Вместе с этим я узнал от Астреллы все то, что мне было необходимо знать о Терраглорисе. Как разведчица, Астрелла была невероятно отважна, находчива и смогла собрать разведданные, просто исключительной ценности. Правда, она очень мало знала о самом Создателе, который не очень то распространялся перед ней о своих делах и предпочитал держать девушку в полном неведении и средневековой дремучести. Этот барбос относился к ней точно так же, как какой-нибудь император, который соблазнил невинную, прекрасную пастушку. Вообще-то из всего того, что я узнал, впитав в себя память Астреллы, мне показалось, что наш великий Создатель Яхве, похоже, страдает комплексом превосходства.

Впрочем, у меня было пока что крайне мало информации об этом высшем существе, чтобы даже попытаться понять его логику. Тем более, что я вовсе не собирался судить, прав он или не прав. Меня вполне удовлетворяло то, что он испытывал к Астрелле весьма нежные чувства, ну, а к тому, что он был кобелем еще почище меня, я и вовсе относился спокойно. Во всяком случае меня нисколько не возмущало то, что у него было не менее сотни постоянных подруг, а Астрелла была лишь одна из его многочисленных любовниц.

Прежде, чем заняться тщательным изучением магии высшего уровня, я решил полностью воздать Астрелле за её душевную щедрость и любовь, которую она испытывала по отношению ко мне, хотя я, вряд ли был достоин такого чувства. Поднявшись из кресла, в которым мы провели несколько часов, я подвел свою подругу к мягкому теннисному корту, покрытому белоснежными простынями и быстро уменьшил его размеры до вполне приемлемых. Поскольку на сей раз я был в шортах, рубахе на кнопках и без галстука, то Астрелла могла раздеть меня, без риска удавить, по неопытности, галстуком.

На этот раз я задал Кольцу Творения куда более сложное задание и потому, мы уже не теряли сознания, как в прошлый раз, хотя чувствительность наших тел возросла стократно, а наслаждение, которое мы дарили друг другу, превысило все мыслимые пределы. Теперь мы уже не нуждались в магических купелях, так как более не теряли сил. Все, что нам требовалось, так это давать волю своей любовной фантазии, а уж наслаждение приходило к нам само и это были, воистину, самые волшебные часы. Теперь-то я знал наверняка, что смогу, наконец, привить своим подругам некоторую толику верности, так как не сомневался в том, что уже никому не удастся превзойти меня, как любовника.

По-моему, только после этого Астрелла поняла то, что мы никогда не расстанемся. Это наполнило мою подругу такой силой, что она стала еще прекраснее и желаннее. Глядя на счастливую Астреллу, я уже мечтал о том волшебном моменте, когда рядом со мной окажутся все три мои подруги, которым я также не собирался отказывать в любовном экстазе, который даровало нам Кольцо Творения. Трепетно поцеловав, сначала горячие губы своей подруги, а затем синий камень Кольца Творения я потянулся всем телом и, лукаво улыбаясь, сказал ей:

— Все, милая, пора подыматься. Нам нужно заняться подготовкой к посещению Терраглориса.

Поднимаясь с нашего ложа, Астрелла поинтересовалась:

— Мой повелитель, что ты собираешься сделать с друинами и темными ангелами?

— Ничего плохого, Астрелла. Те их ангелов, которые не захотят с ними расстаться, во главе с Вельзевулом отправятся вместе с ними осваивать новый мир, который они создадут таким, как им захочется. Остальных же ангелов, которые столько лет мечтали о возвращении, я введу в Светлый Парадиз, где их уже давно ждут с огромным нетерпением. Думаю, что всех устроит такой вариант.

Астрелла горько усмехнулась:

— Да уж, нечего сказать, хороший план. Только ты, мой повелитель, таким образом лишь отсрочишь день решающей битвы, ведь друинам нужна вся Вселенная нашего Создателя.

— А они и получать целую Вселенную, только из рук своего собственного Создателя.

— ???

В глазах Астреллы, прямо-таки застывшей при моих последних словах, я прочитал множество вопросов. Но вместо ответа, сам спросил у девушки:

— Любовь моя, как ты считаешь, Вельзевул достаточно хорош, чтобы стать Создателем?

