После ужина Нина поблагодарила и сказала, что ей пора. Прощаясь, она сказала:

– Володя, если твои родители тебе позволят, приходи к нам в субботу?

Нина очаровала всех, и родители тут же дали свое разрешение.

***

Нина стала частой гостьей в семье Альбергов, как и Володя у лавочника. Они играли, рисовали, читали книжки – каждый свою.

Было очень весело, когда Нина приходила в гости, но еще лучше было у нее. Володе очень нравилась их квартира – свободно, весело. Нина была дома настоящей хозяйкой, она решала, что Татьяна, прислуга, приготовит на обед, и часто сама ей помогала. Она сама разговаривала с прачкой, сама следила за порядком, делала покупки. Арсений Васильевич ни в чем ей не мешал:

– Ниночка, я тут ничего не понимаю – ты уж сама там и с обедом, и мало ли что еще…

У Нины была специальная книжечка – «Мое хозяйство». Там были рецепты, советы по ведению дома, чистые листы для записей. Нина книжкой ужасно хвасталась и все туда записывала.

Игрушек у Нины было немного, но все дорогие и красивые – куклы, плюшевый медведь, фарфоровая посуда, кукольная мебель. Из интересного Володе была железная дорога – в нее и играли чаще всего.

В столовой-гостиной на старинном буфете стояло несколько фарфоровых фигурок – пастушка, балерина и маленькая собачка. Арсений Васильевич иногда машинально брал собачку и задумчиво гладил ее, потом хмурился и ставил на место. Нина, заметив как-то Володин вопросительный взгляд и дождавшись, когда отец уйдет, объяснила:

– Это первый мамин подарок папе. Они тогда только познакомились, и мама где-то купила собачку. Папа ее бережет, конечно. Когда я маленькая с ней играла, очень просил, чтобы не разбила.

Нина была настоящей хозяйкой не только дома, она помогала и в магазине – следила за порядком, могла сама подмести пол, помыть прилавки. Некоторым покупателям провизию отсылали на дом, Нина сама собирала для них корзины по списку, иногда сама и относила.

Если Нина шла относить кому-нибудь корзинку, Володя сопровождал ее. Обратно они возвращались разными путями – Нине хотелось все посмотреть:

– Володя, пойдем теперь вот по той улице!

Наступила зима с зимними радостями – в сквере на Забалканском построили большую горку, с которой катались все окрестные дети. Нина обожала кататься с горки:

– Так весело! Только тут горка маленькая все-таки.

– Да как же маленькая? – возражал Володя.

– Маленькая! Вот в Галиче огромная гора, Балчуг называется. Я оттуда каталась – летишь, летишь… а еще там с валов можно кататься – тоже очень весело.

Володю вполне устраивала и эта горка. Отец подарил ему салазки, у Нины тоже были – необычные, резные – и после уроков они встречались на Клинском и мчались кататься. Когда начинало темнеть, Володя пытался уйти домой, но Нина уговаривала:

– Ну давай – еще по разику?

Володя уступал, и домой они прибегали уже в темноте. Если отец уже оказывался дома, то очень сердился:

– Почему так поздно? Кончится тем, Владимир, что я запрещу тебе ходить на горку.

Володя обещал приходить раньше, но сдержать обещание было так трудно!

Как-то Нина на горку не пошла. Володя напрасно ждал ее около лавки, потом нерешительно зашел. Арсений Васильевич стоял за прилавком, встретил Володю привычно-приветливо, но казался чем-то расстроенным.

– Здравствуй, Володенька!

– Здравствуйте… А Нина дома? Она гулять не хочет?

Арсений Васильевич вздохнул:

– Не знаю, Володя… Что с ней делать?

– А что случилось?

– Не получилась задача на уроке классе, принесла отметку плохую.

Володя почувствовал холод в груди. Нина получила плохую отметку. Отец расстроен, недоволен, наверное, запретил ей гулять…. У Володи плохих отметок еще не было, вот поведение – случалось… Ничего хорошего тогда ждать не приходилось, родители очень сердились. Но у Нины ведь, кажется, такой добрый отец!

Арсений Васильевич расстроенно покачал головой:

– Не знаю, что делать! Расстроилась, плачет! Я уж и так, и так: Ниночка, да ну твои отметки к черту! Мы же с тобой знаем, что ты умница, ну, получила плохую, что уж убиваться! Сбегал, принес пирожных. Все равно плачет! Из-за отметки! Расскажи ведь кому – не поверят!

