как столовую-гостиную. Единственное, Алиса переоделась в своей комнате в домашнюю одежду.

Снежана радовалась, что ее тайна раскрыта, и она спокойно может обсуждать с подругой их дальнейшие действия.

Снежана так и сказала себе: их с Алисой действия по разрешению их проблемы.

Размышления подруг прервал мелодичный звонок сотового Снежаны.

Звонила vip-клиентка Снежаны – Юлия Тихонова.

– Снежаночка, дорогая, выручайте, – прозвучал капризный голос Юлии.

– Что случилось, Юлия Анатольевна? Что-то с Барсиком? – взволнованно спросила Снежана.