– Девочка моя! Маленькая моя! Приехали!

Он подхватил девочку на руки, зацеловал, затормошил:

– Радость моя! Доченька! Крошечка! Не отпущу никуда больше, не могу без тебя!

Девочка целовала его:

– Папочка, наконец-то!

Следом в лавку вошла женщина.

– Здравствуй, Арсений!

– Лидочка, здравствуй, – торопливо говорил Смирнов, не отпуская девочку, – ты прости меня, дорогая, я не встретил: Николаю надо было сегодня выходной, некого оставить.

– Да ничего, что ты… мы прекрасно на извозчике добрались. Ну как ты тут?

– Скучал… вы голодные? Сейчас…

И тут он вспомнил про Володю. Смущенно улыбаясь, он поставил девочку на пол:

– Володенька, ты все взял, что хотел? Я закрыть хочу сегодня…

Володя протянул ему руку с деньгами, но Смирнов не заметил:

– Ты заходи потом…

И снова повернулся к девочке.

Володя очутился на улице. Он дошел до Клинского, сел на скамейку и открыл шоколадку.

Во рту разлился чудесный апельсиновый крем. Володя зажмурился, подняв лицо к солнцу.

Наверное, это дочка и жена лавочника. Дочка смешная – маленькая, с беленькими косичками. Видно, что отец ее обожает – даже про пять копеек забыл.

Володя вскочил. Деньги. Он не отдал деньги.

Надо отдать.

Но ведь лавка закрыта!

Вечером лавочник начнет пересчитывать выручку, заметит, что не хватает пяти копеек, вспомнит, что Володя брал шоколадку и сразу поймет, что это он не заплатил.

Что он подумает?

Володя почувствовал, как его бросило в жар. Что же делать?

Говорили, лавочник живет при своей лавке, оттуда есть вход в его квартиру. Можно было бы подняться по лестнице, но как узнать, какая квартира? Может быть, постучать в лавку?

Володя бросился к лавке. Витрина была закрыта металлической шторой, дверь крепко заперта. Володя постучал, но никто не отозвался.

Мальчик в отчаянии стоял перед дверью. Еще не поздно, но, может быть, лавочник, раз закрыл, уже сейчас считает выручку?

Надо ждать – может быть, он выйдет. И тогда Володя отдаст ему пять копеек, попросит прощения…

Время шло, уже темнело. Давно пора было домой, родители, наверное, волнуются. Но как уйти?

И тут, по счастью, открылась дверь подъезда. Оттуда вышел лавочник, женщина и девочка. Девочка висла у отца на руке и что-то болтала.

Володя бросился к ним:

– Я прошу прощения… пожалуйста, возьмите. Вы не взяли деньги за шоколадку, а я что-то растерялся… вот. За шоколадку.

Лавочник непонимающе смотрел на него:

– За шоколадку?

– Ну да! Я пришел купить шоколадку, а тут… ну, приехали, вы шоколадку дали, а деньги не взяли.

Лавочник встревожился:

– Господи, Володя! Ты все это время меня ждал?

– Да.

– Да что ты, малыш… ну, отдал бы завтра. Родители ведь волнуются! Скорее домой беги.

Володя помчался домой. Родители были сердиты и взволнованы – что это такое, уже темнеет, а сына нет дома…

– Где ты болтаешься? – крикнул отец.

Володя нехотя рассказал историю с шоколадкой.

– Ты что, не мог зайти домой и предупредить? – уже мягче спросил отец.

– А если бы он в это время вышел, пока я дома? Я и ждал…

Отец кивнул:

– Впредь уж не забывай отдавать деньги сразу. Мама с ума сходит, волнуется.

– А ты? – вдруг спросил Володя.

– Что – я?

– Ты – тоже волнуешься?

– А как ты думаешь?

– Не знаю. Ты правда беспокоишься?

– Что ты спрашиваешь? Конечно. Что это вообще за разговоры?

Володя смутился. Сегодняшняя встреча отца с дочкой в лавке как-то странно подействовала на него. Как сиял лавочник, когда увидел дочку! Как ласково называл ее, как обнимал и целовал! Его отец никогда так не называет – радость, маленький…

Это потому, что он мальчик, наверное. Ведь к Эле и Анюте папа относится совсем по-другому. К этим девчонкам всегда другое отношение!

Отец не сводил с него глаз. Володя вздохнул:

– Папа, можно я пойду?

Отец кивнул:

– Иди.

