– Узнаёшь ли ты меня, Зевист?

Дривелон долго всматривался в новоприбывшего, и, наконец, удивленно воскликнул:

– Никак господин Алекс вернулся! Тот, который победил старого Дривела, и сам принял его родовое имя!

– Ну, добровольно я это имя не брал, меня вынудили его взять, – уточнил Гартош. – А в остальном ты прав старый черт, я вернулся.

– Как долго, – заплакал Зевист, и его плечи мелко затряслись. – Как долго вас не было. Сколько за это время умерло и погибло хороших людей. Сам не знаю, как я до сих пор живу.

– Теперь тебе жить долго, – пообещал носитель семьи атратов, и направил на дривелона живительный зеленый луч.

Объединенная семья действовала планомерно и согласованно, и Зевист оживал на глазах. Старая шерсть выпала совсем, кожа приняла более светлый цвет. Исчезли раны, и даже рубцы. Начала пробиваться молодая блестящая шерсть, тело стало наливаться мышцами, и, казалось, под кожей у дривелона сплетались клубками целые семьи змей. Внуки сначала со страхом, а затем с восторгом наблюдали за преображением старого друга.

– Я тоже так хочу научится! – воскликнула Клая.

– И я! – вторил ей Тирос.

– Если у вас есть способности, а у моих внуков они должны быть, то я вас научу, – пообещал Гартош, не прекращая лечебный сеанс.

Не менее поражающие преображения происходили внутри самого пациента. Зевист молча вслушивался в свои ощущения, пытаясь понять, что с ним происходит. Из открытых дверей жилых сараев, несмело выглядывали несколько человек. Они не знали, кто только что прибыл в замок, победил Прогнура и его людей, но то, что с ними находились Клая и Тирос, немного успокаивало немногочисленных обитателей замка.

За короткое время, из умирающего старика, Зевист превратился в пышущего здоровьем молодого дривелона.

– Я даже в молодости себя так хорошо не чувствовал, – удивленно себя осматривая, признал он. – Спасибо господин Алекс.

– Лучше называй меня Гартош, это моё настоящее имя, – немного засмущавшись, попросил носитель атратов. – Теперь у тебя снова будут силы бороться с врагами.

– Я никогда не брал в руки оружия, – признался дривелон. – И даже с возращением молодого сильного тела, у меня не возникло такого желания.

– Любой человек имеет право на защиту, – возразила коренному обитателю Алеандра.

– Возможно, – осторожно согласился Зевист, внимательно всматриваясь в вампирессу.

– Давайте я познакомлю вас со всеми, – спохватился Гартош. – Это мои дети. Старший сын Мартан. Средний сын, Зоктер. И младшая дочь, Милена. Когда я покидал свой родной мир, они были совсем маленькими, а когда я вернулся, застал их взрослыми, почти самостоятельными людьми.

– Почти, – хмыкнул Зоктер, но отец не обратил внимание на недовольство сына.

– Я помню, что вы говорили, что в родном мире вас ждет семья, – кивнул Зевист. – А ваша жена?

Гартош нахмурился:

– Она погибла, пока меня не было…

– Тоже погибла… – пробормотал дривелон.

Милена смахнула непрошеную слезу, и Клая посмотрела на своих новых родственников с пониманием, их постигли общие беды.

– Ты прав, слишком много вокруг меня гибнет родных и дорогих мне людей, и это меня просто бесит. Но больше всего бесит то, что я везде опаздываю, ведь в большинстве случаев я мог бы их спасти. – Оскол скрипнул зубами. – Время, вот чего мне катастрофически не хватает.

– Над временем не властен никто, даже боги, – тихо подметила Алеандра, полужив руку на плечо носителю.

Гартош вздохнул, и продолжил представление:

– Эту привлекательную и мудрую женщину, зовут Алеандра. Мы познакомились в тюрьме. Подружились там, вместе оттуда вырвались, и сейчас она помогает мне в решении моих проблем, которых накопилось слишком много. Есть еще трое… – Носитель оглянулся. – А вот и они! Уже справились. Аруша ты должен помнить.

– Как же, как же, – впервые за время разговора заулыбался Зевист. – Невозможно забыть этого храброго и очень разговорчивого… – дривелон замялся вспоминая нужное слово, ведь, он прекрасно помнил, как Аруш возмущался, когда его называли псом.

– Каррлак я, – подсказал подбежавший Аруш. – Рад видеть тебя живым, и в хорошем здравии.

– Господин, э, Гартош помог, спасибо ему.

– Этот конь, не простой конь, а разумный, – продолжил Гартош, – и к тому же очень буйный и плотоядный.

