Он не обращал ни на что внимания. Посторонний крик не произвёл на него впечатления. Он ощущал себя затравленным зверем, он был готов к унижению. Ему казалось, он желает суда линча. «Я именно – то и есть», – думал он о себе, подразумевая под этим самое низменное, жуткое, мерзкое, что может быть на этом свете.

– Неужели вы не понимаете, перед нами – оборотень! – поднялась с места женщина в дымчатых очках, в тёмной одежде. – Этот человек – не человек. В нём сидит бес! Его надо на отчитку!

Черновик. Отрывок. Автор: И.П. Сайт «Лицом к лицу».

– Забудем о времени. Забудем то, что осталось за стенами этого дворца, – объявил мужчина в пышном белом парике и в чёрном фраке.

С этих слов начался бал.

– Дамы и господа! Прошу поднять ваши бокалы за мою прекрасную даму! – произнёс на французском языке представительный пожилой мужчина в мундире Наполеона Бонапарта.

Взоры присутствующих благосклонно обратились к стоящей рядом с ним девушке в белом бальном платье, блестящими воланами ниспадающим до пола.

Профессора Ястребова и его очередную юную возлюбленную Ксению знали не только в обществе реконструкторов и университетской элиты, но и в городе. Ястребов привлекал к себе внимание общества благодаря выдающимся заслугам в научной сфере, а ещё как человек, склонный к ярким поступкам.

Вот какой отзыв оставил в гостевой книге Дворца приёмов один из видных зарубежных посланников, побывавший в городе Ястребова в период, кажется, ещё тех далёких девяностых:

«Пожалуй, главная достопримечательность этого города – местный Наполеон. Эпатажный, эксцентричный Ястребов удивляет общественность необычными поступками. Пляска на столах с закусками в переполненном людьми банкетном зале, дуэли на шпагах, скачки на белой лошади по центральному проспекту, чтение в пьяном виде лекций студентам… Кто этот повеса? Он – учёный. Имя Ястребова благодаря блестящим исследованиям французской истории известно в международном научном мире».

Затесавшиеся под видом французской аристократии журналисты внимательно приглядывались к ряженым. Оба разыгрывали из себя галантных поклонников воскресших мертвецов, кланялись дамам. Они для вида притрагивались к бокалам с вином, подносимым чернокожими слугами в ливреях. Оркестр наигрывал старинные танцевальные мелодии. Декольтированные жеманные дамы в длинных платьях, слащавые мужчины в странных не сегодняшних нарядах – всё это вызывало скрытую усмешку у журналистов.

– Кажется, мы не зря пришли, – тихо заметил один, наблюдая за Ксенией.

– Ты думаешь? – откликнулся второй. Он тоже любовался спутницей Ястребова. – Я пока ничего интересного, кроме всеобщего сумасшествия, не вижу.

– Вот это-то и есть самое замечательное. Я думаю, об этом и нужно писать. Как люди в современное время электроники бегут в прошлые века, чтобы превратиться в ряженых придурков в белых панталонах.

– А я думаю, если и писать, так это о сумасшедшем Ястребове и его сумасшедшей Ксении. Вот те, по ком плачет перо сатирика.

– Серж, ты, как всегда, горяч и порывист, – манерно проговорил его напарник, и расшаркался, разыгрывая из себя вельможу.

Они засмеялись, прикрыв лица белыми кружевными манжетами.

– О, Пьер, ты прав. Я несносен, – проговорил сквозь смех Серж. – Но ты посмотри только, какие пылкие взгляды бросает Ксения на своего старика. Не понимаю, как может юная девица любить человека, который старше её в три раза. Это безумие.

– Или безумие, или расчёт.

– Расчёт по безумию. Ха-ха.

– Всё может быть. Но, согласись, она хороша.

– Этого не отнимешь. В любом случае мы на верном пути. Такую любопытную информацию будет преступлением не раскрутить до конца.

– А теперь смотрим вон туда…

Приятели оглянулись. Публика вытягивала шеи, люди с интересом разглядывали вошедшего в зал красивого молодого мужчину в мундире Наполеона Бонапарта. Гость окинул людей любезным взглядом. Многие узнали в нём известного французского актёра.

– Значит, это правда! – воскликнула рядом с Пьером декольтированная пожилая дама с накладными ресницами.

