Не успел я достать из футляра обереги, как меня веселым окриком остановил Ослябя:

— Однако, Михалыч, так дело не пойдет! Давайте-ка поднимемся наверх и пусть там Розочка сделает все так, как положено. Чинно и торжественно, чтобы Асмодею навсегда запомнился тот день, когда он обрел новых братьев и сестер.

Судя по тому, с каким извиняющимся видом Розалинда посмотрела на своего любовника Асмодея, я понял, что эта маленькая фея уже получила хороший втык от Айрис и мне уже не придется читать долгих и проникновенных нотаций, внушая своей сестричке подлинно сестринские чувства по отношению к бедняге Асмодею. Такому повороту событий я искренне обрадовался, хотя и понимал, что моему брату трудно будет смириться с такой потерей. Но ничего не поделаешь, наш общий папенька Маниту сотворил этими чертовыми родинками на диво хорошую и крепкую магию, которую было почти невозможно преодолеть.

В которой моему любезному читателю станет известно о том, как мне, с помощью магии, удалось, наконец, подойти к решению главной проблемы Парадиз Ланда. Узнает мой любезный читатель и о том, что знания эти дались мне нелегко и даже более того, благодаря заботам Лауры, потрудиться мне пришлось, гораздо больше обычному.

Торжественная церемония наделения архангела Асмодея полной неуязвимостью, которую полностью подготовила и провела Розалинда, а все мы были лишь статистами, закончилась тем, что мы торжественно и чинно воссели за пышный, пиршественный стол. Мой братец Асмодей, которого Розалинда усадила на огромный трон во главе стола, в какие-то полчаса надрался до полной невменяемости и рухнул фейсом в нетронутую закусь. Таким образом ему удалось значительно улучшить все прежние рекорды Конрада по скорости перекачивания коньяка из различной посуды в собственный желудок.

Похоже, что так мой брат просто стремился во что бы то ни стало смягчить горечь потери Розалинды, которая снова сидела на коленях своего верного Осляби, страстно целовала его и, вообще, всем своим видом показывала нам, что теперь она абсолютно лояльна по отношению к нашему дружному братству имени нашего обожаемого папаши Маниту. Мне, конечно, было искренне жаль беднягу Асмодея, но увы, помочь ему я ни чем не мог.

Когда через несколько часов архангел Асмодей вновь поднялся на ноги и нетвердой походкой вернулся к столу, его мучила такая жуткая головная боль, что я даже невольно посетовал о том, что похмелье не было внесено в длинный список имен Смерти. Правда, магия Зазеркалья, о которой архангел Асмодей высокомерно отзывался с брезгливым презрением и в Темном Парадизе была на высоте. Всего несколько таблеток алказельтцера мигом поставили его на ноги и даже вернули к жизни и вполне рассудочной деятельности.

На островке, где мне пришлось потерять такую восхитительную возлюбленную и обрести новую сестру, я намеревался задержаться недели на полторы, а то и две-три. Если искать веселье в опасностях и трудностях, а не в радостях любви, то эти каникулы, обещали быть скучными и тоскливыми, но вот как раз об опасностях я даже и не мечтал и куда больше мне хотелось устроить себе, а также всем своим друзьям и ангелам Терраглориса веселый праздник.

Торопиться не имело смысла по целому ряду причинам, и, в первую очередь, потому, что Асмодею нужно было не менее пяти дней для того, чтобы он мог добраться до столицы Терраглориса. Хотя я и не ставил перед своим братом никаких задач, он непременно должен был поработать на меня, хотя бы в качестве моего агента влияния. После нашей торжественной и весьма обстоятельной пьянки я все-таки выслушал его длинный и подробный рассказ о трудовых буднях Терраглориса, который на многое открыл мне глаза, так как содержал такие детали, касающиеся высшей магии, что волосы на голове у меня просто встали дыбом.

Как ни старался Асмодей быть со мной откровенным и искренним, но все же он честно признался, что о некоторых вещах не станет мне рассказывать даже под страхом смерти. Хотел бы я знать, что он имел ввиду говоря о смерти, которая ему уже ничем не угрожала. Что же, это я понял и принял так, как и подобает всякому приличному человеку. Более того, я и сам не стал бы его просить о том, чтобы он рассказал мне о самых больших тайнах крылатого воинства, поскольку не хотел делать из него Павлика Морозова.