Пегас утвердительно всхрапнул, и махнул головой.

– А вот еще один член нашей разношерстной команды, – указывая на пролетающего над замком дракона, сказал Оскол.

Дракон напугал всех обитателей замка, и они тут же бросились искать укрытие и прятаться.

– Его зовут Квирт. Он может превращаться, как в дракона, так и в человека, – улыбнулся Оскол.

– Я думал, что они бывают только в сказках, – со страхом, и одновременно уважением, сказал Зевист.

Внуки Гартоша так же с восхищением рассматривали парящего над замком дракона.

– Это тот высокий брюнет? – не могла поверить Клая.

– Он, – подтвердил новоявленный дед. – Квирт любит покрасоваться, но вреда никому не причинит. Во всяком случае, без причины.

Квирт еще немного покружил над замком, и приземлился за воротами, так как во дворе для него не хватало места.

– Рассказывай, – обратился носитель к Арушу.

Каррлак облизал окровавленную морду, и начал с упоением рассказывать, стараясь не упускать самых красочных подробностей:

– Нагнали мы их на том самом поле, где ночевали перед атакой на замок. Пегас зашел с одной стороны, я с другой, а Квирт налетел сверху. Мы согнали это стадо баранов в кучу, и стали их рвать одного за другим. Никто даже не пытался сопротивляться, хотя у многих имелось оружие, не всё побросали.

Пегас не выдержал, и, перебив каррлака, добавил свой штрих в общую картину:

– «Я их топтал, и рвал зубами, а они только кричали! Жалкие людишки!»

– Это правда, – подтвердил подошедший Квирт. – Они совершенно не оказывали никакого сопротивления. Было скучно.

– Скольких вы оставили в живых? – спросил Алеандра.

– Троих, – ответил дракон. – Каждый из нас выбрал себе жертву, которую хотел оставить в живых. Мы покуражились над ними, а затем, когда они стали изрядно вонять, опустили. Честно говоря, – Квирт скривился, – эта бойня совсем не пришлась мне по душе. Убивать тех, кто не сопротивляется, нет особого желания.

– Они заслужили такого обращения, – успокоил друга Гартош. – Но дальше убивать не будем, Алеандра придумала для них другое наказание. И оно будет пострашнее смерти. А теперь, – Оскол снова повернулся к Зевисту, – я хочу услышать, что здесь произошло с тех пор, как мы с Арушем оставили этот замок.

Зевист надолго задумался, вспоминая события давних лет. Гартош его не торопил, понимая, что вспомнить время сорокалетней давности не такая уж простая задача. Наконец дривелон вздохнул, и начал повествование:

– Когда вы с Арушем ушли, Раила развернула бурную деятельность по наведению порядка в нашем замке. Ризавир полностью уступил ей управление замком, и взял на себя только оборону. Он проехался по соседним графствам, и собрал небольшую армию, в две сотни человек. К нему так же примкнули несколько рыцарей. Благо платить им имелось чем, сокровищница Дривела не пустовала.

Раила же занялась тем, перетянула в наше графство половину жителей своего родного села. А затем, в течении, двух, трех лет, убедившись, что наше графство безопасно, к нам перебрались еще несколько сотен человек из окрестных сёл, ведь наши земли плодородны, и всем нашлось достаточно места. Лет за пять, наше графство возродилось, словно и не было жестокого правления прежнего Дривела.

Когда пришел срок, Раила родила сына, Латора. Чудный был малыш, – голос Зевиста дрогнул, и он снова умолк, комок в горле не давал говорить. – Раила была прекрасной хозяйкой, и её все любили. Так же полюбили и её сына. Латор был любознательным малышом, он совал свой нос везде, куда только мог дотянуться. Он быстро понял разницу между обычными людьми, и нами – дривелонами. Но его совершенно не смущала эта разница, ведь он был первыми ребенком, который родился и рос среди нас. Его все приняли за наш талисман, талисман графства Дривел. Когда он немного подрос, большую часть его воспитания взяли на себя мы с Ризавиром. Господин Ризавир учил его владению оружием и воинскому делу. Я же… Я научил его грамоте, и постарался дать понимание жизни простых людей, как обычных, так и дривелонов. Мы проводили много времени среди ремесленников, крестьян, охотников. И он все умел не хуже них самих. Он знал, как вырастить богатый урожай пшеницы, получить хороший окот среди овец, как выследить зверя. И все это без зазнайства, без спеси, которые переполняют отпрысков других владетельных лордов. Из него получился бы прекрасный хозяин графства.