Володя как раз поверил. Его родители плохую учебу бы не одобрили.

– Вот и не знаю… – продолжал Арсений Васильевич, – я говорю: Ниночка, голова ведь заболит…. Ничего не слушает… Ты, Володенька, может, зайди, гулять ее позови? Я вам конфет дам. А до того чаю с пирожными, я сейчас согрею скорее.

Володя кивнул и через лавку прошел к квартиру. Нина сидела в гостиной у круглого стола и всхлипывала. Володя тихонько остановился у дверей. Девочка подняла голову:

– Это ты…

И снова заплакала.

Володя подошел и сел рядом. Помолчав, он сказал:

– Ты из-за отметки?

– Да, – всхлипнула Нина, – я вообще ничего не понимаю, ничего! Решала задачу у доски – все перепутала, надо было делить, я умножила! Синька такую рожу сделала, ты бы видел! А Катька засмеялась.

Володя улыбнулся:

– Ты не плачь? Папа твой так переживает…

– Папа не понимает! Он мне все – ты у меня умница, умница! А умница у доски так опозорилась, мне даже стыдно в гимназию идти! Велели эти задачи разобрать – я начала было, не понимаю. Папа говорит – давай репетитора наймем, студента или ученика какого… Наверное, так и придется делать.

– Давай я попробую объяснить?

– Ты?

– Ну да, я. Я по математике все понимаю. Какая задача?

Нина вытерла слезы:

– Мне неловко!

– Да почему?

– Ну… не знаю. Неловко!

– Да что такого? Вдруг получится?

Нина всхлипнула:

– А вдруг ты подумаешь, что я совсем дура, и дружить со мной не будешь?

– Нина, ты что такое говоришь? – растерялся Володя.

– Катька сказала, что я дура.

– Это Катька дура. Доставай учебник.

Нина, всхлипывая, вытащила учебник:

– Вот смотри. Тут про лошадь. Как они едят. И пуды… в общем, сколько лошади надо еды, что-то такое… кому это надо, у меня и лошади нет! Я автомобиль хочу.

– Нина! – серьезно сказал Володя, – для автомобиля ведь тоже топливо придется рассчитывать!

– Вот еще! Я выйду замуж, пусть муж считает.

– А пока нету мужа?

– Так и автомобиля пока нет…

– Давай решать? Вот смотри…

Володя нарисовал лошадь.

– Это – одна. Вот она съедает – сколько по условиям задачи? Вот стог сена.

Нина с интересом наблюдала за тем, как он рисует:

– Володя, ей еще конюшню надо. И давай ее в санки запряжем?

– Нина, мы же задачу решаем! Не отвлекайся ты, а? Ну вот, смотри дальше. А если мы еще одну лошадь добавим? Сколько она в месяц съест?

Нина вздохнула:

– Не знаю… откуда я знаю – хороший у нее аппетит или нет? Можно ведь сена про запас купить…

– Нина, да подумай!

– Не кричи на меня!

– Да я не кричу, что ты… Ну прости! Давай еще раз…

Арсений Васильевич, готовый лопнуть от смеха, подслушивал под дверью. Нина его удивляла – что тут можно не понимать, ведь такая умница! Сам он, правда, тоже мучился с математикой еще в училище – никак не мог понять, зачем записывать и вычислять, когда и так все понятно – посмотрел и сразу увидел ответ. А какой умница мальчик! Старается, объясняет, да как толково! Арсений Васильевич, кажется, впервые понял, как решают задачи, и очень удивился.

Через час Нина сообразила:

– Поняла. Умножить, поделить, вычесть.

Володя откинулся на стуле:

– Да! Уффф…. Понятно? Правда?

– Понятно… но лошадь сдохла.

– Почему?

– Потому что если столько еды ждать, сколько я решаю…

Володя расхохотался, за ним засмеялась Нина.

– Давай еще одну решим?

– Ну уж нет!

– Чтобы закрепить, Нина! Давай вот эту – про овечек?

– Ну давай… Всех уморим.

С овечками дело пошло быстрее, правда, потом Нина перепутала порядок действий. Получилось, что на одну овцу нужен ноль пудов сена.