Не смотря на то, что на мои объяснения ушло более двух часов и мне пришлось приложить огромные усилия, похоже, я так и не смог убедить Асмодея в том, что мы прибыли в Темный Парадиз с благими намерениями. Он даже не поверил в то, что информация об их военных тайнах меня совершенно не интересуют. Во всяком случае полученная путем предательства. Зато я, весьма охотно слил своему брату, почти все свои секреты обо всем том, что должно встретить армию друинов в Светлом Парадизе, если архангел Вельзевул решиться отдать такой приказ.

Мое сообщение о том, что все драконы Парадиз Ланда, а также целая дивизия, состоящая из бывших вудменов, а ныне, полностью преданных мне посковичей во главе с Вием получила полную неуязвимость и полтора десятка атомных боеголовок в придачу должно было остудить милитаристский пыл, главаря темных ангелов. Что ни говори, а оружие массового уничтожения это прекрасный инструмент сдерживания.

О милитаризации Светлого Парадиза я рассказал своему брату без какого-либо злорадства, но с горечью в голосе, ну, а дополнения, сделанные Жоржем Цеповым относительно того, что он считает грядущую войну сугубо гражданской, а стало быть невероятно безумной по своему смыслу и чудовищной по разрушительной силе, по-моему, заставили Асмодея задуматься. Тем более, что я не давал ему никаких специальных поручений относительно его деятельности в тылу врага.

В обратный путь мой брат отправился на новеньком спортивном мотоцикле, на котором он мог развивать скорость до полутора тысяч километров в час. Нам же следовало лететь к берегам Терраглорисам чинно и не спеша, чтобы Асмодей успел поговорить со своими корешами. Может быть ему удастся вразумить этих несносных упрямцев, - темных ангелов и их чешуйчатых дружков, друинов. Какое-то шестое чувство говорило мне о том, что мой брат Асмодей сможет убедить Вельзевула по крайней мере в одном, - не делать глупостей.

Когда большое начальство и всяческая элита ангельского воинства свалили с острова, началось тихое, ползучее братание между моими друзьями, братьями и сестрами с одной стороны и простыми ангелами с острова Терраглорис, с другой. Произошло это прежде всего потому, что я демонстративно снял с острова магическую защиту, включил праздничную иллюминацию и вывесил огромный лозунг "Добро пожаловать!", позволив ангелам и ангелицам Терраглориса штурмовать нас, сколько в них влезет.

Поскольку наши оппоненты отреагировали быстро и очень энергично, то на нашем острове сразу же стало довольно шумно и многолюдно, но, в основном, это были отнюдь не смертельные поединки и даже не веселые попойки. Пока часть ангелов, не особенно напрягая крылья, стояла в небесах на стреме, их боевые товарищи в пешем порядке предавались всем мыслимым и немыслимым земным радостям. А если говорить точнее, просто с восторгом предавались соитию со своими предполагаемыми противниками.

Стараясь быть терпимым к любовным похождениям своих друзей, я даже закрыл глаза на то, что обе мои верные подруги в первый же день после снятия магического купола оставили меня грустить в одиночестве. Сделано это было самым демонстративным образом и со столь явным намеком на то, что я был с ними излишне холоден в последнее время, что мне не оставалось ничего иного, как развести руками и, возведя вокруг своего номера защиту от шума, лечь спать на своей огромной кровати в сиротском одиночестве.

Впервые я пожалел о том, что не прихватил с собой нескольких дриад, так как по истечении первых же суток этой недели открытых дверей, я, вдруг поймал себя на том, что был вне себя от бешенной ревности. Да, и как мне было не бесится? Когда я, поутру, вышел из спальни, в которой провел бессонную ночь, то первое, что увидел, так это то, как моя сластолюбивая сестрица Айрис абсолютно нагая отдыхала на террасе, возлежа в совершенно непристойной позе на белоснежном ложе, ловко составленном из целой груды трепещущих ангельских крыльев.