– Что именно? – откликнулся Пьер.

– А вы не знаете? – оживилась дама. – По городу ходят слухи, тайный русский меценат заплатил бешеный гонорар мсье Н. за участие в реконструкторских балах этого сезона в образе Наполеона Бонапарта.

Журналисты переглянулись.

Шум пробежал по толпе. Послышались возмущённые восклицания на французском языке. Люди поднимались на цыпочки, чтобы разглядеть смутьяна.

– О, да это Наполеон-Ястребов, – сказал Серж.

– Ему трудно вынести рядом с собой другого Наполеона, – усмехнулся Пьер. – Назревает скандал. Включаем видеозапись.

Ястребов уже стоял рядом с иностранцем и на чистом французском языке требовал от него покинуть бал. Знаменитый актёр с удивлением смотрел на странного пожилого человека в таком же, как у него, мундире Наполеона Бонапарта. Француз не мог понять, эти требования его двойник высказывает всерьёз, или это элемент ещё одного сценария, о котором он не уведомлён.

– Я должен представиться, – громким, звучным голосом сказал актёр на русском языке, отвернулся от Ястребова и оглядел людей. – Я здесь по велению сердца. Моя родная Франция послала меня к вам, господа, в качестве того, кого все давно здесь ждут. Я – Наполеон Бонапарт! Я к вам прямиком из Парижа!

Некоторые стали хлопать в ладоши. Дамы смотрели на видного иностранца с интересом.

Речь посланника Франции вызвала в Ястребове приступ бешенства. Спокойствие парижанина в сочетании с его молодостью и привлекательность ещё больше усилили злость профессора. Он бросил взгляд на подругу. Красавица Ксения стояла поодаль, там, где он её оставил, и тоже смотрела на француза в мундире Бонапарта. Ястребов вспыхнул и обратился на французском языке к участникам бала:

– Господа! То, что здесь происходит, наглое враньё! Этот, в мундире Наполеона, – Ястребов махнул рукой в сторону француза, – шут. Ему, разумеется, заплатили деньги для этого дешёвого розыгрыша. Это сделано специально, чтобы оскорбить меня, истинного Наполеона. И я догадываюсь, кто стоит за этим перфомансом. Это всем известный господин О., мой завистник, кроме него некому творить подобные гадости.

Ястребов огляделся, выискивая в толпе людей из своей свиты.

– Сюда, господа! Гоните в шею самозванца! Долой самозванных наполеонов! – закричал Ястребов.

И, обращаясь уже к французу, сказал с пафосом:

– Тебя послала Франция, а я пошлю тебя! У нас здесь один настоящий Наполеон, это я! Других нет!

Тут профессор отвесил актёру пощёчину. Люди ахнули. Кто-то из женщин взвизгнул. Подбежали рослые молодые люди. Они подхватили красавца под руки и вытащили из зала.

– Оркестр, музыку! Танцуют все! – захохотал Ястребов, схватил с подноса в руках официанта бокал с вином, залпом выпил, и уже в следующую минуту кружился в паре с Ксенией.

– Тебе удалось записать? – спросил Серж, пряча смартфон.

– Конечно, – Пьер улыбался. – Замечательно. Пойду отзвонюсь кое-кому.

Серж погрозил пальцем:

– Я так и понял, что всё это связано с писателем О.

– А я разве называл фамилии? – Пьер улыбался.

– Я чуял, ты неспроста притащил меня сюда. Отчего же не предупредил? Мог бы по дружбе намекнуть о перфомансе?

– Раньше времени нельзя. Теперь можно. Но – между нами. Сейчас вернусь. А ты пока следи в оба.

Глава 11. «Не хватает!», рассказ.

Отрывок. Сайт для писателей «Посиделки-разговорчики». Автор: С.С.

– Маньяки, убийцы, насильники, террористы, чикатилы, брейвики, ястребовы…. О, эти СМИ. Тошнит.

– Вы полагаете, виноваты во всём СМИ?

– Не во всём, но… Что-то не так с ними. Негатив задолбал.

– А, вы хотите об урожаях, надоях, съездах…

– Я хочу, чтобы не смаковали подробности катастроф, зверств, или эти, педофильские… А то порой выйдешь на улицу, так на мужиков с подозрением смотришь. Знаете, чего не хватает нашему государству?