Лаура и Нефертити, как всегда, были рядом и, как всегда, предпочитали сочетать приятное с полезным, а именно, пока я молча курил и пил мартини со льдом, они лишь изредка нежно обнимали и целовали меня, куда чаще лаская друг друга. Нефертити полулежала, полусидела на моих коленях, царственно откинувшись спиной на мягкие подушки, а Лаура возлежала на моей божественной царице, положив свою, коротко стриженную, красивую головку к ней на грудь.
Не смотря на то, что я был одет в шорты и рубашку, пусть и расстегнутую на груди, обе мои очаровательные подруги, были совершенно нагие. Нефертити, тихо постанывая, нежно обнимала Лауру за плечи и перебирала короткие пряди её волос, а она в свою очередь, целовала её груди, слегка покусывая соски, чем и заставляла издавать столь откровенные звуки. Вдобавок ко всему Лаура, плавными, нежными движениями ласкала руками то меня, то нашу страстную и пылкую подругу.
Не думаю, что это можно было назвать стопроцентной лесбийской любовью, просто таким образом мои подруги хотели вывести меня из состояния глубокой задумчивости. Мой репликант, которому предписывалось замаскировать мое исчезновение, был сотворен мною и нацелен на оказание любых сексуальных услуг моим подругам. Однако, как я не старался, он так и не смог заменить меня и хотя мои подруги не стали отвергать его ласки, они остались неудовлетворенными.
С их слов выходило так, что это мое творение было слишком пресным, сухим и унылым и в нем не было подлинного огня и страсти. В общем, они полностью раскритиковали мои магические ухищрения и теперь пытались привлечь мое внимание к себе любыми, доступными им, способами. Признаться, мне было очень приятно ощущать тяжесть их тел на своих коленях, наблюдать за игрой и время от времени нежно ласкать своих подруг, не переходя, однако, к активным любовным играм.
Обе мои подруги были в полном восторге от моей новой сестры и находили её самим совершенством. Правда, они все же сразу дали понять Лицинии, что это они вышли из этой длинной ночи истинными победительницами, а отнюдь не она. Моя сестра нисколько не огорчилась этому обстоятельству и даже ответила этим нежным плутовкам, что они до тех пор не познают всей радости любви, пока не станут моими сестрами. Ни Лауру, ни Нефертити такая перспектива нисколько не увлекала и потому они просто рассмеялись в ответ на слова Лицинии.
За все пять суток, что я отсутствовал, не произошло никаких важных событий, кроме разве что того, что маги Терраглориса почти трое суток умудрялись держать оборону против моего голубого шара-террориста. Как он сумел прорваться сквозь магический купол, возведенный над Терраглорисом ангелами-магами, мы так и не узнали, но он уже был там и, не смотря на магическое противодействие, успешно строил свои купальни на острове, чьи размеры, были побольше континента Евразия в Зазеркалье.
Именно поэтому я решил не спешить и побыть на этом острове еще несколько дней, чтобы у ангелов Терраглориса было побольше времени разобраться в себе самих. Лициния еще во время обеда пыталась рассказать мне о чем-то, но я лишь улыбнулся ей в ответ и посоветовал крылатой девушке сначала освоиться в нашей команде, хорошенько осмотреться, а уж потом рассказывать мне и моим друзьям, о друинах Терраглориса. Точно так же я не стал выслушивать рапорт Годзиллы, посоветовав и ему, прежде всего, хорошенько отоспаться и уже потом разговаривать обо всем.
Не то, чтобы меня совсем не интересовало то, о чем хотели мне рассказать Лициния и Годзилла, очень даже наоборот, меня как раз именно это интересовало самым живейшим и непосредственным образом. Просто сначала я хотел узнать об истинном положении вещей из уст моего новообретенного братца Асмодея, ну, а в том, что он уже стал таковым, был уверен не только я, но и все остальные мои братья и сестры. Наши родинки просигнализировали нам об этом самым недвусмысленным образом, вот только что-то Асмодей и Розалинда не спешили возвращаться.