— Но… Но как ты сделаешь это, мой повелитель? Ведь такое не всякий раз удается даже нашему Создателю. О таком исходе, я даже не могла и помыслить. - Ошеломленно промолвила Астрелла, но вспомнив о чем я её спрашивал, быстро справилась с волнением и выпалила скороговоркой - О, да, конечно, мой повелитель! Вельзевул мудр, эрудирован, благороден и чист душой. Он… Он даже более величественен, чем Создатель Яхве. Хотя бы внешне. Правда, у мастера Вельзевула в оппозиции находятся ангелы-маги, которые постоянно подталкивают его к войне и иногда он поддается на их уговоры. Но я не совсем понимаю, мой повелитель, как ты сделаешь это.

Вежливым и мягким жестом остановив Астреллу, я коротко и очень непонятно объяснил ей то, как собираюсь превратить архангела Вельзевула в Создателя Миров:

— Легко.

Как ни странно, но этого вполне хватило и Астрелла посмотрела на меня с таким обожанием, что я даже смутился. Когда я, обняв девушку за талию, повел её к плотно закрытой двери, она вдруг остановилась и, быстро оглядев мои шорты и рубашку с коротким рукавом, сделала руками магические пасы. В результате на моих ногах оказались золотые сандалии, вместо удобных, мягких кроссовок, а на теле длинная, белоснежная тога, точная копия той, в которой любил щеголять сам Яхве.

Не смотря на то, что такой внешний вид показался мне слишком вызывающим, я не стал протестовать. В конце концов Астрелла куда лучше меня знала, каким должен быть мой наряд. Впрочем, меня изрядно смущало то, что многие из ангелов-патриархов хорошо помнили этот незамысловатый фасон, да к тому же я не обнаружил на тоге ни одного кармана, куда мог бы сунуть сигареты и зажигалку, не говоря уже о других мелочах. Однако на мне всегда был надет другой наряд с сумкой на поясе, но он постоянно пребывал в пятом измерении и в случае необходимости я всегда мог быстро переодеться и извлечь все нужное.

Как бы то ни было, день прошел прекрасно, я был счастлив тому, что нашел в Парадиз Ланде еще одну любовь и мне уже не грозила горечь расставания с любимой, у которой от меня не было никаких тайн в её прошлом, и которая была для меня самой большой загадкой. Теперь мне следовало срочно разузнать у моего друга Уриэля, что я натворил такого, из-за чего мне придется краснеть и прятать свой взгляд. Еще я хотел выяснить и то, как мне справиться со своим чувством стыда и неловкости, которое почему-то охватывало меня всякий раз, когда я задумывался о минувших пяти днях, память о которых была прочно заблокирована во мне хитроумной Лаурой на целых пять долгих дней.

В которой мой любезный читатель узнает о том, что я умудрился натворить за пять дней исключительно по вине Лауры, как мне за это ничего не было и как ловко я загладил свою вину перед ангелом Михаилом-младшим. Вместе с тем мой любезный читатель узнает и о том, как мне удалось проникнуть в самые сокровенные тайны мироздания, благодаря чему у меня появились прекрасные перспективы и о том как мои друзья хитроумно свели вражду между Терраглолрисом и Зазеркальем, к чисто формальному поединку, из которого победителем вышла дружба между человеком и друином.

Всего одной единственной недели нам вполне хватило на то, чтобы наше братание с ангелами Терраглориса завершилось успешно и дало самые превосходные результаты. На нашем острове воцарилась относительная тишина, полное спокойствие и взаимопонимание. Поскольку все это время я практически не высовывал носа из своего номера, то мне, к сожалению, на многое не довелось полюбоваться. А чудес за это время, видимо, произошло, предостаточное количество, поскольку мне сразу же бросилось в глаза то, что ангелы Терраглориса не только полюбили моих спутников самым основательным образом, но и крепко сдружились с ними.

На волейбольной площадке, которая появилась в центре острова неподалеку от нашего отеля, сражались две команды, составленные таким образом, что братья Виевичи, которые, не смотря на свой невысокий рост, играли в волейбол просто отменно, оказались разделены сеткой. Болельщиков было не много, но вопили они, как целый футбольный стадион во время финального матча чемпионата мира. И это при том, что Годзилла и его подруги, окружившие волейбольную площадку, болели шепотом.