На следующее утро Володя проснулся поздно. Уже через два дня в гимназию, все собрано, приготовлено, тетрадки, книги, форма. Какая интересная форма – как будто военный!

Мама отпустила его гулять:

– Скоро много гулять не придется. Да, Володя – папа оставил тебе денежку, если хочешь, купи шоколадку.

Володя взял пять копеек. Теперь-то он не забудет отдать деньги сразу, как только получит эту прекрасную шоколадку.

В лавке толпился народ. Хозяин снова сам стоял за прилавком. Володя дождался, пока народ разойдется. Лавочник заметил его:

– Володенька! Ну, что тебе сегодня?

Володя застенчиво улыбнулся:

– Такую же шоколадку… можно?

И сразу протянул монетку.

Лавочник взял ее и задержал руку мальчика в своей руке.

– Володя, родители вчера не очень сердились?

– Нет… я объяснил все.

– Ты, если еще такое случится, не переживай. Потом зайдешь, отдашь. Я тебе верю. Хорошо?

Володя покраснел и улыбнулся:

– Да. Спасибо!

– Погоди минутку. Ниночка!

Из двери в глубине лавки появилась девочка.

– Ниночка, познакомься. Это Володя. Тоже шоколадки любит…

Нина весело улыбнулась:

– Приятно познакомиться, Володя! Я Нина.

– Ну, а как меня зовут, ты знаешь – Арсений Васильевич. Ладно, ребятки, мне пора.

– Тебе нужно помочь, папа?

– Нет, девочка моя. Хочешь, пойди погуляй? Тетя Лида только к вечеру будет, форму принесет.

– Точно! Гулять. Папа, а где тут гулять?

– Я могу показать, – вмешался Володя и покраснел.

Нина обрадовалась:

– Правда? Пойдемте. Сейчас, я только шляпку надену!

Через минуту она выскочила из той же двери в хорошенькой шляпке:

– Я готова!

– Ниночка, недолго, а то я беспокоиться буду!

– Конечно. Я вернусь, – и Нина отогнула рукав, – через час.

Володя удивился – у такой маленькой девочки были часы!

Они вышли из лавки. Нина огляделась:

– А где тут гулять?

– Можно вот туда – на Клинский. Это проспект. Там бульвар посередине…

На бульваре было полно народу – все хотели погулять в последние летние деньки. Нина с любопытством оглядывалась:

– А вы тут давно живете, Володя?

– Нет, только две недели. До этого мы жили на Таврической, у Смольного.

– У Смольного? Правда? Знаете, а наша прежняя квартира окнами выходила на Смольный – мы жили на Охте, на другом берегу Невы. Я каждое утро подходила к окошкам и смотрела на Смольный… а у вас он был виден?

– Нет.

– Жалко. Мне так нравилось там. Теперь в том доме будет жить только тетя Лида…

– Кто?

– Моя тетя, та, с которой мы вчера приехали. Это папина сестра.

– Я думал, это ваша мама.

– Нет. У меня нет мамы. Она умерла, когда я была совсем маленькой.

Володя покраснел до ушей. Вот дурак… как неловко, как глупо…

Нина внимательно посмотрела на него:

– Володя, вы только не переживайте. Я часто отвечаю на этот вопрос, я привыкла. Пожалуйста, не расстраивайтесь!

Володя смущенно кивнул.

– А там что? – спросила Нина.

– А там – сад, и еще усадьба….

Нине все нравилось:

– Володя, какой огромный красивый дом! А тут! А туда – что? Обводный? Ну да, а Фонтанка в другой стороне… Обязательно в первый же выходной день пойдем с папой гулять – он мне все покажет. Как жаль, что кончилось лето! Хотя не жаль… ведь я пойду в гимназию! Вы учитесь в гимназии? Вам сколько лет?

– Девять. Я пойду в этот год.

– И мне девять, и я в этот год. Правда, я ходила в подготовительный класс там, на Охте. Гимназия госпожи Нехорошевой – не слышали? Ну неважно. А ваша гимназия далеко?

– На Звенигородской.

– А моя на Фонтанке. Тетя Лида сегодня принесет мне форму – она сама сшила… Ой, Володя, мне пора. Уже почти прошел час. Вы тоже пойдете домой или еще будете гулять?

– Я домой.

Они расстались у лавки. На прощание Нина весело сказала:

– Вы заходите к нам, Володя! У нас много вкусного…

Она скрылась за дверью, Володя тоже пошел домой.