Даже место на широкой террасе, окружавшей наш двухэтажный отель по периметру, я выбрал таким образом, чтобы первым засечь возвращение этой парочки, которая отдыхала сейчас в замке, воздвигнутом Асмодеем на скале, поднятой им со дна океана. Архангел Асмодей был магом не из последних в Терраглорисе и вызывал у меня искреннее уважение и восхищение тем, как ловко и сноровисто умудрился сотворить из воды и гранита очень миленький и, по своему, роскошный замок для моей сестры. С помощью магии я бросил всего лишь один беглый взгляд на это сооружение, построенное в замысловатом архитектурном стиле, но не стал слишком уж пристально вглядываться и вслушиваться в то, что открыло мне магическое зеркало.
Когда мои подруги разыгрались не на шутку и я уже собрался было начать с ними любовные игры, на горизонте показался Асмодей. Мне удалось увидеть эту счастливую парочку раньше кого-либо из моих спутников лишь благодаря тому, что я придал своим контактным линзам свойства мощного телескопа и изредка включал их, чтобы осмотреть горизонт. О, это была весьма и весьма живописная картина. Малютка Розалинда, самая ленивая из всех моих сестер, братьев и друзей по части магии, не желая вспоминать мудреных формул по магической левитации, просто оседлала огромного ангела и возвращалась домой верхом на этом крылатом гиганте.
Едва сдерживая смех, я, избавившись от бокала, машинально, поглаживал горячее бедро Лауры, никак не реагируя на то, что мне в укор, её ласки, по отношению к Неффи, становившиеся все более и более смелыми. Когда Асмодей, на шее которого сидела моя нагая сестрица Розалинда, подлетел к магическому барьеру, я проделал в нем проход, кивнул ему головой и сделал рукой жест, приглашая совершить посадку на нашей террасе. Огромный ангел двумя взмахами своих крыльев преодолел последние пару сотен метров своего пути и, по-кошачьи мягко, приземлился на широкую террасу.
Изумленно глядя на то, что вытворяли мои подруги прямо у меня под носом, он принялся ссаживать Розалинду со своей мощной выи. И вот тут уже к моему крайнему изумлению, маленькая фея с розовой попкой, соскользнув на руки Асмодею, вдруг страстно обняла своего бывшего любовника, и, не смотря на то, что их родинки стали с резким, электрическим треском отстреливаться друг от друга пурпурными молниями, принялась целовать его отнюдь не по-сестрински. Нежно шлепнув не в меру расшалившуюся Лауру по мягкому месту, я демонстративно громко сказал своим подругам:
— Ха-ха-ха, девочки, вы только посмотрите что вытворяют наши мазохисты, Асмодей и Розалинда!
Нефертити и Лаура, которые долго и безуспешно пытались добиться от меня внимания и, казалось, уже были намерены решить все свои сексуальные проблемы самостоятельно, услышав мои слова, отреагировали мгновенно. Повернувшись лицом к моим брату и сестре, которые, терзаясь от мучительной боли, продолжали страстно целовать друг друга, они немедленно покинули мои колени, с самым невинным видом сели по обе стороны от меня и укоризненно уставились на прилетевшую парочку.
Пожалуй, не будь Асмодей, стараниями Розалинды одет в вытертые джинсы и черную майку без рукавов, эффектно обтягивающую его мощное, мускулистое тело, он наверное уже овладел бы моей бесстыжей и похотливой сестрой прямо на террасе. Вот теперь мне стало окончательно ясно, чем эти сексуальные маньяки занимались с самого утра, не смотря на всю противоестественность такой любви, как стало ясно и то, что это будут, скорее всего, далеко не последние их объятья, если мы с Айрис не проявим твердость и не положим конец подобным безобразиям.
Лишь тогда, когда взбесились мои родинки и принялись обстреливать этих ненасытных любовников, пуская крошечные молнии с пулеметной частотой, они, наконец, разомкнули свои страстные объятья. Розалинда, торжествующая от победы над своей собственной природой и вся сияющая от счастья и восторга, спрыгнула с рук Асмодея, и, взяв его за руку и подведя ко мне поближе, сказала:
— Олег, я привела к тебе нашего брата Асмодея!
— Розалинда, ты маленькая бесстыдница! Как это у тебя только хватает наглости называть этого развратного типа своим братом? Ну, мне то он, конечно, брат, как и всем другим моим братьям и сестрам, но для тебя он, по-моему, по прежнему любовник! Не знаю, что вам сказать, мои дорогие, но мне кажется, что так долго продолжаться не может.
